Не дели любовь... - Юлия Михалина

А ведь когда-то ничто, и никто не могло заставить её сбежать от любимого мужчины… А сама она лишь сильнее стремилась приблизится к нему… Но в отличие от сегодня, тогда все было совсем по-другому…

- Кира, только прошу Вас, недолго. Он еще очень слаб. И вообще, постарайтесь не воспринимать все слишком эмоционально. Просто сами понимаете, авария была довольно серьезной, поэтому…

- Спасибо, Петр Степанович, - натянуто улыбнувшись доктору, оборвала Слепцова, и осторожно приоткрыла белую дверь, ведущую в палату.

Беглый взгляд по тускло освещенной ночными лампами, комнате… Размеренный писк всевозможных реанимационных приборов, поддерживающий жизнедеятельность организма… И глаза мгновенно зацепились за, казалось, бездыханно лежащего на кровати мужчину. В этот миг сердце, словно замерев на секунды, вмиг разорвалось на тысячи маленьких кусочков, пронзая острой болью каждую клеточку тела… Выворачивая всю душу наизнанку…

Опутанный множеством проводков, подсоединенных к датчикам, показывающим частоту пульса и давление. Пронизанный иголками, доставляющими в организм через капельницу необходимые препараты. Обмотанный всевозможными повязками, как на груди, так и на голове. Он сейчас мало походил на прежнего Лёшку. Еще и эти ссадины на лице… множество ссадин. Если бы Кира не знала наверняка, кто перед ней, то вряд ли смогла бы узнать за всем этим ужасом своего любимого мужчину. Более того, на первый взгляд казалось, что он вообще не дышит, если бы не слегка вздымающаяся грудь, и аппарат, показывающий ритм биения его сердца…

Зажав рот ладонью, чтобы не взвыть от безысходности, девушка медленно прошла к кровати. Несколько мгновений бессмысленно всматривалась в осунувшееся, бледное лицо… Боже, это ведь она во всем виновата! Она довела его до такого состояния! Она собственноручно едва ли не погубила самого любимого и близкого для себя человека. Она, и никто другой…

Неловко ухватив ртом воздух, Кира резко опустилась на колени, прямо на пол, рядом с Лёшей. Сжав одной рукой безжизненную руку любимого, другой осторожно прикоснулась к щеке.

- Лёшенька… милый мой… - бессвязно прошептала, мысленно вознося молитвы всем возможным богам, - пожалуйста, ты только живи, слышишь… живи…

Еще какие-то доли секунды, Кира рассматривала бессознательное лицо Алексея, пытаясь до конца осознать, что это действительно он. После чего, сильнее сжав его руку, рваными поцелуями стала покрывать открытую ладонь, больше не пытаясь сдержать бесконечного потока слез, что тяжелыми каплями скатывались по щекам, падая к ладони мужчины и обжигая ледяную кожу. При этом продолжая повторять, словно заклинание:

- Лёшенька, ты только живи, любимый мой… Просто живи, а с остальным мы справимся… Я ведь без тебя не смогу… Слышишь? Больше не смогу…

Окутанная болью и переживаниями, Кира будто потеряла отчет времени, боясь даже на мгновение отпустить любимого. Ей начинало казаться, что если она отпустит Лёшу, то упустит что-то важное. Момент его возвращения к жизни… Боялась, что если её не будет рядом, то никто не сможет помочь ему при необходимости. Девушка сразу же для себя решила, во что бы то ни стало, молить доктора, позволить ей остаться. Просто быть с ним вместе. Ухаживать. Присматривать. Что угодно, только быть рядом…

Наверное, поэтому Кира не сразу и поняла, что рука любимого легонько сжала в ответ её ладошку, все так же продолжая молить Бога о спасении. Но…

- Кира… - хриплое, почти неслышное, заставило девушку вздрогнув, резко поднять голову. Лёшка… он открыл глаза? И смотрел на неё? Или это уже помутнение рассудка? Желание выдать желаемое за действительное?

Поспешно смахнув с глаз пелену слез, Кира моргнув, снова неверяще уставилась на мужчину. Открыл глаза. И это уже точно не видение. Реальность. Лёша. Её Лёша. Живой! Неужели её мольбы оказались такими действенными, или… Господи, да какая разница? Главное, чтобы с ним теперь все было в порядке… Главное, чтобы он был здоровым и живым!

- Кирюш… - тихо повторил мужчина, всматриваясь в девушку.

Все тот же взгляд, все те же дымчато-серые глаза, но в то же время что-то в них было еще новое и неизведанное для Киры… Любовь? Нежность? Пожалуй, да. А еще бесконечная боль и грусть. То, чего раньше она не видела, или не хотела видеть.

- Лёшенька! – прижав к груди руку мужчины, словно завороженная, пробормотала Кира, улыбнувшись, - живой! Все будет хорошо, любимый! Теперь все обязательно будет хорошо!

- Кира, что происходит? – безжизненно выдохнул Алексей, сделав первые попытки приподняться. Но очевидно, уже одна эта попытка стоила ему огромных усилий, так как мужчина тут же поморщился и застонал от невыносимой боли.

- Тише, тише, - подхватившись, затараторила девушка, пытаясь поправить ему подушку, и уложить обратно, - тебе нельзя пока подниматься! Лёша, ты еще слишком слаб. Ты и так был практически двое суток без сознания.

- Двое суток… - прикрыв глаза, осторожно повторил Алексей. И тут же снова поморщившись, застонал, - черт возьми…

- Что такое, Лёша? Что-то болит?– обеспокоенно воскликнула девушка, и, не дожидаясь ответа, бросилась к двери, со словами, - Потерпи, миленький! Я сейчас доктора позову!

- Кир, не надо… - но девушка этого уже не слушала, высунувшись в коридор, и нетерпеливо призывая прийти на помощь хоть кого-то.

Её призывы не оказались напрасными, и спустя какие-то секунды, Слепцова влетела обратно, сопровождаемая мужчиной средних лет в белом халате.

- Почему Вы сразу меня не позвали? – прикрикнул доктор, отодвигая Киру в сторону, - выйдете в коридор, пожалуйста! Я же предупреждал, чтобы недолго и не волновали его!

- Но ведь он очнулся! – воскликнула Кира, попутно наблюдая, как доктор, подсвечивая небольшим фонариком, проверяет зрачки Лёшки.

- Очнулся! Но Вы хоть понимаете, что после таких травм противопоказаны любые потрясения, - мимолетно, как бы между делом, глянув на Киру, фыркнул Петр Степанович, - это могло иметь не самые удачные последствия.

- Но ведь не имеет, - облизав пересохшие губы, пробормотал Лёша, поморщившись.

- Господи, Мартынов, ну и напугали Вы всех! – облегченно выдохнул врач, и поспешно добавил, - лежите-лежите, никаких резких движений! У Вас еще не все кости целы, чтобы можно было беззаботно вертеться, как юла.

- Лёшенька… - пытаясь подойти ближе, вздохнула Кира.

- Так, Слепцова, Вы еще здесь? – строго прорычал доктор, обернувшись.

- Но, Петр Степанович, пожалуйста, можно я… - очередная попытка возразить.

- Девушка, Вы понимаете русский язык? Выйдите! Мне нужно полностью обследовать Алексея. А Вы хоть, судя по всему, - удовлетворенный взгляд на Лёшку, что не сводя глаз уставился на Киру, - и благотворно влияете на больного, но переизбыток положительных эмоций тоже не есть хорошо.