Версаль под хохлому - Дарья Донцова

– Вадик, прекрати нести чушь! – взвилась Алиса. – Я на твоей стороне! Сейчас же замолчи и пошли домой! Сначала меня в известность поставишь, что у тебя со Светой произошло, а затем решим, стоит ли...

– Вот видите, – вздохнул Вадим. – И так всегда. Мама мгновенно на мою защиту кидается, инстинкт медведицы срабатывает. Напрочь забывает, сколько мне лет, не принимает в расчет, что я давно мужчина.

– Вот с этим можно поспорить. Мужик без денег – просто самец человеческого рода, – не упустила возможности ущипнуть Ремнева Жанна.

Я встала.

– Пойдемте, Вадим.

– Куда? – занервничала Алиса.

– В наш офис, – ответила я. – Там спокойно и побеседуем.

– Еду с вами! – закричала Ремнева. – Нельзя ребенка без родителей арестовывать!

Вадим закатил глаза:

– Мама, очнись! Я иду сам, добровольно. И мне давно исполнилось восемнадцать. Не позорься.

Алиса закрыла лицо руками:

– Вот, я, выходит, позор сына. Дожила... Он хочет со мной разъехаться, бросит меня. Останусь одна.

– И как на это мне реагировать? – покачал головой парень.

Жанна неожиданно подошла к Алисе и обняла ее:

– Поезжайте, я ею займусь. Сходим в супермаркет, купим вкусненького. Ступай, Вадюша, о маме не беспокойся.

– Красивый у вас офис, – одобрил Вадим, усаживаясь в кресло, – минималистичный интерьер. Но так и просится яркое пятно на стену – картина абстрактная. Она привлечет внимание и добавит пикантности. Сейчас кабинет, несмотря на стильную мебель и обилие техники, выглядит необжитым.

– Мы подумаем, – кивнул Котов.

– Могу вам сделать интересную композицию, – предложил Вадим. – Есть цветные карандаши? Покажу идею.

– Лучше мы сначала вас выслушаем, – остановил художника Егор.

– Зачем вам в последний раз звонила Светлана? – спросила я. – Только пожаловаться на мать или еще по какой-то причине?

Вадик откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

– Знаете, Света из меня цистерну крови выпила. Я, наивный маменькин сынок, опыта общения с женщинами не имел, увидел Потемкину в институте и глаза на нее поднять боялся. Светлана казалась мне очень красивой, яркой, шумной. Разве такая девушка посмотрит на хромоногого? И вдруг она сама ко мне интерес проявила – позвала в кино, на прогулку, постоянно за руку брала, обнимала. А я, полный идиот, не понимал, чего ей надо.

– Верится с трудом, – хмыкнул Егор, – что в наши времена среди студентов можно встретить Иосифа Прекрасного[15].

– Я до Светы не был близок с женщиной, – откровенно признался Вадим. – Именно с ней я потерял невинность, а заодно и голову. Очень много времени мне понадобилось, чтобы понять сущность Светланы.

– Ну и? – спросил Антон. – Хотелось бы услышать ваше мнение о Потемкиной.

– Мне категорически не нравятся мужчины, которые, расставшись с женщиной, принимаются ее шельмовать, – с неохотой произнес гость, – но тут, кажется, не тот случай, и просто необходимо рассказать все как есть. Сначала-то я был от нее в восторге. Считайте меня дураком, но мне казалось: все женщины – как моя мама. Они добрые, заботливые, не очень сообразительные, иногда впадают в гнев, но всегда по делу, а потом прощают. Но Света... В ней коктейль эмоций, настроение у нее менялось ежеминутно. Только что хохотала, веселилась, вдруг – бац! Совершенно иной человек! Злится, ругается, может даже подраться. Я терялся, не понимал, как на это реагировать. Потом сообразил – она очень любит подарки. Но и тут меня ждал подвох. Впервые я Светлане презент преподнес не из магазина, сам сделал бусы. Она от счастья до потолка прыгала, сразу на меня дуться перестала. Я обрадовался и смастерил браслет. И что? Она мне его в лицо швырнула. Куплю ей одну розу – я жмот. Притащу дюжину – получаю гневную отповедь: «Только быдло охапки цветов своим девкам носит». Смех у нее за секунду сменялся слезами, радость горем. Меня постоянно трясло, как мышь в лихорадке. Я устал ужасно. И тут она меня бросила! Не поверите – я обрадовался.

– Да уж... – сочувственно произнес Егор. – Если у бабы вечный ПМС, от нее надо держаться подальше.

– Вам не пришло в голову, что поведенческие проблемы девушки связаны с приемом каких-то возбуждающих средств? – спросила Лиза. – Не думали, что ваша подруга наркоманка?

– Вначале нет, – признался Вадим. – Можно, не стану повторять, что я кретин?

– Не надо, мы это уже поняли, – не отрывая взгляда от ноутбука, обронил Костя.

– Потом мне объяснили, что Света балуется стимуляторами, и я решил уносить от нее ноги, – вздохнул Вадик. – Ушел со скандалом.

– Только что вы говорили, Потемкина вас бросила, – напомнила я.

Ремнев зевнул.

– Да, так и было. Она ушла, а потом вернулась. Вскоре уже я от нее удрал. И Света за мной кинулась. Мы столько раз расставались навсегда, что в конце концов счет этим «навсегда» потеряли. Но после того, как арестовали Леонида Петровича, разошлись всерьез.

– Почему? – заинтересовался Антон. – Кстати, как родители Светланы относились к вам?

– Никак, мы не общались, – ответил Вадик. – Когда Маркелова осудили, Света совсем опсихела, и я твердо решил: все, финита. Мы даже не разговаривали. И вдруг звонок. Светлана попросила меня приехать, я отказался, потому что испугался возобновления отношений, и тогда она мне на почту прислала письмо. Можно его у вас открыть?

– Если логин с паролем помните, то без проблем, – кивнул Рыков. – Напишите на бумажке, я никому не разрешаю свою технику трогать.

Вадик взял листок и ручку.

– Вот, заходите в мой почтовый ящик, я государственных секретов не прячу.

– Красивый ник, – одобрил Костя. – Загадочный.

– Просто набор букв, ничего более, – возразил Вадим.

Я бросила взгляд на написанное художником слово и восхитилась.

– Какой у вас почерк!

– Преподаю каллиграфию, – улыбнулся Вадим. – Если хотите, могу и вас научить.

– Спасибо, – поблагодарила я, – боюсь, времени не хватит на занятия.

– За десять уроков все тонкости освоите, – соблазнял меня живописец.

– Готово, – объявил Костя, – сейчас каждому распечатаю.

– Можно попросить кофе? – попросил Вадик. – Пока вы текст изучаете, я бы чашечку выпил.

– Сейчас принесу, – пообещала Лиза и ушла.

Я выхватила выползший из принтера лист, впилась в него взглядом.

«Вадик! Я тебя люблю! Знаю, иногда веду себя ужасно, но ничего поделать не могу. Наши отношения развалились исключительно по моей глупости, увы, назад их не вернуть. Хорошо. Я тебя понимаю, слишком долго и сильно я над тобой издевалась. Любви у тебя ко мне больше нет, но дружба должна остаться. Кроме тебя мне более не у кого спросить совета. Пожалуйста, не отталкивай меня, пойми – я в ауте. Недавно мне стала известна ужасная правда. Помнишь, что я рассказывала о Джулии – первой дочери моих родителей, которую мать бросила в роддоме? Знаю, Джу тебе не нравилась, а вот она тебя обожала, была готова ковром стелиться перед тобой. Много раз мне говорила: «Тебе этот парень совершенно не нужен, откажись от него, тогда он за мной ухаживать начнет». Вспомни, несколько раз мы с тобой собирались в кино, а я не приходила на свидание, зато там оказывалась Джулия и говорила: «Светка не явится, пошли со мной». Мне казалось, что не люблю тебя, и я хотела дать Джулии шанс. А ты слишком мягкий, интеллигентный, отправлялся с уродкой на сеанс да еще провожал ее потом до дома. Для тебя это было естественно, ты же воспитан в почтении к женскому полу. А тупая Джу думала, что очаровала тебя. Ты считал Джулию страшилищем и жалел ее, я тоже ей сочувствовала, но мы не знали, какова сущность моей сестры. И вот я узнала шокирующую правду: Леонид не виноват. Помнишь, Джу предложила тебе снять квартиру и поселиться вместе? Эта идиотка на самом деле поверила в твою любовь, приняла жалость и хорошее отношение за сильное чувство. А когда ты ей сказал честно: «Извини, нас соединяет только дружба, мое сердце давно и прочно занято Светой», – она взбесилась. Сестра примчалась ко мне и выложила правду: она убила Виктора и Веронику, чтобы я поняла, каково жить одной, не видеть ни от кого ни помощи, ни внимания, ни заботы. Не стану приводить ее рассказ в подробностях. Главное: Джулия убийца, Леонид невиновен. Почему я не поняла, что Крылова сумасшедшая? Почему ты этого не заметил? И что мне теперь делать? Должна ли я считать себя виновной в смерти мамы и папы? Дай совет! Больше всего я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Я буду другой, поверь. Люблю тебя. Светлана»

– Судя по дате, письмо ты получил не вчера, – отметил Костя.

– Да, – подтвердил Вадим. – Но я подумал, что это очередная выдумка Светланы. Всякий раз, когда я от нее уходил, она что-то изображала. То звонит из медцентра, плачет: «Ой, знаю, мы больше не пара, но некого попросить. Я упала, подвернула ногу». Или ночью эсэмэску присылает: «Приезжай скорей! Меня хотели изнасиловать, я убежала, стою одна на шоссе». И ведь я понимал, что все это неправда, но мчался по ее зову, в глубине души опасаясь, вдруг ей реально плохо. Но на последнее послание я решил не реагировать – Света переборщила с ложью. И она больше меня не беспокоила, чем только укрепила подозрение, что в письме все выдумано. Но сегодня я услышал беседу мамы с Татьяной и понял: надо правду рассказать, как на исповеди.