Мир под крылом дракона - Людмила Гетманчук

— Как себя чувствует Линн?

— Я всё ждал, когда ты задашь этот вопрос. Крыло зажило без осложнений, но у нас появилась другая проблема.

Я остановился и испуганным голосом спросил:

— Что еще с ней случилось?

— Нет, нет, не волнуйся, с ней все в порядке. Проблема у нас, с тех пор, как Розалинда вернулась к своим обязанностям… Ты в курсе, что она наш личный повар? — перебил сам себя отец.

— Да, Линн мне сказала.

— Так вот, все, что она готовит последние три дня, невозможно есть — до такой степени пересолено. Ты уж повлияй на неё как-нибудь, надоело питаться всухомятку. Меня от бутербродов уже мутит.

Смеясь, мы ввалились в столовую, где нас ждала мама. Стоя у стола с серебряной крышкой в одной руке и с ложкой в другой, она набрала на самый кончик ложки содержимое супницы и осторожно понесла ко рту. Мама попробовала, скривилась и, со слезами на глазах, повернулась к нам.

— Здравствуй, Ри! Дин, это просто невыносимо! Я заказала молочную лапшу. Слад-ку-ю! — по слогам, с надрывом, произнесла мама. — Но наш повар, очевидно, перепутала сахар с солью! Дин, я её уволю, дальше это терпеть невозможно! Я опасаюсь за твоё здоровье! Ну что вы смеётесь? Я не понимаю, что происходит.

— Лиза, — сквозь смех проговорил папа. — Я предлагаю поручить Ри решить этот вопрос. Уверен, у него это получится лучше.

— Причем здесь Ри? — недоумевала мама.

— Притом, что именно он, как мне кажется, является причиной феноменальной рассеянности нашего повара.

Мама удивленно подняла брови и перевела взгляд с мужа на меня:

— Ри, это то, что я думаю?

— Мама, позволь мне сначала самому разобраться, а потом я тебе всё объясню. А сейчас, давайте завтракать. Кроме лапши, есть ещё что-нибудь?

— Яичница. Но я её еще не пробовала. Вдруг она сладкая? После соленой лапши — вполне логично. Дин, попробуй, а? Теперь твоя очередь.

Папа сел за стол, снял крышку и вооружился ножом и вилкой и отрезал кусочек. С задумчивым выражением лица Властелин тщательно прожевал его, проглотил и посмотрел на жену:

— Если украсить взбитыми сливками и посыпать шоколадом, будет очень вкусно…

— Уволю, точно уволю. Ри, на тебя вся надежда!

Хорошо, что на столе был хлеб, сыр и повидло — нам все-таки удалось позавтракать. Только кофе пришлось пить черный, пробовать белый порошок, находящийся в сахарнице, никто не согласился.

Мама вызвала слуг и приказала убрать со стола. Я, недолго думая, схватил супницу и, подмигнув отцу, отправился следом за прислугой на кухню.

В кухню я попал последним. По моему знаку все вышли, и только Розалинда осталась стоять возле стола, на который сгрузили подносы с посудой. Линн поочередно поднимала крышки и качала головой. Я с улыбкой следил за ней. Моя любимая опять вся перепачкалась, на этот раз, мукой. Даже на носу белеет пятнышко. Волосы убраны под колпак, а поверх желтого платья — белый передник, из кармана которого торчит деревянная ложка.

— Что, Их Величествам опять не понравилось? Яичницу не съели и к лапше… — она подошла ко мне вплотную и подняла крышку, — даже не прикоснулись, — тут Линн подняла глаза и увидела у кого в руках супница.

Дракона уронила крышку, и та отлетела к плите с колокольным звоном. Розалинда стремительно покраснела и сделала шаг назад. Я, как дурак, продолжал стоять с супницей в руках посреди кухни и молчал.

— Зачем Вы пришли, Ваша Высочество? Чтобы сказать мне в лицо, что я никудышный повар, и то, что я готовлю, несъедобно?

— Здравствуй, Линн! А ты пробовала то, что ты приготовила сегодня?

Линн со свистом втянула в себя воздух и сложила руки перед грудью. Я с улыбкой следил за сменой эмоций на лице главного повара. О, сейчас начнется!

— Конечно, пробовала! И всё было очень вкусно! Это твои родители специально не едят то, что я готовлю!

— Они были бы рады съесть, но лапша оказалась несъедобной! — я демонстративно поставил надоевшую мне супницу на стол, поближе к Линн.

— Она вполне съедобная! Очень вкусная сладкая молочная лапша! Я все готовила точно по рецепту!

— Сладкая, говоришь? — сделав два шага к кухонным полкам, я нашел банку с ложками, взял одну и всунул в руку драконы. — Пробуй!

— Я прекрасно знаю, какая она, и ничего пробовать не собираюсь! — Линн отступила назад и гордо задрала подбородок.

— Нет, ты попробуешь, даже если мне придется накормить тебя силой. В этой лапше теперь хорошо огурцы солить, столько в ней соли!

Глаза Линн округлились и еще больше позеленели. Руки упали вниз, и уже побледневшая дракона одними губами пошептала:

— Соли….

Как лунатик, она протянула ложку, зачерпнула лапшу, отправила в рот и… скривилась. Из глаз потекли слезы, Линн зажала рот ладонью и побежала к мусорному ведру, выплевывать.

— Как же так? — дракона тяжело опустилась на табурет, весь боевой задор испарился, я протянул ей чашку с черным кофе. Линн сделала глоток, размазала слезы и посмотрела на меня. — Как это могло случиться? Ри, я же точно помню, что клала сахар… Ри, они меня выгонят, твои родители?

— Где у тебя сахар хранится?

Девушка протянула руку в сторону полки, на которой стояли стеклянные банки с сыпучими продуктами. На каждой банке висела на верёвочке деревянная табличка с названием. Без труда отыскав банки, обозначенные как «Сахар» и «Соль» я поставил обе на стол перед Розалиндой.

— Открывай!

Вместо сахара оказалась соль, а вместо соли — сахар. Что и следовало доказать!

— Интересно, о чем ты думала, когда насыпала…

Линн тут же перебила меня и бросилась в атаку:

— Ах, тебе интересно, о чем я думала? — слезы высохли моментально, она вскочила с табурета, который с грохотом свалился на пол за её спиной. Линн шла ко мне, а я медленно отступал.

— О чем я думала! — еще раз повторила она, нащупывая рукой банку с сахаром. Или с солью? — О том, что ты меня обманул! — и банка полетела в меня. Я успел наклониться, но содержимое банки осыпало меня с головы до ног. — О том, что ты улетел, не попрощавшись! — вторая банка пролетела мимо уха, я не успел оттряхнуть лицо от соли, как на меня просыпался сахар.

Пока я тряс головой, пытаясь избавиться от сахара, Линн добралась до яичницы и выплеснула ее в меня, как воду из тазика. Все! Моё терпение лопнуло! Я хватил супницу и окатил бешеного повара молочной лапшой. Поварской колпак слетел, лапша сосульками повисла на волосах и медленно поползла вниз, по лицу зажмурившейся драконы. Воспользовавшись временной дезориентацией противника, я схватил салфетки и стал вытирать лицо любимой.

— Глупая моя девочка! Я не мог остаться, но я сидел с тобой в больничном крыле, пока ты спала. Я думал о тебе все время и, как проклятый, бегал по лавкам и искал тебе подарок!