Опалённые крылья мечты - Василий Блюм

Оля открыла глаза. На стене, напротив, золотым кругляшом замер солнечный зайчик, вращаясь в неподвижном воздухе комнаты, поблескивают невесомые пылинки. Вставать не хотелось. Наполненное остатками сна, тело вяло сопротивлялось пробуждению. Отяжелевшие веки медленно поползли навстречу друг другу, когда вспыхнувшая, словно молния, мысль, выжгла сонную одурь, заставила подскочить. Проспала!

Ольга выскочила из постели, лихорадочно отыскивая взглядом часы. На глаза попался мобильник, наполовину скрытый разбросанными по столу тетрадями. Рука немедленно протянулась вперед, пальцы сжали гладкий пластик корпуса, потянули, глаза впились в дисплей. Половина десятого. В суматошном хороводе мыслей всплыла доска расписаний заочников, вывешенная на стене возле деканата, с пустыми ячейками первой пары напротив сегодняшнего числа.

На душе стало легко и весело. Улыбнувшись приступу паники, Оля отложила телефон, блаженно потянувшись, рывком спрыгнула с кровати. Желудок заворочался, настойчиво привлекая внимание. Ольга направилась в кухню, припоминая, что в холодильнике со вчерашнего вечера осталась недоеденная копченая курица. По мере приближения к цели шаги ускорились, а рот наполнился слюной, когда от входной двери раздался звонок. Ольга вышла в прихожую, спросила насторожено:

— Кто?

— Тимур Борисов, МЧС.

Ольга нащупала головку замка, повернула на пол оборота, но, вспомнив, что стоит в одних трусиках, охнула, отдернула руку.

— Подождите, пожалуйста, я не одета. Одну минуту.

— Ничего страшного, я подожду, не торопитесь, — отозвалось из-за двери.

Забежав в спальню, Оля натянула первую попавшуюся майку, вернувшись, распахнула дверь. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, замер парень. Его лицо выражало смущение. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, наконец, парень не выдержал, сказал с болью:

— Извините, что беспокою. Мне ужасно неудобно это говорить, я знал Олега, и мне рассказывали о ваших отношениях… — Он замолчал, нервно потер подбородок, и, словно бросаясь в омут с головой, выпалил: — Вам нужно освободить квартиру в ближайшие три дня. На место Олега взяли нового сотрудника, он иногородний и ему негде жить. Мне очень жаль.

Ольга стояла молча, борясь с нахлынувшими мыслями. Закрутившись с сессией, она совсем забыла, что квартиру нужно было сдать почти неделю назад. И вот ей намекнули… да что там, напрямую сказали, что пора и честь знать, указав на выход.

Из размышлений вывело вежливое покашливание. Спохватившись, Ольга торопливо закивала, сказала поспешно:

— Да, да, конечно. Мне говорили еще месяц назад, но… дела, сессия. Извините, что вам пришлось беспокоиться, и… благодарю, что напомнили. Может быть, зайдете, чаю выпьете?

На лице гостя отразилась секундная борьба, но чувство такта победило, он вновь уронил взгляд в пол, покачал головой.

— Было бы очень приятно, но, я спешу. Благодарю за понимание. — Повернувшись, он стремительно зашагал вниз.

Ольга притворила дверь, секунду стояла, прислушиваясь, затем вернулась в кухню. Аппетит пропал, и остатки курицы уже не казались такими желанными. Вяло поковыряв мясистую ножку, она с трудом заставила себя съесть еще немного, но, едва не подавившись очередным куском, решительно встала, положила в холодильник остатки пищи и пошла одеваться.

Последний день сессии ознаменовался подведением итогов. Всем раздали небольшие листочки с точной датой и перечнем предметов на следующую сессию, а Ольга получила лестный отзыв от завуча, что, не задолго до окончания лекции, заглянула в аудиторию, поздравить студентов с окончанием учебы и сказать напутственное слово.

После занятий решили отпраздновать окончание сессии. Перебрав возможные варианты, остановились на уютном кафе, поблизости от университета, куда и направились шумной гурьбой. Собрав со всего помещения столы, и поставив их рядом, с трудом разместились, перегородив зал так, что вновь прибывшим приходилось протискиваться вдоль стен.

Время летело незаметно, здравницы звучали все реже, а народ начал расходиться, на прощание обмениваясь телефонами и клятвенно обещая звонить, если не каждый день, то по выходным — точно. Когда за стеклами окон совсем стемнело, а за столом, загроможденным откупоренными бутылками и пустой посудой, осталось лишь несколько человек, Ольга тепло попрощалась и вышла на улицу.

Промозглый ветер влажной ладонью хлестнул по лицу, забрался под отвороты плаща, заставив поежиться. Запахнувшись плотнее, Оля поспешила на остановку. Перейдя через дорогу, увидела автобус, побежала, чувствуя, что не успевает. Но водитель заметил, притормозил, распахнул двери. Заскочив внутрь, Ольга благодарно кивнула в сторону кабины, стряхнув с плаща мелкие капли влаги, присела на ближайшее кресло.

Удобно расположившись на свободном сиденье, Оля погрузилась в раздумья. Мерное покачивание и убаюкивающий шум дождя за окном, навевали сон. Очнувшись, Ольга вгляделась в расплывающиеся контуры зданий, досадливо поморщилась, задремав, она проехала гораздо дальше, и теперь предстояло несколько кварталов возвращаться по промозглой слякоти.

У подъезда, поблескивая отражениями светящихся окон, разлилась огромная лужа. Собравшись с духом, Оля шагнула в воду, быстро прошагала к двери, с ужасом представляя, как запинается, и всем телом летит в грязную, холодную воду. Но, не смотря на размер, лужа оказалась неглубокой. Выбравшись из воды, Ольга с облегчением вздохнула, быстро поднялась на нужный этаж, тронула кнопку звонка.

— Ты чего по ночам бродишь, да еще одна? — Ирина Степановна с удивлением взглянула на дочь, посторонилась, пропуская. — А мы уж тебя потеряли: не звонишь, не заходишь. Зазналась, дочь.

— Ирин, не третируй ребенка, а то она сейчас убежит. — Из зала показался отец, подошел, обнял за плечи. — Ты чего мокрая такая, в луже купалась? — Его глаза лукаво сощурились.

Ольга повесила плащ на гвоздик, сказала с улыбкой:

— У подъезда озеро, да что там озеро — море! Думала, придется вплавь.

Раздевшись, и вымыв руки, Ольга отворила кухонную дверь, мельком осмотрелась. На столе, рядом с тазиком свежеприготовленного фарша, возвышается белесая горка нарезанного мелкими ломтиками лука, тут же, набухшим шаром из кастрюльки поднимается вздутый ком теста. В нос шибанул аромат специй, а глаза заслезились. Притворив за собой дверь, Оля шагнула вперед.

На мгновение оторвалась от раковины, где мыла посуду, Мать указала на стол, сказала ворчливо:

— В кои-то веки вовремя пришла, давай тесто раскатывать, а то мясо стынет, а мужики голодные. Они уже давно чебуреков выпрашивают, сегодня вот решила побаловать.