Тайная история отечественной контрразведки - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
29 октября 1952 г. в Литве близ Паланги катер S-208 высадил трёх агентов МИ-6. Поскольку катер не мог незаметно подойти вплотную к побережью, до берега агенты добирались на экспериментальных надувных лодках «Зодиак» (поэтому эта высадка и носила в МИ-6 кодовое имя «Зодиак»). Тем же образом на катер был доставлен очередной «представитель боевиков» — офицер МГБ Латвии Янис Климканс («Дубина»)[276]. Он играл роль одного из полевых командиров «группы Максиса» по кличке «Виестурс», по легенде — был школьным учителем. В разведцентре МИ-6 в Челси он получил новое кодовое имя — «Леон». Климканс находился в Англии между 29 октября 1952 и 11 сентября 1953 гг. Уже вернувшийся в Англию агент МИ-6 В.Беркис так рассказывал впоследствии о прибытии Климканса: «Следующая заброшенная группа, состояла из ХУГО, КУРТА, КОНРАДА (команда гребцов), МАЙКА, литовца, ДЗОРДЗЕ и АЛЬБЕРТА, эстонцев, а также литовца по имени АЛЬБИНАС, который отправился в американскую школу парашютной подготовки в южной Германии, прежде чем его забросили вместе с ЛЕОНОМ. ЛЕОН прибыл из Латвии в октябре 1952 г. и был отправлен назад 11 сентября 1953 г. Вероятно, он проходил обучение в течение месяца июля или августа в Южной Германии. Он прилетел в Англию из Германии и совершил ночной прыжок в Англии. Эта операция проходила в апреле 1952 года, когда ЭДГАРС (ГАРАЙС) вернулся в Латвию. В ходе этой операции из Латвии вернулся ПЕТЕРС. Его сопровождал полковник ЭДМУНД, литовец. БЕРКИСУ не разрешили принять участие в этой операции, так как британцы заявили, что ему еще надо долечить ноги»[277]. В Лондоне Климканс выступил в качестве «агента-провокатора», убедив руководителей операции в Челси, что они могут рассчитывать на «скрывающихся в лесах антикоммунистов в случае возникновения новой войны», и даже подписал так наз. «Лондонское соглашение» от имени «латвийских партизан», в котором оговаривался состав правительства «независимой Латвии» после новой войны[278].
Латвийское и Эстонское МГБ рассчитывали использовать прибывших агентов в совместной операции в рамках новой широкомасштабной оперативной игры, получившей в Таллине кодовое название «Университет». Для этого требовалось продолжать радиоигры «Север», «Блинд» и «Явка» со шведскими спецслужбами, а также соорудить в лесах Эстонии несколько фиктивных лагерей «повстанческих группировок» (по образцу Латвии) с агентами МГБ под видом «повстанцев», бункерами и т. п.[279] Организацией фиктивных лагерей занимались опытные специалисты МГБ Эстонии Яан Мяги[280], Уно Каск[281] и Волдемар Росин[282] под контролем своего руководителя Карла Кянда[283] (он же играл главаря банды по кличке «Карл»)[284].
Несанкционированная радиограмма
После временного пребывания в лагере «группы Максиса» в Латвии, эстонских агентов МИ-6 было решено переправить в Эстонию, когда для их прибытия были созданы соответствующие «декорации» — тайные бункера (по сути — простые землянки в лесу), населенные якобы «эстонскими лесными братьями» (на самом деле — сотрудниками МГБ Эстонской ССР). Всего в Эстонии было создано целых три таких фиктивных «лагеря лесных братьев»[285]. Возглавить эти три фиктивных эстонских группы «лесных братьев» должны были офицеры МГБ Эстонии И. И. Мяги, У. А. Каск, В. Я. Росин и К. К. Кянд, уже имевшие практический опыт борьбы с националистическим подпольем[286]. По некоторым сведениям, их содержание было довольно тяжелым бременем МГБ Эстонской ССР[287].
Лео Аудова («Антс») и Мярт Педак («Отто») находились в Латвии в лагере «группы Максиса» еще с октября 1951 года. Ээрик Хурма («Георг») — с апреля 1952 года. Жизнь в землянке среди леса, особенно зимой или в весенние или осенние месяцы, однообразие, строгая конспирация были тяжелым испытанием для психики британских агентов. (Впрочем, те же испытания приходилось терпеть и советским контрразведчикам, игравшим роль «лесных братьев»). У многих британских агентов от вынужденного безделья, видимо, не выдерживали нервы.
Наконец, в начале 1952 года стало возможно перевезти их в Эстонию. В феврале 1952 года в один из «лагерей эстонских повстанцев» был переброшен Педак («Отто»), в апреле 1952 года — Хурма («Георг»), а летом 1952 года — Аудова («Антс»)[288]. «Было принято решение, что шпионов Отто и Антса встретит Карл Карлович Кянд, имевший для пароля подарок, сделанный Альфонсом Ребане некоему Сирелюво время совместной службы в СС — наручные часы «Омега», на задней крышке которых были выгравированы слова «Сирке в память о Восточном фронте. А.Р.»[289].
При переправке шпионов из Латвии в Эстонию не обошлось без инцидентов. Один из них мог закончиться провалом, и только К. К. Кянд, игравший роль командира «эстонских лесных братьев» спас положение. «При переезде моста через реку Пярну, — пишут в своем документальном очерке А.Хансшмидт и В.Мюрк, — автомашину, в которой Карл Карлович [Кянд. — М.К.] вез шпионов со всем их снаряжением, настойчиво пыталась остановить автоинспекция, но Карл на большой скорости проскочил, отъехал некоторое расстояние, остановил машину и вышел навстречу работникам милиции, предъявил спрятанное в потайном кармане удостоверение, а шпионам объяснил, что дал инспектору 50 рублей. …Как потом выяснилось, шпионы всерьез встревожились, взяли автоматы на изготовку и намеревались открыть огонь в случае, если милиционеры станут приближаться к машине. Но все обошлось благополучно»[290].
МГБ Эстонской ССР планировало использовать этих трех британских агентов для продолжения оперативной игры: они должны были представить своему начальству в Лондоне «подпольный националистический центр» в Эстонии (известный для Запада как «Эстонский освободительный комитет» (ЭОК), эст.: Eesti Vabastamise komitee (EVK)) и определенное место на побережье, где можно будет высадить новых агентов и подготовить новых радистов[291]. И как только необходимые для продолжения оперативной игры «Университет» радиограммы были отправлены в Лондон, 20 сентября 1952 года Хурма («Георг»), живший в одном бункере с Лео Аудова («Антсом»), был арестован[292]. В документальном очерке А.Хансшмидта и В.Мюрка причины ареста объясняются так: «…У последнего [Хурмы-«Георга». — М.К.] был такой же агрессивный характер, как у Антса [Аудовы. — М.К.]. Между прочим, его
