Аромат невинности. Дар (litres) - Франциска Вудворт

Встав с места, я добавила, с вызовом глядя ему в лицо:

– Я никогда не подпишу контракт с вами! Спасибо за обед, но я хочу домой.

Глава 13

Сжимая кулаки, он был вынужден наблюдать, как она уходит. Это уже не первый раз, когда с ней у него ускользал контроль над ситуацией. Каждый раз она ставит его в тупик своим поведением. Был уверен, что подобрал к ней ключ, но опять ошибся. И не он один! Психологи были уверены, что стоит убрать причину ненависти к их расе – найти ее подругу, показать, что она счастлива и с ней все хорошо, – как девушка почувствует раскаяние и благосклонно отнесется к их сближению.

«Как бы не так!» – мысленно зарычал он. Она подняла такие вопросы, ответов на которые у него не было. По крайней мере, он не мог их ей озвучить.

Ситуация сложилась критическая. Человеческие женщины с легкостью рожали дейгассам детей, разрушая этим основы брака. Не все свободные дейгассы женились. Предпочитали откупаться контрактами и деньгами и требовали узаконить отпрысков, дав им права чистокровных. Это еще полбеды. Но что было делать с теми, кто уже состоял в браке или содержал несколько наложниц? Скандалы в семьях вспыхивали со скоростью эпидемии.

Он планировал ввести на некоторое время запрет на интимные отношения с землянами, пока не разработают свод законов и правил, и в это время на приеме ему преподносят Салитэ, от которой он был не в силах отказаться. Он приказал унести ее из общего зала, тренировал выдержку, показывая всем, что не сильно-то она его и заинтересовала. И что в итоге? Сдался и пошел на поводу ее запаха, что манил его, как никакой ранее в его жизни! Да, он возненавидел ее за это. Возненавидел за то, что она показала ему его слабость.

Можно было бы решить, что ее специально подставили ему, чтобы она смягчила его в вопросе отношения с землянками. Но это не так, он даже сам уже сожалел об этом. Все было бы намного проще, окажись она сговорчивой и визжащей от счастья, что на нее свалилось. Ему же досталась дерзкая землянка, которая плевать хотела на честь, что ей оказали, и ни в какую не желала иметь с ним ничего общего. Ее сегодняшние слова жалили и уязвляли, а правдивость ее слов резала без ножа.

Это невыносимо! Ему в открытую высказывали пренебрежение, а все, чего он хотел, – это уложить ее на обеденном столе, целовать дерзкие губы и ворваться в желанное тело, доказывая, что она его. Вбиваться в нее каменной эрекцией, пока из ее горла не вырвутся хриплые стоны наслаждения, пока и сама она не начнет сгорать в том огне, что зажгла в нем. Ведь как бы она ни убеждала его в своем безразличии, он помнил запах и вкус ее желания. Оставалось заставить эту упрямицу признать это.

Он догадывался, что будет сложно. Девушка постоянно преподносила сюрпризы. Он чуть с ума не сошел, когда ему доложили, что охрана ее упустила. Он не понимал, как одна неподготовленная землянка смогла уйти от специально обученных воинов? Чуть самолично не растерзал их, обвинив в предательстве. Тех спасло заступничество Маркангасса, но они и сейчас сидят в карцере. Самое неприятное, что он так и не узнал, где она скрывалась. В тот момент, когда уже был готов дать разрешение подключить и человеческие ресурсы, она объявилась сама!

Его выводило из себя, что он не мог просчитать ее поведение и поступки. Пора было пресечь это. Она не подпишет контракт? Что ж, он найдет того, кто подпишет. Не из пробирки же она появилась. И тогда ей придется подчиниться его правилам.

Чем дольше он об этом думал, тем больше нравилась идея. Оставалось дать задание Маркангассу.

– Я никогда еще такого адреналина не чувствовала! Представляешь, перекрывают Кольцевую, и я застреваю в пробке. Мою машину окружают флайты, из которых выпрыгивают мускулистые дейгассы, и меня вежливо просят положить руки на руль. В это время они обыскивают мою машину, вынюхивая ее, как собаки. Твои вещи сразу изъяли и потребовали сказать, куда подевалась ты. Мила, я молчала до последнего, стараясь потянуть время. Чем они мне только ни грозили, но когда они пробили записи с камер и узнали, на какой станции метро я тебя высадила, – заговорила. Видела бы ты их вытянутые лица, когда я сообщила, что понятия не имею, куда ты направилась, – рассмеялась Диана, с удовольствием отпивая из бокала вино.

После лекций я пригласила ее к себе поговорить по душам. Денис съехал, вернувшись к родителям, и квартира была в полном моем распоряжении. После того как я вернулась с обеда у высокородного, Ден спросил меня, не лучше ли ему переехать. Я ответила, что это хорошая идея.

Мне кажется, он другого ожидал, но я была настолько вымотана после разговора с дейгассом, что никого не хотела видеть. Пока я спала, он собрал вещи и ушел, не прощаясь, оставив ключи на тумбочке. С его уходом я остро почувствовала свое одиночество и была рада обществу Дианы.

Тяжело возвращаться в пустую квартиру, где каждая мелочь напоминала мне о нем. Знать, что больше никогда не откроется дверь и он не скажет: «котенок, я дома!» Невыносимо сидеть одной на диване, где раньше валялись с ним вместе, видеть пустой стол, где нет его компьютера. Одинокая зубная щетка в ванной и пустые полки в шкафу нагоняли на меня такую тоску, что хотелось свернуться клубочком и завыть. Но я держалась. Пошла на лекции и через силу улыбалась знакомым, делая вид, что все у меня хорошо.

Ведь все действительно хорошо. Тома нашлась. Она жива и здорова, не надо больше мучиться чувством вины и страдать от неизвестности. Работать в ресторане нет нужды. Впервые я могу жить своей собственной жизнью. Даже тот факт, что на мне запах высокородного, тоже играет мне на руку: не нужно дергаться при встрече с другими дейгассами. По крайней мере, от них мне уже ничего не грозит. Вряд ли кто осмелится сунуться на территорию высокородного.

Признаться, я до последнего не верила, что меня отпустят и доставят домой. Уже находясь во флайте, ругала себя за несдержанность. С одной стороны, была рада, что откровенно все высказала высокородному, а с другой… ведь я так ничего путного и не узнала об их законах в отношении землян.

Даже не знала, продолжают ли следить за мной. По дороге на учебу и обратно ничего подозрительного не заметила. Очень хотелось верить, что меня оставили в покое.

– Мила, ты так и не ответила, почему вернулась? Тебя нашли?

– Нет. Сама.

– Но почему? Ты же была настроена решительно. Я уже оплакивала лучшую подругу, считая, что никогда тебя не увижу.

– Понимаешь, пожила спокойно несколько дней и поняла, что не хочу всю жизнь скрываться. Уж лучше некоторым безрогим доходчиво донести, что они и даром не нужны, чем жить с оглядкой.

– И как, донесла?

– Надеюсь.