На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп

Однажды мы снова находимся в пути с угольными пароходами из Зунгулдака в Босфор и внимательно следим за нашими подопечными. Сигнальщики замечают русскую подводную лодку. Она идет близко к анатолийскому побережью. Когда мы её обнаружили, она как раз готовилась к погружению. Всё это разыгрывается в течение нескольких секунд. “Боевая тревога”. Трели колоколов громкого боя звучат на корабле. Орудия всегда заряжены, когда мы находимся в море. Залп из наших башенных орудий ложится накрытием – разрыв массивных снарядов приводит к тому, что подводная лодка прямо переворачивается. Мгновение мы наблюдаем, как она ещё плавает килем кверху и затем тонет. Коварный враг уничтожен{25} .

Незадолго до этого “Бреслау” также уничтожил русскую подводную лодку перед Босфором. Так мы бьёмся с русскими в этом изнурительном сражении{26} .

Теперь “Бреслау” снова должен выйти в море и конвоировать пароход с углем в Зунгулдак. Но его поход продолжается недолго! Не прошло и десяти минут, как он покинул бухту Стения, когда по радиостанции нас срочно вызывает “младший брат”. Что именно могло произойти? Когда мы отвечаем, “Бреслау” сообщает, что на выходе он наткнулся на мину и просит нас подготовить находящийся как раз в это время в бухте Стения плавучий док. Предположительно, ему удастся добраться до порта, так как он сильно поврежден. К счастью, он хотя и с трудом, но возвращается обратно, не напоровшись на вторую мину. Глубоко, очень глубоко сидит легкий крейсер в воде, когда он входит в бухту.

Как можно быстрее плавучий док в этот несчастливый день погружается в воду. “Бреслау” ещё в состоянии добраться до дока, чудо, что он вообще ещё может держаться на воде. Бедный, маленький братик, вот и ты теперь попался! Выходы в море пока прекращены. Тяжело поврежденный корабль должен на какое-то время сделать передышку. Экипаж может основательно отдохнуть от многих невзгод. Теперь на поврежденном корпусе корабля стучат и клепают. Тяжелая работа при сильнейшей жаре в Стении. Но лёгкий крейсер должен скоро вновь войти в строй{27} .

Начинается та же самая процедура, которая была проделана с "Гебеном”. Вновь над тихой бухтой раздаются звуки клепки и всполохи сварки. В целом дело с маленьким “Бреслау” идёт быстрее, чем с ‘Тебеном”. После напряженной, неутомимой работы он вновь обладает своими хорошими мореходными качествами, пробоина заделана, и теперь можно вновь выйти в Чёрное море.

Так для “Бреслау” проходит июль 1915 года.

В августе, когда ещё не был завершен ремонт, он уже снова должен выйти из бухты и сопровождать угольные пароходы, которые “Гебен” порожними сопроводил в Зунгулдак.

Чёрный дым вырывается изо всех четырех труб, когда лёгкий крейсер впервые после стоянки в доке, вверх по Босфору выходит в Черное море. После полудня мы стоим перед Зунгулдаком. Пароходы с углем завершили погрузку и берутся нами под охрану. Пока они идут вдоль анатолийского побережья, почти вплотную к нему, мы крейсируем взад и вперёд прикрывая их со стороны открытого моря. Но у нас были все основания для бдительности. Вновь положение не вполне безопасно. Радиостанция, напряженно прослушивающая эфир, перехватила связь русских эсминцев. Находятся ли эти зловещие корабли снова где-то рядом? Тогда ночью могут быть неприятные сюрпризы, так как в темноте чёрные хищники в своей стихии.

Хотя пока что наблюдательные посты не заметили ничего подозрительного. Но наше чутье простирается дальше и, безусловно, является вновь своевременным предупреждением. В то время как наше сообщение доставляется на мостик командиру корабля, мы в радиорубке внимательно слушаем эфир. Чувство огромной ответственности и мысль о том, что от нашей бдительности может зависеть благополучие корабля, заставляет нас внимательно вслушиваться.

Тем временем “Бреслау” курсирует туда и сюда. Он то идет перед угольными пароходами, то занимает позицию за кормой у своих подопечных. Это все та же давно выверенная игра. Надеемся, что и на этот раз мы благополучно доставим наши пароходы в Босфор. Зорко наблюдая за горизонтом, мы следуем дальше своим курсом. Прекрасный, солнечный день уже давно сменила темнота. Теплая и мягкая ночь опускается над спокойно стелющемся морем. Перед форштевнем корабля тихо шумит вода.

Весь вечер всё остается спокойным. Ничто не помешало нашему конвою. Теперь недалеки полночные часы, и полдороги до Босфора осталось уже позади. На рассвете мы должны, если все пройдёт гладко, снова войти в бухту. Но так вовсе не кажется. Мы в радиорубке недоверчивы. Радиопереговоры эсминцев все громче! Ночные голоса приближаются. Что-то замышляется в темноте. Наступило 2 часа ночи. Повсюду ведётся зоркое наблюдение. В любой момент из темноты может вынырнуть предательская тень – враг! Кто первым заметит противника, у того, конечно, и преимущество. Глаза и уши поэтому полностью напряжены.

Среди исполненного нетерпеливого ожидания эта ситуация оказывается словно чем- то нереальным! По правому борту из темноты неожиданно появляется резкий луч света, который ярко осветил нас, и, пока мы ещё с выключенными огнями искали виновника этого нежелательного источника света, в небольшом отдалении вспыхнули огненные разрывы снарядов. В следующее мгновение сильный грохот разрывает тишину.

Все было секундным делом. Русские эсминцы обнаружили нас первыми. Они здесь!

“Включить прожекторы!”

В следующее мгновение луч света скользит в ночи по темной воде. Теперь блуждающий конус прожектора замирает, и в белом дрожащем свете, словно призраки, видны три низких силуэта, вражеские эсминцы.

Русские снаряды разрывались будто шрапнели

Крррах, крррах – разрываются наши снаряды. Они накрывают первый из трех эсминцев. Снова “Бреслау” дает залп, вновь сквозь ночь прокатывается гром, первый эсминец исчезает под водой. Мы обстреливаем второй эсминец. В свете прожектора ясно видны столбы воды от разорвавшихся снарядов. Вот! Попадание! Высоко взвиваются огненные полосы. С обоих бортов яростно стреляют. Мгновенно завязывается ожесточенный бой. У меня вахта с радистом Р.

Гром снарядов будит в радиорубке спящих в подвесных койках товарищей. Ещё сонные и усталые, они быстро встают на ноги. Только всего два часа назад они сменились с вахты. Один из них ставит правую ногу на скамью и хочет зашнуровать ботинок. Тут мы прямо ослеплены светом, раздается ужасный грохот!

По металлической обшивке радиостанции, расположенной на палубе “Бреслау”, жутко гремит. Наш товарищ на скамье беззвучно падает. Из раны с правой стороны головы сочится кровь. И во второго радиста попали осколки, ранение получил и посыльный.