Поединок двух сердец - Кэти Максвелл

Пассажирские сидения на крыше были заняты, и от этого казалось, что карета может в любой момент накрениться и опрокинуться. Мэри опасалась, что пассажиры обязательно свалятся по дороге, и была искренне благодарна Барлоу, который доплатил несколько лишних монет за места внутри.

— Мы на месте, — ответил Барлоу кучеру, помогая Мэри забраться в карету.

— Отлично, только имейте в виду, если вы и на остановках решите так погулять, мы можем отчалить без вас.

Барлоу промолчал.

— Попытайся устроиться поудобнее, — обратился он к Мэри.

Это будет сложное путешествие. В почтовой карете было еще теснее, чем в лондонских экипажах. С двух сторон были небольшие сиденья — каждое не длиннее ярда[21]. Попутчиками, с которыми им предстояло коротать дорогу, оказались субтильный джентльмен в жакете с засаленными лацканами и полная дама с невероятно яркими рыжими локонами. Она была закутана в бархат с ног до головы. Оба еще спали.

Мэри кое-как устроилась на своем месте, но с опаской подумала, каково придется Таю с его ростом. Она положила ноги на чемодан. Тай скрючился, снял шляпу и положил ее на колени.

Мэри выглянула в окно и увидела, как Джейн садится в карету. Ее охватило щемящее чувство. Никогда прежде они не расставались, Джейн всегда была рядом.

Она высунулась в окно и крикнула:

— Джейн!

Сестра обернулась, ободряюще улыбнулась и забралась в экипаж. Мэри впервые в жизни осталась одна.

Прозвучал последний сигнал горна, хлыст щелкнул, и почтовая карета тронулась, увозя ее на север, в Шотландию.

Барлоу наклонился к ней, опершись рукой на сиденье позади нее.

— Вот, держи.

Мэри увидела, что он протягивает платок. И поняла, что плачет.

Смутившись, она покачала головой.

— Бери, — распорядился Тай. — Или ты будешь спорить из-за любой мелочи? Если так, то наша жизнь будет сущим адом.

На смену слезам пришел гнев.

— Если тебе не нравится, Барлоу…

— Тай. Меня зовут Тай. — Он откинулся на спинку. — Давай прекратим это. Мы слишком устали, чтобы спокойно рассуждать о чем бы то ни было. В нашем нынешнем состоянии мы просто вцепимся друг другу в глотку. Боюсь, сейчас у меня не хватит сил на очередную перепалку. — Он снова протянул ей платок. — Мы все иногда плачем. Нет ничего героического в том, чтобы притворятся, будто ты не такая.

Она взяла платок — Тай был прав, их силы были на пределе — и шумно высморкалась.

— Спасибо, — сказала Мэри, возвращая платок Барлоу, и добавила: — Прости… — Слово получилось холодным, как ледышка, гораздо более холодным, чем она хотела. Тай нахмурился. — Я не хотела грубить, — поспешила объяснить она.

— Я знаю. — Тай отодвинулся. — Постарайся уснуть.

На этот раз она не стала спорить. Устроившись поудобнее, насколько, разумеется, это было возможно, Мэри уснула.

Ее разбудили чавкающие звуки. Шея у нее настолько затекла, что утратила подвижность. Послышался повторный сигнал горна, и она поняла, что причиной ее пробуждения послужил именно он, а не рыжеволосая дама, с шумом уплетавшая куриную ножку.

Размять шею ей помешало что-то большое, громоздкое и тяжелое. Мгновение спустя она сообразила, что это Барлоу.

Он пошевелился, нахмурился, глубоко вздохнул, но так и не проснулся. У него на щеках появилась темная щетина, шейный платок был ослаблен, ворот сорочки распахнут. Шляпа упала и лежала на полу, возле самой двери. Поза Тая выглядела чудовищно неудобной, однако это не мешало ему крепко спать.

— Мужчины, они всегда хорошо спят, — поддержала ее размышления спутница, приглаживая волосы джентльмена, который похрапывал, положив голову ей на колени.

Мэри кивнула, она еще не пришла в себя после сна. Поднимать занавеску ей определенно не следовало — в окно немедленно хлынул поток дорожной пыли. Она поспешила исправить оплошность, но успела заметить, что солнце поднялось уже довольно высоко.

— Как долго мы едем? — пробормотала Мэри.

— Не очень долго. — Женщина выбросила в окно косточку и достала глиняный кувшин. Она сделала большой глоток и предложила Мэри: — Хотите?

— Нет, спасибо, — покачала головой Мэри.

— Как знаете, — сказала женщина. — Шестьдесят часов до Эдинбурга[22], всего три остановки, чтобы забрать почту. Меня зовут миссис Кэйти. А это мой муж — мистер Кэйти.

Она говорила, все время перебирая пальцами его редкие волосы.

— Я — мисс Гейтс. — Затем Мэри кивнула в сторону Тая. — А это мистер Барлоу.

— О, — заинтересованно протянула миссис Кэйти, — я думала, вы путешествуете вместе.

— Так и есть.

Желудок Мэри заурчал от голода, она нагнулась к чемодану, который лежал в ногах, и нащупала припасенные булочки.

— Вы родственники? — полюбопытствовала миссис Кэйти.

Мэри разломила булку напополам.

— Нет, он мой жених.

Миссис Кэйти заметно оживилась. Она придвинулась к Мэри поближе.

— Вы сбежали?

— Угу, — Мэри вгрызлась в булочку.

Не скрывая восторга, миссис Кэйти засияла улыбкой.

— Я тоже всегда мечтала сбежать с возлюбленным, но у нас с Маком была обычная пристойная свадьба.

— Мы тоже поженимся правильно и пристойно, — сказала Мэри.

— Разумеется. — Миссис Кэйти с улыбкой отодвинулась на прежнее место. — Конечно, это не слишком романтично — свадебное путешествие в почтовой карете.

— Ничего не поделаешь, зато у нас есть возможность насладиться вашей компанией, — с ответной улыбкой сказала Мэри. Привычка Барлоу исподволь иронизировать, кажется, оказалась заразной.

— А он большой, да? — Миссис Кэйти оценивающе взглянула на Тая. — Зверь, а не мужчина. Люблю таких. Но своего Мака я тоже очень люблю. — Она доверительно понизила голос. — Он настоящий Казанова.

Мэри не смогла найти подходящих слов в ответ. Хотя, по всей видимости, миссис Кэйти и не нуждалась ни в каких комментариях. Она продолжала откровенно разглядывать Барлоу.

— Да-да, вы собрались замуж за очень крепкого мужчину. — Ее взгляд опустился ниже. — Очень крепкого.

Мэри зарделась от смущения, когда поняла, на что намекает попутчица. Невольно она тоже стала рассматривать Барлоу.

Как назло, он проснулся именно в этот момент.

— Мэри? — неуверенно произнес он.

Она поспешно отвела взгляд, но было поздно. Он распрямился.

— Что это ты так пристально рассматривала?

— Ничего, я просто задумалась, — быстро ответила она. — Кстати, доброе утро.

Тай нахмурился.

— Доброе. — Его низкий голос клокотал в груди. Щетина добавляла Таю какой-то варварской привлекательности.