Русские провидцы и предсказатели - Виктор Меньшов

Много испытаний было в жизни у Стефана Федоровича. Могло даже так случиться, что остались бы его дети круглыми сиротами. Как-то летом приснился ему вещий сон, будто льдины должны задушить его в море, но явилась перед ним Царица Небесная и вытащила на берег. Через полгода, под самым Новый год, его лодку с товарищами во время бури затерло льдами. Он вспомнил сон и начал молиться Богоматери. Внезапно их подхватила неведомая сила и на огромной льдине вынесла на берег.

Первое, что спросил у него старец при встрече после этого случая, отблагодарил ли он Матерь Божью за спасение.

«Мой куст никогда не будет пуст»

Лет за пять до смерти старца, пришла к нему Мария Величко, крестьянская девушка из села Николаевки за благословением: идти ей замуж или в монастырь. Вышел к ней старец и говорит:

– Ою, дивчина, и умрешь у меня, я тебе справлю черный халат и черный платок и будешь жить у меня, никто и знать не будет.

Осталась Мария у старца в послушницах.

Павел Павлович, разменяв девятый десяток, оставался по-прежнему строг к домочадцам, заботясь об их душевном благополучии. Мария рассказывала случай, очень характерный и совершенно в духе всей воспитательной системы старца.

Один из благотворителей принес старцу паюсную икру. Дело к ночи, все уже легли спать, старец зовет:

– Мария! Иди я дам тебе икры, поешь и опять ляжешь спать.

Но Мария уже девушка ученая, знает, что после еды старец заставит долго молиться Богу, да и спать хочется. Но старец не отстает:

– Иди, поешь! Молиться не заставлю: три поклона отдашь и спать пойдешь.

Сонная девушка идет к старцу, и он намазывает ей толстым слоем икры большой кусок хлеба. Икра съедена, три поклона перед иконами положены, можно снова спать. Не тут-то было! И получаса не проходит:

– Наелась икры, да и легла спать, – раздается громкий ворчливый голос старца, – иди, положи двадцать поклонов, тогда и ляжешь.

Делать нечего, надо вставать молиться. Только легла и засыпать стала:

– Мария, где ты есть? Лихо будет, сколько икры поела да только двадцать поклонов ударила, иди еще двадцать положи, тогда ляжешь.

– Батюшка, если бы знала, ни за что бы не ела вашей икры.

И так всю ночь, поклонов сто, – пока не отдала дань за икру.

Однако воспитание пошло на пользу. Мария Андреевна Величко в этом доме прожила без малого 70 лет, став достойной преемницей старца Павла.

После смерти старца, последовавшей 10 марта 1879 года, баронесса Елизавета Константиновна Таубе купила этот дом и передала его послушницам. Так возникло подворье старца Павла, долгие годы хранившее его традиции. И многие помнили его наказ: «Как у тебя будет какое горе, хоть на море, хоть на воле, а ты кричи: «Павло, ратуй!»» – и с благодарностью принимали помощь.

В июне 1999 года Павел Павлович Стожков причислен к лику святых.

Память Павла Таганрогского празднуется 23 марта, в день кончины, 20 июня, в день прославления, и 19 ноября.

«Если они умолкнут, то камни возопиют»

Россия, если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то не будешь уже Россией, или Русью святой.

И если не будет покаяния у народа русского, конец мира близок. Бог отнимет благочестивого царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами.

Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергиев) 19.10.1829, с. Сура, Пинежский уезд, Архангельская губерния – 20.12.1908, Кронштадт

Родился Иван настолько слабым, что родители, отец – пономарь Илия Михайлович, и мать – Феодора, решили окрестить младенца в тот же день, чтобы, не дай Бог, не умер некрещеным. Назвали мальчика Иваном. Вопрос о выборе профессии перед ним не стоял, как утверждает житие, все предки на протяжении более чем трехсот лет были священнослужителями. Так что будущее было предопределено – продолжать «трудовую династию».

Когда мальчику исполнилось десять лет, отец определил его в Архангельское приходское училище. И вот тут начались его мучения. Маленький Ваня оказался, как бы это сказать повежливее, несколько туповат. Он с трудом читал, плохо понимал пояснения, сам признавал, что «ничего не мог уразуметь из пройденного, не запоминал ничего из рассказанного». Но был очень старателен и очень хотел добиться успехов в учебе, о чем ночами истово молил Бога. И молитва помогла совершить невероятное. Позже он писал о том, как мучился и молился: «Такая тоска на меня напала, я упал на колени и принялся горячо молиться. Не знаю, долго ли пробыл я в таком положении, но вдруг что-то точно потрясло меня всего. У меня точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове, и мне ясно представился учитель того дня, его урок; я вспомнил даже, о чем и что он говорил, и легко, радостно так стало на душе, никогда не спал я так покойно, как в ту ночь. Тут засветало, я вскочил с постели, схватил книги, и о счастье! читать стало гораздо легче, понимаю все, а то, что прочитал, не только все помнил, но хоть сейчас и рассказать могу. В короткое время я продвинулся настолько, что перестал уже быть последним учеником. Чем дальше, тем лучше успевал я в науках, и к концу курса одним из первых был переведен в семинарию».

Успехи юноши отметили наставники и в 1851 году направили его в Петербургскую духовную академию. Иоанн хотел стать монахом, готовился к миссионерству, собираясь ехать в Китай или Америку. Но однажды во сне увидел себя священником, справляющим службу в незнакомом соборе. Посчитав этот сон за знамение, Иоанн выбирает сан священника.

За год до окончания академии он венчается с Елизаветой Несвитской, дочерью протоиерея из Кронштадта. В 1855 году, окончив Академию, защищает кандидатскую диссертацию «О кресте Христовом в обличение мнимых старообрядцев». 10 декабря 1855 года Христофором, епископом Ревельским, Иоанн рукоположен в дьяконы и почти сразу же в священники. Местом его службы становится Андреевский собор города-крепости Кронштадт.

Это величественное строение, созданное Андреяном Захаровым по подобию Адмиралтейства в Петербурге, неизменно восхищает современников. Поскольку этот прекрасный собор, посвященный Андрею Первозванному, стал первым и единственным местом служения отца Иоанна, коротко коснемся его истории.

В 1717 году император Петр I заложил в Кронштадте, возле Петровских доков, первый собор в честь апостола Андрея Первозванного, святого покровителя России и флота. Деревянный собор был выстроен предположительно по проекту Э. Лейна.

20 июня 1805 года в присутствии императора Александра I был заложен каменный Андреевский собор, возводившийся по проекту талантливого архитектора Андреяна Захарова, Главных Адмиралтейств архитектора, автора проектов застройки Васильевского острова и Кронштадта. Но сами эти проекты, увы, не сохранились. В 1817 году храм был освящен.

В этом храме и предстояло служить отцу Иоанну.

В то время Кронштадт был местом ссылки. Здесь, в ремонтных мастерских, в порту, трудилось множество чернорабочих, не нашедших заработков в Петербурге, либо уволенных с «волчьими билетами» за пьянку, дебоши и прогулы. Жили бедно, даже убого, ютились в самодельных хибарах либо в холодных бараках. Работали много и тяжело, жили грязно и скверно – в беспробудном пьянстве и безысходной нужде.

Отец Иоанн сразу пошел именно к ним, обездоленным и нуждающимся. Он помогал, как мог, раздавал деньги, ухаживал за больными, терпеливо беседовал, наставляя на путь истинный.

Поначалу в народе его приняли настороженно, недоверчиво и даже насмешливо – ходит чудной поп по трущобам, деньги раздает, с больными возится. Поначалу действительно, романтически и возвышенно настроенный отец Иоанн раздавал все, что получал. Однажды его епархиальное начальство вынуждено было распорядиться не выдавать ему на руки заработанные деньги, поскольку он все их раздает, а потом сам голодает. Большой народной любви его походы «в люди» не вызвали, скорее наоборот – одно время его даже прозвали юродивым.

В 1857 году отца Иоанна пригласили в Кронштадтское городское училище преподавать Закон Божий. В 1862 году подобное предложение поступило от классической гимназии Кронштадта, в которой отец Иоанн получил возможность преподавать детям до самых старших классов, до зрелого возраста.

К преподаванию он отнесся весьма ответственно и с радостью, как сам признавался, вступил в школу, как «делатель в питомник душ». Он был убежден, что главная цель – создать прочный духовный фундамент, основу, на которой впоследствии можно будет возводить здание разумного понимания жизни. Он постоянно подчеркивал, что важно не количество знаний, а прочность усвоенного. И даже не столько усвоенного, сколько освоенного, осмысленного.