Приручить Генерального - Айрин Лакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я даже начала думать, что все обойдется без лишней грязи, как вдруг прогремел вопрос, касающийся моих предпочтений относительно мужчин:
— Медея, вы, кажется, любите мужчин постарше? Таких, как ваш дядя?
Уууффф…
Я не знала, как ответить, на лице Павлуши была написана решимость встрять. Но я, как никто другой, знала, что его решимость защитить меня может выйти боком. Я не знала, что у него на уме…
Пауза затягивалась, нужно было что-то решить!
Вокруг моего горла стягивалась удавка, как вдруг.
— Пропустите. Позвольте? Извините… — раздалось довольно громкое из задних рядов.
Кто-то шумно протискивался, бесцеремонно растаскивая толпу в сторону.
Дубинин!
Глава 46
Глава 46
Марфа
Ростислав выбрался на середину прохода между рядами и, широко расправив плечи, прошел вперед, встал так, что диванчик, на котором сидел я, оказался за широкой мужской спиной.
По телу скользнули теплые мурашки и какая-то необъяснимая расслабленность с щепоткой уверенности. Я вздохнула свободнее, меня больше не душило неизвестностью.
— Всем добрый вечер, здравствуйте. Меня зовут Ростислав Дубинин и вы можете направлять все свои вопросы мне. Я, так сказать, уполномочен от лица Марфы отвечать на те, что не касаются ее творчества.
— Простите? — поинтересовался кто-то из гостей. — Мы ждали интервью от Медеи.
Все были в шоке. Дубинин же не дал никому слова вставить.
— И вы его получили. Более того, получите ответы на свои вопросы снова, если вопросы будут касаться творчества. Во всех остальных случаях отвечать буду я!
— Почему? — не унимался неизвестный.
— Известно ли вам, что Медея — не только талантливый художник, но и профессиональный дизайнер с особым видением. Я бывал на объектах, что были спроектированы ею, и оказался под впечатлением. К каждому проекту, будь то работа над дизайнерским проектом для крупной компании, или очередная работа, как художника, Медея подходит с душой, глубоким прочувствованием и полной отдачей. В такие моменты как нельзя остро чувствуется необходимость сосредоточения энергии, аккумулировании всех внутренних сил, мыслей на выполнение задачи… На пороге чего-то нового не хочется растрачивать себя и свое внимание по пустякам. Именно поэтому на вопросы, касающихся областей вне творчества Медеи, буду отвечать я. Надеюсь, я довольно развернуто ответил на вопрос “почему”. Теперь напомню о том, что вас много, Медея — одна. Время, отведенное на общение с прессой, не резиновое. Поэтому четко формулируем свои вопросы. По одному, пожалуйста.
Признаюсь, он безумно хорошо смотрелся в своем костюме, с микрофоном в руках. Такой уверенный, собранный, прекрасно держится перед камерами!
Хорошо поставленный, низкий голос, размеренные жесты, привычка управлять — сейчас я почувствовала в нем все, вплоть до возможности изменить настроение и направление разговора так, как хотелось бы ему… Ох, как это было сильно!
— Кто задал последний вопрос, поднимитесь и представьтесь, пожалуйста, — попросил Дубини. — Давайте возьмем за правило, не выкрикивать из толпы, а представляться перед тем, как решите задать серьезный вопрос или сморозить чушь.
Раздался легкий женский смех.
Прекрасно, он уже начал завоевывать их сердца.
— Итак?
— Наталья, репортер журнала “Культура о главном”. Медея, вы, кажется, любите мужчин постарше? Таких, как ваш дядя? — повторила свой вопрос журналистка.
Снова короткий приступ удушья, гнева.
Но развернуться моему гневу не позволил Дубинин.
— Удивлен, что сплетни приравнены к новостям, которые могли бы заинтересовать читателей журнала с таким пафосным названием “Культура о главном”. Но вам виднее. И так… Вы, Наталья, кажется любите слухи погрязнее? Такие, как клевета, опубликованная Широковой о Медее? Давайте я вам поясню, как это работает. Можно мне доску и маркер, пожалуйста? Здесь есть доска и маркер?
Ему принесли то, что он просил.
— Отлично, спасибо большое!
Дубинин перетянул внимание на себя, и, кажется, всем было очень интересно, что же такое он изобразит и для чего это все?
— Итак! — Дубинин щелкнул колпачком. — Есть некая известная личность, допустим, прекрасная акула, назовем ее Медея! Предупреждаю, я и близко не художник. Поэтому моя акула может быть похожа на кильку или селедку!
Снова смех, кто-то даже захлопал, камеры начали щелкать вспышками.
— Просто включите воображение, дамы и господа. Судя по тому, с какой жаждой вы обсасываете ничтожные слухи, воображение у вас ого-го как развито…
Синим маркером Дубинин изобразил на переносной доске странную помесь рыбы и дельфина.
— Как я и говорил, рисую я так себе… Но помним, это акула. Впрочем, Медея… Может быть, ты мне поможешь? Они же не поверят, что это акула! — сокрушенно вздохнул Дубинин.
Ростислав улыбнулся, его взгляд мягко и тепло скользнул по моему лицу, словно говоря, что все будет хорошо.
— Ладно, сделаю исключение! Но учтите, я не рисую маркерами в принципе.
— Готов поспорить, позднее эта доска с изображением эксклюзивного экспромта от Медеи, тоже уйдет с молотка, — пошутил Дубинин.
Кто знает, может быть, и так. Я оказалась рядом, взяла губку, стерла каракули Роса, в несколько касаний изобразила акулу.
— Господи, она как живая, того и гляди, укусит. Благодарю, Медея. Итак, вокруг этой известной личности всегда крутится интерес непосвященных, есть некие домыслы, догадки и прочие. Назовем их просто слухами, и этими слухами… — Дубинин потыкал маркером, рисуя “слухи”... — Этими слухами могут кормиться и кормятся так называемые рыбы-прилипалы. Паразиты, словом! Есть полезные рыбы-прилипалы, те самые безобидные рыбешки-фанаты, почитатели творчества и прочие люди, которые в жажде узнать больше о своем кумире проявляют лишь желание стать ближе. Пока это желание безопасное и не нарушает границы личного пространства, все хорошо. Тут безопасное, — обвел. — Но есть и другой сорт прилипал. Паразиты, которые мутят воду, те, что отщипнув кусочек какой-то информации, нарочно раздувают шумиху, вопят громче всех остальных, выдавая ложь за правду. Какие цели ими движут? Ну, давайте. Помогите? — задал вопрос в толпу, вовлекая в диалог.
— Выгода.
— Жажда славы.
— Выгода. Жажда славы, — написал на доске слева сверху. — Отлично! От себя добавлю… Желание продержаться на плаву еще немного.
Дубинин обвел маркером рисунок.
— Теперь еще раз
