Золото Югры - Владимир Дегтярев

– Тимофей! Сказано же – не пущать злыдней в Китай и кончать здесь! Ну, не совсем здесь, а подалее. Последний приют им царем Иваном назначен там, где Иртыш впадает в Обь…

Тимофей Изотов задумался. Вертел в руках болванчиков из белой кости, размышлял.

– Денег бы… – сказал наконец он. – Немного денег, и англам каюк!

И выжидательно посмотрел на Макара.

Макар молчал.

– Да не мне денег! – вдруг заорал на весь белый свет Изотов. – Не мне! У меня пушнины здесь – десять бочек! Так ее окрест на тыщу верст, у каждого хана по десять бочек. Денег – нет! Серебра – нет!

За шкурами от голоса хозяина чума забесились, залаяли собаки. Макар шумно выдохнул воздух:

– Да, не думал я, что ты на мне хочешь заработать денег, хан Изота! Не думал!

На лай собак прибежали Хлыст и Бывалый Сенька. Оба с ножами в руках. Лезвия скупо блестели в свете костерка.

– А ежели вместо серебра будут каменья? – осторожно спросил Макар. – Драгоценные каменья… Это – как тут?

– Это тут – да! Тут это царское богатство, Макар Дмитрич.

Хлыст грубо хохотнул:

– На деревья станешь вешать цветастые каменья, Тимоха? Колядовать с имя станешь?

Бывалый Сенька толкнул Хлыста кулаком под ребро. Тот икнул и замолк.

Изотов прямо-таки засветился лицом:

– Понимаешь, в пяти днях пути, туда, на юг Сибири, у меня стоит настоящий дом. Мой как бы ханский дворец. Сам дом рубил, и сам баню ставил, амбары, лабазы… Ждет меня там бухарский купец Ильбан…

– А жена твоя, что, не ждет тебя? – снова влез в разговор Хлыст.

– Жена моя, Хлыст, твоими заботами о моем богатстве прошлой зимой скончалась… За пермским перевалом через Камень. Там и упокоена…

Макар показал Хлысту кулак. Бывалый Сенька снова нешутейно двинул ушкуйнику под бок.

– И что там бухарский купец Ильбан? – быстро спросил Макар.

– Он по всей Оби носится и все пытает про золото да про каменья… Готов душу положить за одно слово – где есть золото, али каменья есть.

– А золото да дорогие каменья… они здесь есть? – не утерпел теперь Бывалый Сенька.

– Есть, – очень серьезно ответил Изотов. – Да пока не про нашу честь.

За чумом вдруг послышались голоса сибирских людей. Мигом залаяли сотни собак. Луна села на край низкого леса. Макар встал:

– Так что же может бухарский купец?

Изотов тоже поднялся.

– Он без охраны не ездит. И охрана у него – триста сабель бешеной татарской конницы. Они за каменья тебе, Макар Дмитрич, проложат дороженьку до самого Урала…

– Мне дороженька пока без надобности. Мне бы англицкую шхуну…

– Про шхуну ты сам с купцом решишь, – быстро сказал Изотов, – не мое это – ханское дело, влезать в нетутошные распри. Поехали. Вам надо еще обряд вступления пройти, без него тут никак нельзя. Поехали, будете идолище салом кормить…

Вдалеке, там, где низкий край неба сходился с землей, темнела полоса бескрайней, черной тайги. А здесь, в мелколесье, растущем на аршинном слое хвои и сучков, вдруг оказалась каменная гора. Не совсем, конечно, гора, а такая каменная плита огромных размеров. Она поднималась над редколесьем саженей на сто, и с первого взгляда казалось, что на нее неоткуда залезть. Стена и стена, без ворот и калиток.

Но калитка все же нашлась. Изотов подогнал нарты к узкой, незаметной расщелине в старом камне горы. Крикнул своим охотникам, что надо делать. Да они и сами знали. Пять охотников повели в расщелину двух оленей, за ними пошел высокий, худой старик. У него на груди висело вроде плоского барабана и колотило старика по коленкам.

Вслед за охотниками пошли Изотов и ватажники. Поднимались долго по кривому и узкому ходу.

А когда поднялись, Хлыст в голос выругался.

Над ровной, как стол, горой поднимался к небу каменный же столб. Это с первого взгляда казалось, что столб. Когда подошли ближе, увидели, что столб и есть идолище. Глаза у него есть, нос и огромный рот. И выбиты даже руки, опущенные вниз, повдоль туловища.

На ровной площадке возле идолища лежали кучи сухого дерева. Охотники Изоты натаскали из куч два костра дров, запалили огонь; потом махом завалили обоих оленей и принялись разделывать туши.

Ватажники подошли вплотную к идолищу.

– Сажени три высотой будет, – опасливо прошептал Бывалый Сенька. – Сколько я по земле хаживал, а такого огромного не видал. Много видал маленьких, ниже себя. А такого огромного – нет. Страх Божий! – И перекрестился.

Макар с опаской положил ладонь на идола. Камень под ладонью оказался на удивление ровным и гладким, будто вчера тесанным.

– Мои старые охотники говорили мне, что когда их предки с начала времен пришли сюда, этот идол здесь уже стоял…

Изота поманил ватажников за собой. Они обошли идола и стали позади него. От головы до земли спину идола покрывали непонятные знаки и узоры. Правда, это как понимать – узоры. Азбука, она тоже узор.

– Это еще не самое страшное, – вдруг сказал Изотов, – вот сюда пошли.

Он сделал шагов десять от идола в сторону севера и остановился. Среди ровного каменного поля Макар заметил углубление в землю, углубление строгое, человеческое, не природное. Нечто вроде остатка рва, какой роют перед стенами крепостей. Углубление оказалось почти до краев засыпано мелкими камнями, обломками дерева, костями.

Сзади них внезапно низко, медленно и грозно зарокотал барабан.

– Шаман зовет, – сказал Изотов и повернулся идти на зов.

– Обожди, – удержал его Макар, – чего не договорил – договори.

– Тут давным-давно имелась длинная ямина. Так старики мне сказывали. И туда, в ямину, вела каменная лестница…

Изотов замолчал, поежился.

– Лестница в Нижний мир? – спросил Бывалый Сенька.

– Она. Ты-то – откуда знаешь? – удивился Изотов.

– Ходил на Карелы … по молодости, набегом с ватагой туда ходил… Там нам такую же лестницу вниз показали. Бежали мы оттель, ломая ноги и руки. Как головы не сломали…

Бубен шамана рокотал чаще и громче. У Макара стало давить под сердцем.

– Да, Нижний мир где-то тут, – Изотов шумно выдохнул. – Опять же старики мне сказали, будто много лет назад, когда остяки да вогулы исполняли здесь обряд, идол вдруг пошел вниз. Стал тонуть…

– Камень в камне – стал тонуть? – удивился Хлыст.

– Да, камень в камне. Он, идол, – погляди лучше, – стоит в камне основы по пояс. А раньше был в два раза выше. Ногами стоял на камне…

Хлыст вдруг стал креститься:

– А там, в Нижнем мире, есть что? Что говорят твои старики. Там – ад?

– Нет, не ад там, – Изота пошел на зов бубна. – Там, говорят старики, вход в большущие туннели, которые идут отсюда до Уральских гор и вообще – неизвестно, куда еще идут… Тогдашние ханы, увидев такое дело, сразу постановили: открывшийся с потоплением идола ров – засыпать. Засыпали. Вход в Нижний мир, значит, засыпали.

– Это они зря засыпали, – внезапно сказал Хлыст. – Там, говорят, в Нижнем мире, можно себе выпросить золота, серебра… жизнь себе можно выпросить. Я про такое слыхал. Макарка, может, когда англов порешим, сходим туда? Вместе? С тобой я бы сходил, а?

Макар не выдержал и перекрестился:

– Тебя, Хлыст, туда не пустят. Так что – не пойдем.

В намечающуюся распрю вмешался Изотов:

– Ну а теперь, благословясь, делайте, как я.

Когда вернулись к кострам, над ними уже торчали колья с кусками истекающей соком оленины. По очереди, вслед за Изотой, подходили к миске с топленым нутряным жиром оленей. Зачерпывали теплый жир ладонью, поднимались по короткой лестнице до головы идолища и совали ему в большой рот жир.

Потом шаман обошел каждого, сотрясая воздух частым гулом. Хан Изота каждому надел на голову шапку из соболя, с волчьим хвостом. Сидевшие у костра охотники тотчас вскочили, начали кланяться.

– Они не вам кланяются, – предупредил Изота, – а волчьему хвосту. Это их прародитель. Поняли?

Ватажники промолчали.

Потом сразу пошли в расщелину, стали спускаться на мягкую землю.

Макар вдруг остановился, хлопнул себя по лбу:

– Вот же, суена корова! Забыл! Про Молодшего Ерошку – забыл! Он – где?

Изотов помолчал, потом ответил:

– Я его еще вчера велел везти туда, ко мне в дом. Там у меня местные шаманы такой силы – от смерти вылечат. Вот увидишь…

К дому «хана Изоты» ехали недолго – три дня. «Ехали» – слишком заливисто сказано. Больше бежали. Бежали за нартами, а когда чуяли, что сейчас падут, валились на нарты. Собаки оглядывались, радостно взвизгивали и поддавали хода. Потом, через версту, начинали скулить. Тогда люди соскакивали с нарт и снова бежали, бежали…

Прибежали, наконец.

Свой дом «хан Изота» обнес частоколом из острых поверху бревен. Ворота у него не открывались, а падали вперед. Петель железных у хана не имелось. Позади дома шли по трем сторонам сплошные деревянные строения. Между ними и домом ханские охотники из охраны – или обслуги, не поймешь, – поставили три чума и жгли костер. В стороне от них, почти в углу ханского острога, возвышался шатер, крытый яркой невиданной материей.