Люфтваффе во Второй мировой войне. Победы и поражения германских военно-воздушных сил, 1939–1945 гг. - Карл Барц

Обширные районы города были разрушены, и к концу войны в нем оставались неповрежденными только 114 757 зданий. Подсчитано, что была полностью разрушена одна пятая часть всего жилого фонда. Конечно, в ходе налетов были поражены и военные цели, включая крупные верфи, в доках были потоплены суда тоннажем не менее 180 тысяч брт. Система пассажирского транспорта получила сильнейшие повреждения: километры трамвайных линий были выведены из строя, а длинные участки метро не работали долгое время еще и после войны. В 1937 году население города насчитывало 1 миллион 129 тысяч человек. После налетов 900 тысяч жителей бежали в другие части страны, покинув лежавший в руинах большой город.

В 1942 году бомбардировочное командование еще не пользовалось приоритетом в Королевских ВВС, но затем ситуация изменилась, благодаря в значительной степени Черчиллю. Харрис, наконец, получил стратегические бомбардировщики, с которыми мог теперь продемонстрировать свою тактику бомбометания. Возникло нечто наподобие науки бомбежек, предсказывавшей потери для их расходования с точно рассчитанными усилиями. Бомбардировочные рейды в 1942 году были лишь опытами, тренировками, но они проложили путь к появлению гораздо большего. На основе предыдущего опыта Харрис пришел к выводу, что, используя 400 или 500 бомбардировщиков, он мог сокрушить оборону города среднего размера. Для крупных городов ему требовалась тысяча бомбардировщиков.

На конференции в Касабланке приняли решение, что Германия должна быть разрушена, а моральный дух ее населения подорван, чтобы она потеряла всякую способность к военному сопротивлению[254]. Это, конечно, означало максимально тяжелые бомбежки ее городов и индустриальных центров. Это также подразумевало, что пробил час бомбардировочного командования: впредь любой немецкий город с населением более 100 тысяч становился привлекательной целью.

Первым этапом новой стратегии стала кампания против Рура. Она сопровождалась «звездным» налетом на Гамбург, преднамеренно спланированным как разрушение плотно заселенных жилых районов[255]. Но, несмотря на ужасное опустошение, производимое этими налетами, и очень большое число погибших, последующие сообщения показывали, что работа на верфях и заводах никогда не прекращалась. В результате Харрис-бомбардировщик сделал вывод, что имевшихся у него 700–800 бомбардировщиков недостаточно. Их должно быть гораздо больше. Теперь эйр-маршал установил для себя абсолютную цель — иметь бомбардировочную авиацию численностью 30 тысяч самолетов. Он утверждал, что это будет сила, которая сможет выиграть войну. К счастью для жителей и городов Германии, он никогда не имел в своем распоряжении более 1500 стратегических бомбардировщиков и 1000 «Москито» для ночных рейдов и тысячи американских бомбардировщиков для действий днем.

Массированные налеты на Гамбург показали фундаментальные слабости немецкой противовоздушной обороны и, кстати, на клочки порвали остатки репутации Геринга. «Провалиться мне на этом месте, если когда-нибудь вражеские самолеты появятся над немецкими городами», — заявлял он. Отныне при звуках сирен воздушной тревоги в Германии с издевкой вспоминали о «голландце, дующем в волшебный рожок»[256].

Глава 13

Пенемюнде

Летом 1943 года собравшийся британский Военный кабинет в атмосфере мрачного беспокойства слушал доклад министра внутренней безопасности Моррисона о попавшей в руки британской разведки тревожной информации относительно разработки и производства противником секретного смертоносного оружия.

Еще в самый первый год войны британское правительство через своих дипломатических представителей в Осло получило предупреждение о том, что немцы работают над новым ужасающим оружием. Английский военно-морской атташе получил анонимное сообщение, в котором говорилось, что таким оружием была управляемая ракета сверхдальнего действия. С тех пор поступило много других сообщений, но приводимая в них информация была противоречивой и запутанной. Однако она была достаточно серьезной, чтобы привлечь внимание Имперского генерального штаба, и совет по военной разведке при Комитете начальников штабов рекомендовал, чтобы угроза создания немецкого оружия дальнего действия была исследована. Сделать это поручили Дункану Сэндису, который входил в британскую группу, проводившую собственные эксперименты по созданию боевой ракеты, и потому был признанным экспертом в этой области, и который тогда одновременно являлся заместителем министра военных поставок.

В мае 1943 года он представил свое первое короткое сообщение. В нем утверждалось, что после пяти разведывательных полетов над Пенемюнде[257], на острове в Балтийском море, расположенном так близко к материку, что практически был его частью, можно считать доказанным, что Германия экспериментировала с управляемыми ракетами большой дальности и что в будущем возможны атаки ими английской территории, по всей вероятности Лондона. Немцы также экспериментировали с оснащенными реактивными двигателями самолетами, возможно, с ракетными ускорителями.

После этого над Пенемюнде начались регулярные разведывательные полеты и было получено множество фотографий, на одной из которых была ясно видна крылатая ракета на пусковой платформе. Между прочим, объектом, запечатленным на фотографии, была не ракета «Фау-2», которая позднее использовалась против Лондона, Бельгии и Голландии, а ее непосредственная предшественница, которую называли «Фау-1», крылатая ракета, в целом бывшая совершенно иным типом оружия. Сэндис теперь рекомендовал подвергнуть исследовательский центр в Пенемюнде мощным бомбардировкам, тем более что имелись серьезные основания полагать, что немцы уже продвинулись дальше стадии чистых экспериментов. Было, например, известно, что подозрительные земляные и строительные работы велись около Фекана, Ваттена[258] и Сент-Омера — короче говоря, именно там, где можно было ожидать обнаружения стартовых позиций нового оружия, если оно должно было использоваться против Англии, и в частности против Лондона.

Герберт Моррисон, как человек, несший максимум ответственности за внутреннюю безопасность, полагал, что уже надо готовиться к полной эвакуации столицы, но лорд Черуэлл, научный советник Черчилля, не был склонен воспринимать эту проблему всерьез. Он считал, что если бы даже ракеты имели 10-тонную фугасную боеголовку, то причиняемый ими ущерб, хотя и значительный, все же не требовал бы полной эвакуации. Мнения разделились, но была одна вещь, с которой все были согласны: предложение Сэндиса совершить на Пенемюнде мощный налет. Тогда Черчилль отдал соответствующие распоряжения.

17 августа 1943 года поток бомбардировщиков[259] начал длинный перелет к Балтийскому морю, чтобы атаковать Пенемюнде, — более 900 километров. Это была залитая лунным светом ночь, и бомбардировщики приближались к побережью на высоте всего 2400 метров. Бомбардировщики в больших количествах не первый раз появлялись в окрестностях Пенемюнде, но до этого они всегда направлялись к Берлину, и тяжелые зенитные батареи вокруг аэродрома и озера Кёльпин на другом берегу Пенне и вокруг Карлсхагена[260], и более легкие пушки в соседнем лесу и на бетонных крышах многих экспериментальных сооружений никогда не вступали в действие. Подобная тактика Братца Кролика[261] всегда приносила хорошие дивиденды — волны бомбардировщиков с ревом пролетали наверху, а