Шелест гранаты - Александр Прищепенко

…На одном из заседаний Бипринц буквально задавил истеричным напором химика, выразившего сомнения в его идее. Я шепнул сидевшему рядом Клювикеру, кивнув на Бипринца и заменив слово в строчке известной песни: «Нервного пуля боится, нервного штык не берет…». Клювикер неожиданно громко расхохотался. Потом он сказал, что эффективность «ответа американцам» Бипринц обосновывает нормами, утвержденными для персонала рентгеновских кабинетов в поликлиниках, в соответствии с которыми доза в 2–3 бэра считается недопустимой.

Дозы считающиеся эффективными на поле боя выше в тысячи раз, но даже и «недопустимые» в медицине единицы бэр, находясь в нескольких метрах от «плазменного фокуса» нельзя получить. «Вооружив» Клювикера этими сведениями, я сделал выбор — Бипринц не мог не догадаться об их источнике.

Были и встречи со старыми знакомыми. В зените славы находился отдел Шашкина: дирекция ЦНИИХМ считала, что там собраны лучшие специалисты по взрывному делу Для такого мнения не было решительно никаких оснований, а опровергавших его — «больше мешка с говном», как было принято говорить в институте.

Рис. 5.2. Запуск китайской баллистической ракеты «Цзюйлань» с подводной лодки «Ся»

…По огромной территории института протекала речушка. Как и положено, западный ее берег был довольно высоким и обрывистым, а восточный — пологим (следствие действия на потоки воды, текущие в Северном полушарии, силы Кориолиса). На пологом берегу располагались закрепленные за соответствующими лабораториями многочисленные погребки, в которых хранились образцы взрывчатых веществ и ракётных топлив. Весной речушка разливалась, что часто приводило к затоплению погребков и подвигало начальников к эпистолярным упражнениям. В челобитных дирекцию просили пригнать экскаватор и изменить русло. Кому-то пришла в голову мысль действовать радикально: направленным взрывом отколоть от высокого бережка слой грунта и перебросить его на несколько метров, увеличив высоту противоположного берега. Руководителем работ был назначен, конечно же, овеянный славой Трибун. Несколько дней по его указаниям бурили шурфы, закладывали патроны аммонита 6ЖВ, плели подрывную сеть. Рукотворное русло решили создать рано утром, пока в институте еще не было людно. Для наблюдения за зрелищем были обозначены две позиции: для «чистых» (там должны были располагаться директор, главный инженер, Шашкин и Трибун с подрывной машинкой) и для «нечистых» — технических исполнителей и просто зевак. Любопытство зрителей подогревалось тем, что все сведения о весах зарядов, схеме их заложения, и прочем держались в строжайшей тайне. И это было правильно, поскольку значительно усилило патетическое впечатление от последовавших событий.

В то историческое утро к излучине речушки подъехала директорская «Волга» и «процесс пошел». С площадки «нечистых» было слышно, как молоком и медом льется поток пояснений. Директор благосклонно внимал, сложив руки за спиной и выставив немалых размеров живот над обрывом, своим видом иллюстрируя афоризм: «важность — уловка тела, скрывающая недостаток ума». Нос его, характерной (бананом) формы гармонировал с ближневосточной внешностью. Кавказская фамилия Хавеяшев вполне точно характеризовала этот персонаж.

Обстановка навевала предложение «популизаторам»: установить отлитое в бронзе директорское изваяние на месте, где осуществлялось руководство, но тут послышался громкий и поставленный не хуже, чем у Левитана голос Трибуна: «Три! Две! Одна! Огонь!» — и земля вздрогнула. Изрядный кусок берега отвалился и тяжело рухнул в русло. В стане нечистых прошелестел глумливо — восхищенный мат, послышались сдавленные смешки. До директора ничего не дошло и он невпопад зааплодировал. Наконец, все понял главный инженер: взрывом русло было перегорожено, вода стала неумолимо приближаться к погребкам. Жарко матерясь, главный инженер сорвался с места и побежал, в тщетной надежде успеть пригнать экскаватор, но запнулся на кочке и упал, некрасиво взбрыкнув ногами…

После этого апофеоза, слава «знатных взрывников», да и не только она, покатилась под гору. Прошло несколько лет — и Шашкина сняли с должности начальника отдела.

5,2. Работа на даче недалеко от центра мегаполиса и испытания на горном курорте

По огромной территории ЦНИИХМ, заросшей высокими деревьями, были разбросаны похожие на дачи миниатюрные испытательные корпуса (таковы требования безопасности при работе с взрывчатыми веществами). Но работать предстояло не только в «своем» корпусе, а и в командировках. Я отправился осматривать полигоны. Понравились два: Кызбурун-3 близ Нальчика и полигон военно-морского училища в Севастополе. Тянуло в Севастополь — город, где оживала история, но выбор был сделан в пользу кавказского полигона: там было малолюдно, а значит, вопросы безопасности не стояли так остро.

Организационный период тянулся мучительно долго. Помимо сбора необходимого оборудования, надо было наладить и деловые связи с другими организациями, привлечь в помощь настоящих профессионалов. 22 февраля 1985 г. я встретился с академиком Фортовым. Тот слышал об испытаниях в Красноармейске и пригласил па свой полигон в подмосковную Черноголовку. Удачным стал союз с Институтом механики МГУ, где группой молодых теоретиков (О. Мельником и О. Филипповой) руководил известный ученый А. Бармин. Они начали предварительное изучение проблемы, но для расчетов были необходимы численные значения многих величин, пока неизвестные.

В мае, для рассмотрения результатов работ, в институт прибыл министр В. Бахирев. Хавеяшев не решился доверить доклад еще не зарекомендовавшему себя начальнику лаборатории. Начальник отдела Клювикер отчаянно волновался, тем более, что из кабинета, где проходило совещание, вышел директор и сказал: «Только не надо докладывать, как Бипринц!». Выяснилось, что министр, специальностью которого было производство стрелкового оружия, обладал достаточной интуицией, чтобы отделять зерна от плевел и в других областях. Он не был очарован трелями Биприпца о «нейтронном боеприпасе» и мрачно изрек: «Зря вы это затеяли. Это — дело Средмаша». Доклад же Клювикера прошел удачно, что выразилось во включении работ по электромагнитным боеприпасам в перечень важнейших по министерству машиностроения.

30 июля, на полигоне под Нальчиком, в ход пошли сборки, изготовленные еще в НИИВТ и «карманные» блоки. Первыми мишенями послужили старые радиолокаторы, работавшие в метровом и сантиметровом диапазонах длин волн. Из строя они, конечно, не вышли. Только в одном из опытов по экранам прошло зеленое «кольцо».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});