Возвращение на Землю - Алишер Таксанов

Когда мы вошли, они уже вели какую-то беседу. Но при виде нас прекратили разговаривать и стали нас разглядывать. Особенно пристально ощупывал капитан. Дюгаев стал представлять обе стороны:

— Это космонавты — Андрей Колько, Тимур Каримов и Тод Алленс. А это их спутница Малика Турсунова… Разрешите представить вам заместителя командующего Байконуром полковника Теймурада Кератишвилли. Рядом — заместитель директора программы космических пилотируемых полетов государств Содружества Жалил Еркезов. Евгений Бурков — капитан контрразведки.

— Как быстро время летит, — вздохнул Колько. — Никого не знал раньше из здесь находящихся. Или они получили такие должности при помощи Центра.

— Это неважно, Андрей Владимирович, — жестко произнес Бурков. — Главное, космодром продолжает действовать.

— Это как смотреть-то, — зло процедил Колько. — Если вы строите планетолет для избранных — это одно дело. Если думаете помочь колонистам на Марсе и Луне — это другое.

— Слушай, дарагой, — с заметным грузинским акцентом произнес полковник. — Зачем так говоришь, а? Как мы можем помочь Марсу, а? У нас нет больше пилотов!

— А для полета на Сатурн у вас, конечно, они найдутся?

— Вы хорошо знаете о наших планах, — заметил Еркезов. — Но даже для полета на спутник Сатурна у нас нет пилотов. Мы сейчас готовим несколько человек из числа авиалетчиков. Но занятия носят больше теоретический характер. Ведь никто из них раньше не был в космосе, и не знает специфику управления космического корабля.

— Вы знаете, почему вас силой доставили на Байконур? И в чем вас обвиняют? — вдруг спросил Бурков.

— Да, — кивнул я. — Ваш майор нам сообщил. Но могу заверить вас, это все бред Тиграна.

— Правительство Узбекистана в лице Совета Выживания обвинил вас в тяжких преступлениях, в том числе и убийствах. Такими заявлениями не бросаются!

Тут Малика не выдержала и произнесла:

— Все это ложные обвинения. Мой отец — профессор Турсунов был убит Тиграном Айрапетовым. Переворот совершил Муратхон Джураев. Мы получились как нежелательные свидетели этих махинаций!

— Уверяю вас, господа, мы космонавты, а не киллеры, — спокойно произнес Алленс. — Никакого захвата власти мы не совершали. Зачем нам власть в умирающем царстве?

— Я вынужден начать расследование, — заявил Бурков. — Так что все ваши доводы будут учтены. Кстати, сам Айрапетов хочет участвовать в разборе дел.

— Как это? — вскочили мы.

— Успокойтесь, успокойтесь, — нервно произнес Еркезов, заметив, как мы схватились за оружие. Впрочем, всех в кабинете смущало наличие автоматов у нас, ведь это не позволяло им оказывать на нас необходимое давление. — Никто не собирается огульно обвинять вас во всех смертных грехах. Наше расследование будет объективным.

— Канечно, — согласился Кератишвилли. — Если вы говорите правду, то мы снимем все обвинения.

— И что тогда с нами будет?

— Мы хотим предложить вам принять участие в подготовке полета на Сатурн. Нам нужны опытные пилоты!

— Полет состоится не раньше, чем через два года, — заметил Колько. — Если мы докажем свою невиновность, вы позволите нам воспользоваться вашим шаттлом и доставить платформу, которая сейчас в космосе, на Марс?

Кератишвилли и Еркезов переглянулись. Они никак не ожидали такого предложения.

— Э-э. дарагой, сразу трудно сказать ответ, — протянул полковник. — Нам нужно посоветоваться…

— С кем? С Центром?

— И с ним тоже! — кивнул Еркезов, не желая скрывать это. — В принципе, мы намеревались захватить марсианскую платформу с собой. Ведь на Япете нам может пригодиться и плутониевое горючее, и оборудование, которое имеется там. Ваше предложение необходимо обдумать.

— Вы собираетесь на Япет, даже не удостоверившись, а пригодна ли эта планета к жизни человека, — сказал я. — Мы живем на Марсе и чувствуем, как сложно нам приспосабливаться к местным условиям. А вы сразу готовите чудовищных размеров космолет и огромный экипаж. Как вы там будете жить?

— Все зависит от того, что мы собираемся делать на спутнике Сатурна, — произнес Еркезов. — Хочу немного посвятить вас в наши планы. Дело в том, что по информации американских и российских автоматических межпланетных станций «Вояджер», "Пионер" и «Москва» наши специалисты пришли к выводу, что на Япете есть необходимые условия для жизни человека, а именно: атмосфера, богатая кислородом, относительно высокая температура — около плюс двадцати пяти по Цельсию, гравитация в ноль девяносто три процента от земного. Солнечный свет заменит сияние Сатурна. Что касается возможности обитания, то космолет проектируют так, чтобы он мог в последствии стать жильем для колонистов, то есть каждый отсек разбирается на отдельные блоки и превращается в квартиру.

— А чем питаться будете? Местной дичью? — усмехнулась Малика.

— Мы не отрицаем наличие какой-либо жизни на Япете, — произнес Еркезов. — Никаких данных, которые опровергали или доказывали это, у нас нет. Но мы не собираемся использовать, как вы выразились, "местную дичь" в качестве основной пищи. Дело в том, что на Байконуре когда-то содержали свино- и птицефермы. Так что домашний скот у нас остался даже после биологической катастрофы. Мы возьмем с бой замороженные клетки и там, на Япете будем клонировать животных.

— А тогда зачем мой отец занимался исследованиями для Центра? — изумилась Малика. — Вместо того чтобы бросить все силы на поиск средств уничтожения сцерцепов, он тратил время, силы и средства на решение проблемы обеспечения питания для вас. И все его труды оказались напрасными?

— Ничего подобного, — нахмурился Кератишвилли. — Работа профессора Турсунова оказало необходимое влияние на выбор способа питания колонистов. Наши специалисты намерены использовать результаты Ташкента для альтернативного решения продовольственной проблемы. Сцерцепы будут разводиться и на Япете, только в качестве бездумного домашнего скота.

— Зачем вам Япет? — недоумевал Тод. — Не лучше ли вернуть Землю?

— Это бесполезно! — сказал Еркезов. — Центр имеет все доводы, что тварей нам не одолеть! Поэтому есть решение основать человечество на другой планете!

— А оставшиеся на Земле? Что с ними будет?

Казах пожал плечами:

— Это уже не наши проблемы! Мы не можем взять больше того, что имеем! Может быть, нам удастся построить еще один планетолет…

— Это еще для десяти тысяч человек, — заметил я. — А как же остальные восемь десятых населения Байконура и других городов?

— Морально-этическими проблемами занимается Центр, а мы лишь обеспечиваем решение технических задач, — жестко произнес Кератишвилли. Но его позиция была зыбкой, и он сам чувствовал это. — Впрочем, чего зря спорить, дарагой, все равно мы ничего не сможем изменить в этой жизни!