Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

— Иверсен… — совсем запыхавшись, с трудом выговорила она. — Он… у него приступ!

Медсестра помчалась в сторону палаты, а Катерина остановилась и, придерживаясь рукой за стену, согнулась, пытаясь восстановить дыхание. В ушах у нее шумело, девушка жадно хватала воздух ртом, пальцы ее часто подрагивали. Медленно выпрямившись, она поочередно взглянула в оба конца коридора. Из дверей выглядывали любопытные пациенты; некоторые из них были в инвалидных креслах, другие — ходячие, в больничных халатах или пижамах. Мимо Катерины с висящим на шее стетоскопом пробежал какой-то врач.

По пути обратно к палате Катерина придерживалась за тянущиеся вдоль стен коридора перила. Едва ли не на каждом шагу она оглядывалась по сторонам, всматриваясь в людей, которые понемногу начали заполнять коридор. На всех лицах явно читались беспокойство и недоумение. Некоторые люди, когда она проходила мимо них, шепотом о чем-то ее спрашивали, однако ни один человек не вел себя подозрительно и не пытался скрыться.

Иверсена уже успели подключить к кардиографу, и резкий звук его сердечного ритма словно ножом рассекал царящую в палате тишину. Врач склонился к старику, а медсестра крутила ручки аппарата. Йон стоял в двух шагах от кровати, с тревогой наблюдая за тем, что происходит. В руках он по-прежнему держал книгу, которую взял с колен Иверсена.

Постепенно сердечный ритм Иверсена начал замедляться, врач выпрямился, и Катерине удалось рассмотреть лежащего на кровати старика. Лицо его было белым, глаза закрыты. Правая рука все еще сжимала поручень, однако хватка понемногу слабела, и в конце концов рука упала на постель.

— Ну вот, все в порядке, — с облегчением сказал врач.

Катерина подошла ближе и остановилась рядом с Йоном, прижав ладони к щекам. Йон обнял ее одной рукой за плечи и слегка к себе прижал. Это было приятно, и девушка с благодарностью прильнула к его плечу.

— Я сделал ему обезболивающий укол, — сообщил врач, взглянул на них и снова повернулся к Иверсену. — Следующие пять часов он проспит, но, похоже, состояние его уже стабилизировалось.

— Что это было? — спросил Йон.

— По всей видимости, приступ страха, — ответил врач; в голосе его чувствовалась уверенность. — Иной раз такое случается с теми, кто пережил травматический шок. Вспоминая, что с ними произошло, они могут спровоцировать у себя подобный приступ. Это очень опасно для человека его возраста. — Врач кивнул им с одобрением: — К счастью, вы вовремя оказались здесь, и мы успели принять необходимые меры. В противном случае все могло окончиться сердечным приступом.

— А не могло это быть спровоцировано чем-то другим?

Врач покачал головой:

— Маловероятно. В физическом отношении от пожара пациент почти не пострадал. Видимых ран нет, как и признаков сотрясения мозга, так что иные причины вполне можно исключить.

Йон и Катерина переглянулись. Йон криво усмехнулся.

— Можно нам остаться с ним? — спросила Катерина.

Медсестра пожала плечами:

— Если желаете. Но ведь врач сказал, что он проспит еще не менее пяти часов.

— Нам бы очень этого хотелось.

Пока Йон ходил за покупками, Катерина оставалась у постели Иверсена. Она прислушивалась к дыханию старика. Оно было спокойным и ровным. На лице Иверсена было теперь умиротворенное выражение, совершенно непохожее на дикую гримасу, которая совсем недавно так испугала Катерину. Похоже, из них двоих Иверсен чувствовал себя здесь гораздо лучше. Катерина не выносила больницы, особенно такие, где ничто не исключало возможность атаки со стороны улавливающего. Поскольку никаких других объяснений происшедшего с Иверсеном Катерина подобрать не смогла, она решила, что к этому был причастен кто-то из улавливающих; по глазам Йона девушка поняла, что он пришел к тому же заключению.

Да уж, что и говорить, не самый приятный способ уйти из жизни.

Раз за разом в ее сознании всплывало лицо Иверсена, искаженное болью и страхом. Внезапно она пожалела, что отослала Йона и осталась в больничной палате одна.

В душе Катерины снова проснулось чувство вины. Она считала, что смогла уже навсегда от него избавиться. Однако смерть Луки и то, что произошло теперь с Иверсеном, пробудили прежние неприятные воспоминания. Все ведь случилось так давно, и она уже столько лет об этом не думала; между тем оказалось, что это равносильно тому, чтобы пытаться закрасить ржавчину: рано или поздно она все равно проступит. Катерина обнаружила, что сидит и машинально щиплет себя за подбородок в том месте, где у нее был небольшой шрам.

Дверь приоткрылась, и в палату с пластиковым пакетом в руках боком вошел Йон.

— Ну как дела? — шепотом поинтересовался он.

— Без изменений, — ответила Катерина обычным голосом. — По-прежнему не приходит в себя.

Йон положил пакет на прикроватный столик.

— Газеты, сладости, зубные щетки, — перечислил он. — На ночь нам даже выделят одну кровать. — Он снял пиджак, повесил его на крючок за дверью и сел на стул с противоположной стороны постели Иверсена.

Некоторое время оба молчали, но Катерина была очень довольна, что теперь была уже не одна.

— Ты кого-нибудь видела? — наконец нарушил молчание Йон. — Я имею в виду тогда, в коридоре, после того, как все случилось?

Катерина покачала головой:

— Никого из тех, кого бы я знала. А по внешнему виду человека невозможно определить, использовал ли он в ближайшее время какие-то свои исключительные способности. Это ведь не то же самое, что разгуливать с дымящимся пистолетом.

— На каком расстоянии действует ваш дар?

— По-разному, в зависимости от того, насколько сильны способности. Обычному, если можно так выразиться, улавливающему необходимо быть в соседнем помещении или этажом выше либо ниже.

— А тому, чей дар столь же силен, как у тебя?

— Немного дальше — может, на один или два этажа.

— Получается, вовсе не обязательно иметь визуальный контакт?

— Нет, но стены уменьшают расстояние и снижают эффективность воздействия.

Йон задумчиво кивнул несколько раз, полностью погруженный в какие-то свои мысли.

— Значит, убийца моего отца мог находиться вне «Libri di Luca»? — сказал он наконец.

— В принципе, да, — подтвердила Катерина. — Однако с твоим отцом легко бы никто не справился, поэтому я думаю, что тот, кто на него воздействовал, должен был проникнуть в магазин, чтобы достичь максимально сильного эффекта. — Она вздохнула. — По сравнению с Лукой бедняга Иверсен вовсе не так силен.

— Тем не менее он определенно представлял для кого-то угрозу, — констатировал Йон.