Былое и выдумки - Юлия Винер

Весь тот день у меня было праздничное настроение, и спала я весело, и утром встала весело. Погода была подходящая, я надела новое пальто и пошла в соседнюю булочную за хлебом. И прямо в нашем переулке встретила подряд два моих пальто. Это было огорчительно, но я сообразила, что это, видно, как раз те женщины, что стояли вместе со мной во вчерашней очереди.

Затем мне надо было ехать в центр. В троллейбусе их было уже четыре. Ладно, всего четыре… Но в метро… А уж на улице в центре от светлосерых снежинок просто рябило в глазах. Видно, там, в Румынии или в Венгрии, швейные фабрики месяцами работали на нас, на братских московских женщин, и обеспечили нас демисезонными пальто на славу. Всем досталось, никому не обидно.

А на другое пальто у меня уже не было денег. На «индпошив» в ателье и подавно. Я засунула пальто в шкаф поглубже и всю осень проходила в старом плаще, замотавшись сверху платком. Так что пальто мое оставалось новехоньким, и в Лондон его надо было взять. Там уж я вряд ли встретила бы двойников. И «неправильным» оно по лондонским вкусам не было – только необычным. Но так ненавидела, что не взяла.

Постепенно, с большим трудом (деньги, деньги!) я обмундировалась. Одежда была самая непритязательная, и было ее мало, приходилось часто стирать. Но, переодевшись, я испытала необычайное облегчение, словно сбросила осточертевшую старую шкуру. Из жалостного экзота я превратилась просто в человека. Первым отметил это наемный чертежник Фрица Джерри, простой дружелюбный парень, учивший меня языку кокни. «О! – сказал он. – Класс!» – «Да ну, чего там», – небрежно ответила я. «На десять лет моложе, теперь заметно, что ты ничего! Теперь можешь гулять с удовольствием, как человек». Его слова самым точным образом передавали мои чувства. Вслед за Джерри насчет моего нового облика выразилась тетя Франци:

– Мило, очень мило, – сказала она критическим тоном. – Ты можешь позволить себе ходить в джинсах. А что, юбки ты не нашла?

– Мне хочется в джинсах.

– И свитер совсем недурной. А где купила? И сколько заплатила?

Я назвала магазин на одной из центральных улиц, назвала цену.

Тетя удрученно покачала головой:

– Тебе надо учиться экономить деньги. Здесь в магазине по соседству ты могла бы купить точно такие же за полцены.

Учиться экономить деньги? Да я всю жизнь только и делала, что экономила! Но «точно такие же за полцены» были такие, да не такие. Как я объясню тете Франци, что я купила самые «правильные», «нормальные», возвращающие мне свободу и самоуважение. Такие, конечно же, стоят дороже.

– Не понимаю, откуда у тебя такие расточительные привычки.

Деньги были выданы мне тетей Франци, а потому я покорно сказала, что впредь буду бережливее.

Я, конечно, и позже покупала кое-какие вещи, но мучиться из-за одежды, и даже думать о ней, я полностью перестала.

Никаких знакомств, кроме родственников, в Лондоне у меня не было. По наивности я вначале и судила по ним об англичанах вообще, не зная еще, что они, иммигранты из Австрии, куда англичанистей любого англичанина. И меня сразу, так же как их безоблачное благополучие, поразил их англичанский снобизм.

На третий или четвертый день по приезде, в супермаркете, куда меня послали специально для ознакомления, я долго вертела в руках какую-то банку, пытаясь понять, что на ней написано. Ко мне подошел чернокожий юноша и начал что-то объяснять. «Не понимаю», – правдиво ответила я. Он улыбнулся и поманил меня пальцем. В углу зала стояли несколько столиков, юноша сел за один и знаками предложил мне сделать то же. Я подошла и села. Как мы объяснялись, я уже не могу себе представить (словарь, впрочем, был при мне), но мы познакомились, я узнала, что он с Ямайки, студент Лондонского университета, по имени Лерой, изучает философию. Тут выяснилось, что он говорит по-французски, все упростилось. Парень был симпатичный, но мне надо было возвращаться. Наскоро рассказав ему о себе и дав тетин номер телефона, я побежала домой. И в тот же вечер Лерой позвонил. На звонок ответила Франци.

– А кто ее просит? – спросила тетя в телефон, высоко подняв брови. – Лерой? Какой Лерой?

– Это ко мне, – сказала я.

(Кстати, с Франци и с Фрицем мы кое-как объяснялись по-польски, язык они знали плохо и все время норовили перейти на немецкий. Я не поддавалась.)

Лерой пригласил меня на дискотеку. Я очень любила танцевать, а тут на настоящей дискотеке, в Лондоне! Договорились встретиться в десять, погулять, дискотека начиналась в одиннадцать.

– Что за Лерой, откуда взялся? Ты уверена, что это подходящее для тебя знакомство?

А почему бы и нет? Тете не понравился его акцент. «Бог его знает, в какой школе он учился». «Правильная» школа – это частная школа, как на смех называющаяся «public school». Только такая школа дает правильный, пристойный акцент. И только с такими людьми мне следует общаться (свой акцент, отнюдь не правильный, не говоря уж о моем, она почему-то не учитывала). А уж когда она узнала, что я познакомилась с молодым человеком только сегодня, и где – в супере! – она чуть в обморок не упала. Ямаец! Черный! Вдобавок моложе меня лет на пять!

«Учти, – говорила мне тетя, – настоящий англичанин никогда не станет знакомиться на улице, в магазине, в электричке – никогда! Даже не заговорит, и с ним не следует заговаривать, это не принято. Он может и вообще не ответить. Англичанин знакомится только тогда, когда его «представляют».

Ничего мои родичи не понимали в английской жизни тех дней. Заснобились в своем окаменелом представлении об английских обычаях и мне пытались внушить то же.

И совершенно напрасно. Наилучшим источником моих знакомств была как раз электричка, которой я пользовалась почти каждый день. А где еще я могла знакомиться с англичанами? Тётин круг общения составляли такие же, как она, пожилые иммигранты. Люди всё почтенные и достойные, но мне не хватало терпения и интереса докапываться до их достоинств.

А в тесном, прокуренном вагонном отсеке разговоры завязывались спонтанно. Англичане, самые настоящие, и сами заговаривали со мной, и на мои подступы к разговорам отвечали охотно. И с некоторыми знакомство продолжалось. Тетя, мужественно придерживаясь «английских» обычаев, никогда больше не выражала своего мнения о моих новых знакомых и их разнообразных акцентах, только слегка поджимала губы и демонстративно молчала.

Зато когда я познакомилась с лордом – настоящим! Потомственным! Заседавшим в палате лордов! Владельцем наследственного замка, вассалов и угодий, которые ему давно уже не принадлежали. Когда я познакомилась с лордом…