Шагай, пехота ! - Юрий Науменко

А через неделю мне позвонили из штаба дивизии и предупредили, что в полк приедет командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант Александр Ильич Родимцев. С этим прославленным военачальником, который еще в 1937 году получил Золотую Звезду и орден Ленина за храбрость и мужество, проявленные им в Испании, где он был советником-добровольцем, мне раньше встречаться не доводилось. Но я, как и многие другие, хорошо знал, какую выдающуюся роль сыграла в Сталинградской битве знаменитая 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которой тогда командовал генерал Родимцев. Легендарный комдив был всегда для нас примером воинской доблести и отменного командирского мастерства. В моем воображении он представлялся мне человеком могучего телосложения, властным, строгим, требовательным. А встретил я возле КП нашего полка человека среднего роста с простым и очень добродушным лицом. Он выслушал мой доклад, потом тепло, по-отечески поздоровался со мною и другими офицерами полка. Тридцать четыре года спустя я прочитал мемуары нашего командарма генерала армии А. С. Жадова и удивился, какую точную характеристику дал он генералу Родимцеву: "По характеру Александр Ильич был несколько мягковат, осторожен, никогда не принимал поспешных решений, а объявлял их только после всестороннего анализа обстановки и обсуждения ее до мельчайших деталей со своим... начальником штаба... с начальниками родов войск и служб. Принятое же решение выполнял всегда настойчиво"{11}. Генерала Родимцева так высоко ценил и уважал не только командующий 5-й гвардейской армией. Александр Ильич пользовался большим авторитетом и любовью и в корпусе, и в дивизиях, и в полках.

* * *

2 июня из штаба дивизии было получено боевое распоряжение о выдвижении полка к линии фронта. Во всех подразделениях в 15.00 были прекращены занятия по боевой подготовке. Ровно через два часа полк выстроился в походную колонну и двинулся по направлению Думброва Рота, Ходоры, Фокурели. Здесь, близ города Лунгу, нам предстояло занять оборону во втором эшелоне дивизии. Вместе с командирами батальонов, рот, батарей и офицерами штаба я выехал на рекогносцировку местности. Зная, что полковой участок обороны был в зоне досягаемости артиллерийского и минометного огня противника, принял меры предосторожности. Но, к сожалению, их оказалось недостаточно: осколком мины был ранен в ногу командир 8-й стрелковой роты гвардии лейтенант Подкопаев. КП полка я решил разместить в роще, в полукилометре южнее селения Фокурели.

7 июня инженерные работы по усовершенствованию занимаемых позиций были прекращены в связи с тем, что полк занял новый участок обороны уже в первом эшелоне, сменив подразделения 512-го отдельного пулеметного батальона. 2-й и 3-й батальоны, составлявшие первый эшелон, расположились в готовых траншеях и окопах севернее Ербичений, Берметчий. Было организовало наблюдение за противником и изучение его огневой системы.

Немцы то и дело вели ружейно-пулеметный огонь по нашему переднему краю, изредка предпринимали артиллерийский и минометный обстрел позиций второго эшелона и огневых позиций ПАГ. На северной окраине селения Ербичений, в роще, которая своей конфигурацией напоминала сапог и потому так и была названа бойцами, наши наблюдатели обнаружили вражеский танк. Было также замечено большое движение автомашин противника на шоссейной дороге в районе Подул, Иолаей по направлению Яссы и обратно. Отдельные машины часто заходили по дороге в Ербичений и возвращались назад. Характер грузов из-за густой пыли установить не удалось. Участились случаи перехода на нашу сторону румынских солдат.

Не помню, кто первым сообщил мне о том, что союз-пики высадились 6 июня в Северной Франции. Но, честно говоря, особого восторга это известие у меня не вызвало. И не только у меня. Ведь разговоры о втором фронте велись почти с самого начала войны, еще в тяжелом 1941 году. И вот только спустя почти три года войска США и Англии появились в Европе.

В беседе с солдатами, сержантами, офицерами по этому поводу можно было услышать такие слова:

- Наконец-то раскачались союзнички...

- Боятся лишней крови пролить...

- Теперь мы сами справимся с фашистами и без них...

- Пирог победный хотят вместе с нами есть, а где ж они раньше были?

Конечно же, правы были бойцы и командиры, высказывая такое мнение. И мне припомнились эти слова, когда и начале мая 1945 года мы встретились с американскими воинами в Дрездене.

Но об этом - позже.

Бодрый настрой воинов в условиях фронтовой жизни всегда играл очень важную роль. Поэтому командиры, политработники пользовались любой возможностью для укрепления морального духа солдат, сержантов, офицеров. 9 июня было получено приказание из штаба дивизии о выделении от каждого батальона по одному луч-тему командиру роты, от артиллерии - лучшего командира батареи, от каждой роты по три лучших бойца из сержантского и рядового состава на торжество по поводу вручения гвардейского Знамени нашему 32-му стрелковому корпусу. Командиры и политработники провели в связи с этим во всех подразделениях полка беседы о традициях советской гвардии.

К радости однополчан, в тот же день была дана команда внештатным полковым фотографам снимать лучших бойцов в каждой роте, взводе, отделении. Разрешено было делать и групповые снимки на память. Готовые фотографии затем выдавались на руки, и воины отправляли их домой вместе с письмами своим родным и близким.

* * *

После многодневного наблюдения за передним краем обороны противника, изучения его огневой системы я решил выслать разведчиков для захвата контрольного пленного. 16 июня во 2-м стрелковом батальоне была выделена разведывательная группа в составе 20 человек под командованием гвардии старшего лейтенанта Комарова. Намечен был и район поиска - северо-западный склон высоты 139,0, к северо-востоку от Ербичений.

Когда сгустились сумерки, разведчики группы захвата выдвинулись на исходное положение. Группа поддержки, имеющая в своем распоряжении четыре станковых пулемета, заняла огневые позиции. В состав группы захвата, которую возглавил гвардии старшина Верейкин, входили гвардии старший сержант Ахматеев, гвардии сержант Веревкин, гвардии рядовые Брюховецкий, Петрунин, Шевченко, Комаев, Кулик, Лукашенко. С наступлением полной темноты разведчики, соблюдая осторожность, поползли вперед к траншеям противника. Одновременно начался артиллерийский обстрел вражеских позиций, сопровождаемый огнем станковых пулеметов поддерживающей группы. Гитлеровцы вынуждены были укрыться в траншеях, чем и воспользовались бойцы группы захвата. Они забросали гранатами траншеи и ворвались в них. Завязался рукопашный бой. В короткой схватке было уничтожено 10 вражеских солдат, некоторые успели удрать, пятеро подняли вверх руки. В этом бою погиб старший сержант Ахматеев, были ранены рядовые Петрунин, Кулик, Брюховецкий. Захватив пленных, унося убитого товарища и помогая передвигаться раненым, группа разведчиков вернулась обратно. Только теперь противник открыл по нашим разведчикам пулеметный огонь. Но бойцы были уже рядом со своими траншеями. Когда разведчики добрались к своим, они узнали, что в завязавшейся перестрелке был ранен также и гвардии старший лейтенант Комаров, руководивший огнем поддерживающей группы. В этой группе особо отличился расчет гвардии сержанта Тогуланова.