Звёздный прилив - Дэвид Брин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Том, – негромко сказала она. – Я тебе говорила, что ты не умрешь! – И не глядя обняла ближайшего фина.
Звуки вернулись к Крайдайки, плывущему в невесомости.
Все равно что слушаешь Бетховена или пытаешься понять песню кита-горбача.
Кто-то оставил подключенной аудиосвязь: вдруг он произнесет еще что-нибудь. Но никто не подумал, что связь действует в обоих направлениях. Слова извне проникали в антигравитационный танк.
Они мучительно ускользали, как проблески мысли большой симфонии, намекали на то, что композитор уловил нечто неуловимое, такое, на что ноты могут лишь намекнуть, к чему мир никогда не приблизится.
Что-то кричит и фыркает Такката-Джим. Ясен угрожающий тон. Ясна и осторожная чистота голоса Джиллиан Баскин. Если бы только он мог понять слова! Но англик для него утрачен.
Крайдайки знал, что его корабль в опасности, но ничего не мог сделать. Старые боги еще не закончили с ним, они не дадут ему пошевелиться. Они должны показать еще многое, прежде чем он сможет служить их целям.
Он уже смирился с периодическими вспышками ужаса – будто ныряешь в глубину на схватку с гигантским спрутом, потом поднимаешься вверх глотнуть воздуха и снова опускаешься в хаос. Когда они снова потащат его вниз, он опять будет захвачен водоворотом идей-иероглифов, бьющимся сном, который чужд его мозгу инженера.
Это было бы невозможно, сохранись его центры речи. Крайдайки горевал о потере слов. Слушал звуки снаружи, сосредоточивался изо всех сил на странном музыкальном – знакомом ощущении.
Не все ушло, решил он. Время от времени он узнавал отдельные слова. Простые слова, в основном названия предметов и имена людей или названия простых действий, связанных с этими людьми.
Это могли сделать и его отдаленные предки.
Но запомнить больше трех или четырех слов он не мог, и поэтому ему невозможно было следить за разговором. Он мог с трудом расшифровать предложение и тут же забывал его, занявшись следующим. Это было мучительно трудно, и наконец он заставил себя отказаться от бессмысленных усилий.
Так ничего не выйдет, заключил он.
Напротив, сказал он себе, надо попытаться ухватить суть. Используй хитрости, которые применили к тебе старые боги. Охватывай. Поглощай... чувствуй то, что чувствовал Бетховен, погружаясь в загадки скрипичного концерта.
Из микрофона доносились сердитые звуки разговора разумных. Звуки плясали по помещению, отскакивали от стен, разлетались, как капли. После ужасной красоты ВНИЗУ Крайдайки испытывал отвращение. Но он заставил себя слушать, искать путь, какой-то способ спасти «Стремительный» и его экипаж.
Он сконцентрировался, усиливалось желание действовать. Крайдайки искал фокус, центр этих хаотических звуков.
ЗлобаМутьПриливаНе видноАкул!Междоусобная борьба...ПриглашаетАкул!Глупое согласие.
Невольно он снова защелкал. Пытался остановиться, понимая, к чему это приведет, но щелчки в его лбу возникали непроизвольно, и скоро к ним присоединились низкие стоны.
Разговор снаружи стих, он ткал вокруг себя все более густую сеть собственным пением. И постепенно рядом с ним образовалась новая реальность. Совсем близко плыла темная фигура.
Без слов он велел ей уходить.
: НЕТ: МЫ ВЕРНУЛИСЬ: ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО УЧИТЬСЯ:
«Я знаю, что ты мой бред. Сама не производишь ни звука! Всегда говоришь отражениями моего сонара!»
: РАЗВЕ ТВОИ ОТРАЖЕНИЯ КОГДА-НИБУДЬ БЫЛИ ТАКИМИ СЛОЖНЫМИ?:
«Кто знает, на что способно мое подсознание? В моей памяти такие странные звуки, каких не слышал ни один китообразный. Я слышал, как живые облака свистят ураганам времени. Я слушал бомбы судьбы в черных дырах и песни звезд!»
: ТЕМ БОЛЕЕ, ТЫ ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН: ТОТ, КОГО МЫ ХОТИМ:
«Я нужен здесь!»
: И ПРАВДА:
: ИДЕМ:
: КРАЙДАЙКИ:
Старый бог, Кк-кп-крии, придвинулся ближе. Его сонически прозрачная фигура блестела. Сверкали острые зубы. Вымысел или нет, но огромное тело начало двигаться, унося его с собой, как и раньше, не способного сопротивляться.
: ВНИЗ:
И тут, как раз когда Крайдайки уже смирился, он услышал звук. Чудо, но этот звук порожден не им, он не из его безумного сна. Он приходит откуда-то извне, мощный и властный!
: НЕ ОБРАЩАЙ ВНИМАНИЯ: ИДЕМ:
Мозг Крайдайки устремился к этому звуку, как стая кефали, звук стал оглушающим.
: ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ЧУВСТВАМИ: ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ПСИ, О КОТОРОМ НЕ ЗНАЛ РАНЬШЕ: НО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ: НЕ ДУМАЙ О БЫСТРОЙ НАГРАДЕ: ИДИ ТРУДНЫМ ПУТЕМ...:
Крайдайки рассмеялся и раскрылся навстречу. Звук ударил в него, превратил сверкающую тьму старых богов в искры, разбросал их, и они медленно исчезли.
: ЭТОТ ПУТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАКРЫТ:
: КРАЙДАЙКИ...:
И большелобый бог исчез. Крайдайки рассмеялся, освобождаясь от жестокой иллюзии, благодарный новому звуку.
Но звук продолжал усиливаться. Ощущение победы переросло в панику, когда давление в голове усилилось, билось о стены черепа, грозило разорвать его. Мир превратился в чуждый крик о помощи.
Крайдайки переливисто засвистел в отчаянии, пытаясь держаться поверх сокрушительного прилива.
50. «СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»
Волны псевдозвука наконец начали спадать.
– Крайдайки! – воскликнула Маканай и подплыла к танку. Остальные тоже повернулись, только сейчас заметив беспокойство раненого дельфина.
– Что с ним? – Джиллиан подплыла к Маканай. Она видела, как слабо бьется капитан, испуская негромкие медленные стоны.
– Не знаю. Никто не следил за ним, когда взорвалась пси-бомба. Я только сейчас заметила, что он обеспокоен.
К Джиллиан подплыл Игнасио Метц.
– Джиллиан... – начал он, – я хочу, чтобы вы знали: я рад, что Том жив, хотя его опоздание сулит неприятности. Я по-прежнему считаю, что его план «Троянский морской конек» неудачен.
– Обсудим это на совете корабля, доктор Метц, – холодно ответила она.
Метц прочистил горло.
– Не уверен, что исполняющий обязанности капитана позволит... – Он замялся под ее взглядом и отвернулся.
Джиллиан посмотрела на Такката-Джима. Если он сделает что-то опрометчивое, это послужит последней каплей, которая подточит мораль «Стремительного». Джиллиан должна убедить Такката-Джима, что он проиграет, если попробует бороться с ней. Новость о том, что Томас Орли жив, пронесется по кораблю, как звук горна. И так уже один из стеносов, которые, очевидно, тщательно были отобраны помощником капитана, выглядел возмущенным и оживленно разговаривал с Ватгасети.
«Я должна действовать быстро, – поняла Джиллиан. – Он в отчаянном положении».
Она с улыбкой подплыла к Такката-Джиму. Он попятился, верные ему стеносы смотрели на нее с боков.
Джиллиан заговорила негромко, так, чтобы не слышали другие.
– Даже не думайте, Такката-Джим. Все фины на борту теперь думают о Томе Орли. Если вы считаете, что сможете навредить мне сейчас, лучше еще раз хорошенько задумайтесь.
Глаза Такката-Джима расширились, и Джиллиан поняла, что попала в цель благодаря легенде о своих пси-способностях.
– К тому же, тут доктор Метц. Он доверчив, но если мне навредят у него на глазах, вы его потеряете. Вам ведь нужен человек, как символ? Без хотя бы одного человека ваши стеносы разбегутся.
Такката-Джим громко хлопнул челюстью.
– Не пытайтесь запугать меня! Я не причинил вам вреда! Я – законная власть на корабле. И могу приказать заключить васс под стражу!
Джиллиан взглянула на свои ногти.
– Вы уверены?
– Вы хотите, чтобы экипаж не повиновался законному командиру? – Такката-Джим был искренне поражен. Он понимает, что многие фины, особенно турсиопы, пойдут за ней, что бы ни говорил закон. Но это означало бы мятеж, и экипаж оказался бы расколот.
– На моей стороне закон! – просвистел он.
Джиллиан вздохнула. Игру надо доводить до конца, хотя это причинит огромный ущерб дельфинам на Земле, когда они узнают. И она шепотом произнесла два слова, которые ей не хотелось произносить.
– Тайные приказы, – сказала она.
Такката-Джим смотрел на нее, потом пронзительно крикнул. Встал на хвост и перевернулся, а охрана недоуменно смотрела на него. Джиллиан повернулась и увидела, что на нее смотрят Метц и Ватгасети.
– Не верю! – плевался Такката-Джим, разбрасывая во все стороны воду. – На Земле нам пообещали, что «Стремительный» наш!
Джиллиан пожала плечами.
– Спросите команду на мостике, работает ли боевой компьютер, – предложила она. – Пусть кто-нибудь попробует выйти через наружный шлюз. Попытайтесь открыть дверь в арсенал.
Такката-Джим развернулся и поплыл к коммуникационному экрану в конце помещения. Охранники последовали за ним. Такката-Джим был ошеломлен предательством.
Не весь экипаж почувствует то же самое, Джиллиан знала. Большинство просто обрадуется. Но в глубине души все поймут, что одна из основных задач полета «Стремительного» – выработать у неофинов ощущение независимости, уверенности в себе – теперь не будет выполнена.
