Проклятая школа - Рейчел Хокинс

— Этого не может быть… — сказала она, когда я закончила. — Арчер не способен никому причинить зла! Он…

Тут она расплакалась и не могла дальше говорить. Я хотела ее обнять, но она оттолкнула мои руки.

— Постой! — В ней проснулась частичка прежней Элоди. — А как ты увидела его метку?

— Я же говорила, — ответила я, но в глаза ей смотреть не могла, перевела взгляд на лампу у нее за спиной, неотрывно уставившись в пустое лицо пастушки на цоколе. — Помнишь, Алиса навела защитные чары…

— Помню. — Элоди отодвинулась от меня. — А почему ты прикоснулась к его груди?

Я посмотрела ей в лицо, стараясь придумать убедительную ложь, но мне было ужасно грустно, и совсем не осталось сил. Я виновато опустила глаза.

Я ждала, что Элоди раскричится, или снова станет плакать, или ударит меня, но она ничего этого не сделала. Молча вытерла слезы тыльной стороной ладони, встала и вышла.

Глава 30

Я думала, все расстроятся, когда узнают об Арчере, а вышло наоборот. Нет, чтобы испугаться — «Око Божье» пробралось к нам в школу! Все обрадовались, что тайна наконец-то разгадана и жизнь опять войдет в нормальное русло. Ну, то есть нормальное для «Гекаты» — оборотни снова смогут выходить ночью из школы, а феям разрешат бродить по лесам на рассвете и на закате.

Несколько дней спустя миссис Каснофф отвела меня в сторонку и сказала, что Дженна возвращается, а неделей позже приедет мой папа.

Я, наверное, должна бы радоваться, что наконец увижу его, а я ужасно разволновалась. Он приезжает как официальное лицо или потому, что на его дочь едва не напали? О чем нам с ним говорить?

В один из этих дней, под вечер, я позвонила маме. Я не рассказывала ей об Арчере, чтобы не пугать. Просто сказала, что в школе были кое-какие неприятности, а папа приедет, чтобы навести порядок.

Мама сказала:

— Он тебе понравится. Он обаятельный и очень умный. Я знаю, для него встреча с тобой — тоже большая радость.

— А почему тогда он не пытался встретиться со мной раньше? Я понимаю, когда я была маленькая, ты не хотела, чтобы мы общались. Ну, а потом, когда я уже обрела магические способности? Мог бы найти время нас навестить…

Мама надолго замолчала и в конце концов сказала:

— Софи, на то были причины. Я не имею права о них говорить, пусть он сам расскажет. Но он любит тебя. — Она еще помолчала, а потом спросила: — Что-нибудь еще случилось?

— Нас уроками завалили выше крыши, — соврала я.

И все же радости от предстоящей встречи с папой не было. Все чувства во мне будто притупились. Я словно двигалась под водой, и все, что мне говорили, звучало приглушенно, издалека.

С другой стороны, я вдруг обнаружила, что стала популярной. Оказывается, если тебя чуть не убил в подвале тайный охотник на демонов, все сразу хотят с тобой дружить. Кто же знал?

Как-то за ужином я осчастливила этой шуточкой Тейлор. Она стала со мной намного дружелюбнее после того вечера в директорском кабинете — видно, поняла, что я не шпионю для папочки.

Тейлор ужасно смеялась.

— Я и не знала, что ты такая остроумная!

Ага, ухохочешься. По крайней мере, когда шутишь, это помогает не разреветься.

Вокруг Элоди толпился народ. Все охали, ахали, сочувствовали — как она, должно быть, переживает, бедняжка! Со мной она не разговаривала, а я по ней скучала. Дико звучит, но мне на самом деле хотелось поговорить с ней об Арчере. Она единственная из всех чувствовала сейчас то же, что и я.

Наши тайные встречи с Алисой прекратились. Миссис Каснофф сдержала слово — добавила дюжину охранных заклинаний, так что даже супермощные алисины сонные чары больше не действовали. Можно бы просто удрать потихоньку, но у меня было чувство, что именно это делает Элоди, и я не стала ей мешать. В конце концов, я у нее отбила парня, хоть и ненадолго. Пусть забирает мою прабабку! Не вполне равноценный обмен, но чем богаты, тем и рады.

К тому же я и сама не была уверена, можно ли доверять Алисе — вернее, самой себе.

Если вспомнить, какая-то крошечная частичка меня пришла в восторг, когда начали действовать чары, наложенные на платье Элоди. Я не хотела ее изувечить — думаю, что не хотела, — и все же голову слегка повело от мысли, что я способна на такое колдовство.

И чем эти радости закончатся?

Не только темные стороны собственной души занимали мои мысли. Я все время думала о нашей последней встрече в подвале. Я вспоминала, как Арчер выхватил нож. У него вполне хватило бы времени зарезать меня и сбежать. Почему он этого не сделал? Я голову сломала, но так и не смогла придумать объяснение, которое давало бы мне желанный ответ: что Арчер на самом деле не из «Ока», что тут какая-то ужасная ошибка.

Прошла неделя после побега Арчера. Я сидела на подоконнике и листала учебник по магической литературе. С лорда Байрона сняли обвинения, но он не вернулся в школу. Похоже, когда миссис Каснофф пригласила его обратно, он сказал ей что-то очень грубое; во всяком случае, о замене учителя она нам сообщила, поджав губы. Новым учителем оказалась Ванди. Я думала, она станет ко мне чуть-чуть добрее после того, как спасла меня от убийцы, но нет, она не смягчилась — если не считать того, что освободила меня от работы в подвале до конца семестра (целых три недели, какое великодушие). К пятнице нужно было сдать три эссе, потому я и сидела с дурацкой книжкой. Пыталась что-нибудь в ней найти по теме домашнего задания, а потом и сама слегка заинтересовалась.

Я как раз начала читать параграф о поэме Кристины Россетти «Базар гоблинов» и вдруг заметила краем глаза какое-то движение на лужайке. Это была Элоди, и она целеустремленным шагом направлялась к лесу. Видно, они с Алисой решили, что полеты на метлах могут привлечь ненужное внимание.

Я сказала себе, что ни капельки не ревную. Это даже хорошо, что Алиса за прошедшие несколько недель ни разу не пыталась со мной связаться. И вообще, Элоди — более способная ученица. Я оглянулась на шкаф, куда засунула дженниного льва Брэма, потому что было слишком больно на него смотреть. По той же причине я на прошлой неделе повесила Брэму на шею кулон, который мне подарила Алиса. Все равно у меня больше не было необходимости не спать по ночам.

Пока я смотрела на шкаф, дверь комнаты открылась.

— Ну как, соскучилась? — улыбаясь во весь рот, спросила Дженна.

Не знаю, кто из нас был сильнее потрясен тем, что я разревелась.

Дженна в один миг оказалась рядом, обхватила и усадила на кровать. Я плакала, а Дженна крепко обнимала меня.

Она взяла со столика коробку бумажных носовых платков и протянула мне.

— Держи.