Незамужняя жена - Нина Соломон

Как только Грейс встала со скамьи, в глазах у нее потемнело.

— Что случилось, Грейс? — спросил отец. — У тебя бледный вид. — Он приложил руку к ее лбу. — Да ты вся горишь.

Грейс услышала, как что-то глухо бухает в ушах; комната начала медленно вращаться. Она упала на скамью, и ей показалось, что ее окутало облако крохотных, ослепительно блестящих бабочек. Когда она открыла глаза, родители и Шугармены стояли над ней. Грейс медленно села, почувствовав под собой какой-то плоский и круглый предмет. Она увидела сплющенную шляпу Берта.

— Ради бога, Грейс нужен врач! — в панике вскричал Берт.

— У кого есть сотовый? Можно позвонить Лэзу. Где его носит, черт побери? Он должен быть здесь. Особенно в такой момент. Легче дозвониться до премьер-министра!

— Успокойся, Берт, не устраивай истерик, — сказала Франсин. — Ты пугаешь Грейс. Сейчас ей нужно, чтобы вокруг были спокойные, рационально мыслящие люди. Почему бы тебе не принять полтаблетки транквилизатора? Сразу полегчает. Не нужен Грейс никакой врач. Все прекрасно. Смотрите, у нее щеки опять порозовели. Будет от тебя хоть какая-нибудь польза? Иди принеси побольше мокрых бумажных полотенец.

Берт поспешно удалился и вскоре вернулся, неся охапку насквозь мокрых бумажных полотенец; влажный след тянулся за ним по полу. Грейс приложила полотенца ко лбу. Ей стало легче, когда она заметила пятна крови на своих брюках цвета хаки.

— Тебе больно, милочка? — спокойно спросила ее мать, усаживаясь на скамью рядом с ней.

— Да нет. Просто очень тяжелые месячные, вот и все, — ответила Грейс. — Немного закружилась голова, не волнуйся.

Мать, быстро оценив ситуацию, схватила свою огромную дорожную сумку и принялась в ней рыться.

— Все под контролем. Никаких поводов для беспокойства, — сказала она, жестом фокусника выуживая из сумки черные атласные брюки и ремень с инкрустированной горным хрусталем пряжкой. С вещей еще не были сняты ценники из магазина Леманов.

— Полетт — наш спасатель, — просиял отец Грейс.

— И вот… это может тебе понадобиться, — сказала мать, украдкой, как пакетик марихуаны, передавая ей гигиеническую прокладку. — Почему бы тебе не пойти в дамскую комнату и не переодеться? И вот еще парочка таблеток. В понедельник первым делом отправим тебя к новому врачу, которого я нашла. Потом можем пообедать у Уитни. Здорово звучит?

На самом деле Грейс не поняла ни единого слова. Мать дала ей брюки вместе с двумя белыми таблетками. Затем, повязав свой дождевик вокруг талии Грейс, препроводила ее в дамскую комнату, а сама осталась ждать снаружи.

Грейс посмотрелась в зеркало. Лицо у нее было такого же бледно-желтого цвета, как письмо от матери Гриффина. Было бы намного легче, если бы она могла все забыть, но она не могла. В кои-то веки она была согласна с Бертом: Лэз обязан быть здесь сейчас — как и во многие другие моменты прошедших пяти недель. Грейс было страшно. Она не предполагала, что у нее откроется кровотечение.

Когда она вышла из дамской комнаты, все еще слегка пошатываясь, мать и Франсин встретили ее одобрительными кивками, как невесту после первой брачной ночи. Отец с Бертом стояли в стороне; Берт держал в руках свою злополучную шляпу.

— Я знала, что они будут идеально на ней сидеть, — сказала мать. — Только посмотрите, как они обтягивают бедра и удлиняют талию.

— Да, на эти вещи у тебя глаз наметанный, — согласилась Франсин.

— Сидят как влитые. И гладить не надо. Эти брюки, гофрированная белая блузка, красный кашемировый свитер, парочка хороших туфель — и Европа у твоих ног, — сказала она Франсин. — Все готовы?

Грейс тронула мать за плечо.

— Думаю, мне лучше вернуться домой, — сказала она.

— Ты уверена, милочка? Может, на людях тебе будет лучше?

— Нет, правда, — сказала Грейс. — Потом поговорим. Веселитесь.

На прощание Грейс расцеловала родителей и пожелала Франсин удачной поездки. Она проводила всех четверых взглядом и, как только они скрылись из виду, позвонила Кейну.

20

Маленькая Одесса

Кейн подобрал Грейс прямо у выхода из галереи. Когда они ехали по направлению к Бруклину через Манхэттен-бридж, дождь, как по волшебству, кончился, кровотечение у Грейс остановилось, просветлевшее небо стало глубоким и синим, с яркими звездами и легкими пушистыми облачками.

Они ехали в квартал Маленькая Одесса, где для Грега готовился сюрприз — ужин в грузинском ресторане. Грейс предпочла бы тихо, спокойно побыть наедине с Кейном, но и это было все же лучше, чем оставаться одной, когда внутри тебя что-то невидимо разрушается.

— Рад, что ты позвонила, — сказал Кейн, выключая «дворники».

— Мне страшно не понравилось, как закончился наш последний вечер, — ответила Грейс.

— Знаю. Мне тоже.

— Я думала, ты уже больше никогда не захочешь со мной общаться после всех тех ужасных вещей, которые я тебе наговорила.

— Вы с Лэзом мои самые близкие друзья. И я не хочу, чтобы отношения между нами становились напряженными.

— До сих пор не понимаю, что на меня нашло, — сказала Грейс.

— Наверное, объелась пророщенной пшеницей, — пошутил Кейн.

— Не знаю. Но, что бы это ни было, прости меня. Мы и вправду рады за тебя.

Кейн протянул руку и дотронулся до предплечья Грейс.

— Все забыто. Просто не верится, что ты и Грег наконец встретитесь.

Грейс взглянула на мелькавший за окном пейзаж — тесно сомкнувшиеся, выстроившиеся в ряд кирпичные дома, почти неразличимые по архитектуре, разделенные отрезками, где шли сплошь одни лавки. Кейн свернул с Кингз-хайвей и проехал в центр Брайтон-бич. Мысль о том, что где-то поблизости океан, казалась Грейс невероятной. Все выглядело как на любой другой окраине, не считая вывесок на фасадах магазинчиков — даже «Дуэйн Рид» и «Барнз и Ноубл» было написано по-английски и по-русски.

Припарковав машину и пройдя несколько кварталов по направлению к главной улице, они свернули налево, в какой-то безлюдный переулок. Тут зазвонил сотовый телефон Кейна.

Во время разговора плечи его понуро опустились. «Надолго задержишься?» — расслышала Грейс. Через несколько минут Кейн закончил разговор и спрятал телефон.

— Похоже, Грег не сможет подъехать раньше конца ужина, — сказал он Грейс. — Какие-то срочные фотосъемки.

Про себя Грейс посочувствовала Кейну. В их ощущениях было больше общего, чем он мог догадываться.

Они молча шли, и вдруг перед ними откуда ни возьмись возник ресторан, ярко сияющий огнями и украшенный изнутри разноцветными лентами и красно-зелеными гирляндами. Несмотря на довольно ранний час, все столики, за исключением длинного стола, зарезервированного для гостей Грега, были заняты. Серебристый дискотечный шар под обветшалым потолком разбрасывал световые «зайчики» по увешанному зеркалами залу.