Тройное удовольствие или На счет «три» кайф лови - Джанет Иванович

Уже взявшись за ручку двери, я помедлила.

– Полагаю, ты не хочешь рассказать мне подробнее о разговоре с Дикки.

- Подробнее не расскажу, - подтвердил Морелли.

Да, как всегда.

- И не провожай меня домой, - предупредила я. – Мне телохранитель не требуется.

- Кто сказал, что я собираюсь провожать тебя до дому?

- У тебя в руках ключи от машины, а я читаю язык тела. Ты выглядишь, как моя матушка.

Ухмылка стала шире.

– Ты уверена, что не хочешь эскорт?

- Да, я уверена.

Единственная вещь, которая хуже потери головы от страха, это дать знать об этом Морелли.

Морелли открыл дверь и воззрился на «мазду».

- Похоже, ты позаимствовала одну из подменных лошадок Баки.

- Баки помнит меня со школы. Сказал, что ты дал мне полную рекомендацию на стене мужского туалета у Марио.

- Это все было во времена безрассудной молодости, - парировал Морелли. – Нынче я олицетворение благоразумия.

* * * *

Было еще рано, и я не испытывала желания отправиться домой и стряпать обед на одного. В ином случае можно было удовольствоваться «Клушкой в лукошке» или разжиться «на халяву» кормежкой у родителей. Боюсь, в «Клушке» меня могли запомнить и опознать, поэтому я предпочла навестить семью.

Матушка выглядела взволнованной, когда подошла к двери.

- Чья это машина? – спросила она.

- Взяла временную подмену в гараже. Моя машина снова сломалась.

- Ха! – прозвучала реплика папаши из столовой.

- Мы только что сели, - сообщила матушка. – У нас запеченная баранья нога с картофельным пюре и аспарагусом.

- Это Стефани? – проорала из-за стола бабуля Мазур. – Ты принесла с собой пистолет? Хочу его кой-кому показать.

- У меня есть пистолет, но ты его не увидишь, - предупредила я.

Рядом с бабулей Мазур сидел мужчина.

- Знакомься, это Фред, - представила Бабуля. – Он мой парень.

Фред кивнул мне.

– Приветик.

На вид Фреду было лет триста. Гравитация стянула кожу с его макушки вниз под подбородок, и Фред заправлял ее за воротник рубашки.

Я села напротив бабули Мазур и заметила искусственную челюсть, разместившуюся рядом с вилкой для салата Фреда.

- Это мои зубы, - пояснил Фред, - достались бесплатно через Министерство по делам ветеранов, но они не подходят. Не могу ими жевать.

- Пришлось пропустить его порцию бараньей ноги через мясорубку, - добавила Бабуля. – Это вон та кучка сероватого дерьма на его тарелке.

- Итак, - обратился папаша к Фреду. – Вы, видимо, хорошо устроены.

- Да в порядке. Получаю армейскую пенсию.

Он вынул пальцем правый глаз.

- Стеклянный, - пояснил он. – Вторая мировая.

- Воевали за морем? – спросил папаша.

- Не-а. Потерял глаз в Кэмп Килмере. Проверял свой штык, и в следующее мгновение – бац! – уже выткнул им глаз.

- То, что у него только один глаз, ничему не мешает, - похвасталась Бабуля. – Я видела, как он одновременно управляется с десятью карточками бинго и никогда не пропускает ни одного объявления. А еще он художник. Вяжет коврики. Посмотрела бы ты, какие красивые коврики он делает. На одном из них изобразил тигра.

- Я так думаю, что у вас собственный дом? – допрашивал его папаша.

Фред пожевал деснами немного серой массы.

– Не-а. Только комната в доме престарелых. Хотя, конечно, свой дом иметь хотелось бы. Хочу жениться на такой, как Дорогуша, и буду счастлив переехать к ней. Я очень тихий. Вы меня даже не заметите.

- Только через мой труп, - заявил папаша. – Можете забирать свои челюсти и катиться к черту отсюда. Вы проклятый вымогатель и ничего больше.

Фред в тревоге распахнул шире глаза.

– Я не могу уйти отсюда. Я еще не получил десерт. Дорогуша обещала мне десерт. И, кроме того, мне не на чем добраться до дома престарелых.

- Вызовите ему такси, - приказал папаша. – Стефани, пойди и вызови ему такси. Эллен, заверни ему его десерт.

Спустя десять минут Фреда спровадили.

Бабуля Мазур, как ни в чем не бывало, управлялась с печеньицем и второй чашкой кофе.

– Откуда он только такой взялся, - произнесла она. – Сказать по правде вам, он для меня староват. И вечно пугал меня этим своим стеклянным глазом… как он все время вынимал его. Когда он вытаскивал челюсть, это еще ничего, но не хотелось видеть, как этот глаз катается в его суповой ложке.

«Рейнжерс» обыгрывали «Монреаль», поэтому я осталась посмотреть игру. Наблюдение за игрой включало в себя поедание огромного количества калорийной пищи, поскольку мой папаша был еще худшим приверженцем вредного питания, чем я. К тому времени, когда закончился третий период, мы умяли противень закусочных сосисок, пакет «Читос» и миску кешью и трудились над пакетом «M&M's».

Когда я, наконец, помахала на прощание, то подозревала у себя булемию.

Побочным эффектом такой потери самоконтроля явилось то, что угроза встретиться с мужиками в масках померкла перед беспокойством, как чипсы «Читос» прокладывают свой путь к моим бедрам. К тому времени, как я вспомнила, что нужно бояться, я уже вставляла ключ в замок своей двери.

В квартире чувствовалось относительно безопасно. Лишь одно сообщение на автоответчике и никаких соблазняющих меня закусочных сосисок. Я нажала кнопку послушать сообщение.

Оно было от Рейнжера.

– Позвони мне.

Я набрала его домашний номер и получила в ответ только одно слово.

– Пойдем.

- И это все сообщение? – спросила я. – Я что, говорю с автоответчиком?

- Очень странно, милашка, но могу поклясться, что твоя подружка Лула пытается сесть мне на «хвост».

- Она думает, что ты супергерой.

- Куча народу так думает.

- Ты знаешь, как действует на всех, что твой домашний адрес – пустой участок? Она думает, что это подозрительно. И хочет разузнать, где ты живешь. Между прочим, а где ты живешь?

Я хотела получить ответ, но все, что услышала – это щелчок повешенной трубки.

* * * *

Я проснулась с угрызениями совести по поводу калорийного кутежа, поэтому в качестве кары за содеянное почистила хомячью клетку, переставила банки в холодильнике и выскребла туалет. Потом поискала, что бы погладить, но ничего не нашла. Когда что-то нуждается в глажке, я складываю это в корзину для глажки белья. Если проходит год, а вещь еще валяется в корзине, я просто ее выбрасываю. Отличная система, так как, в конце концов, у меня осталась только та одежда, которая не требует глажки.

Баки утверждал, что моя машина будет готова к десяти. Не то, чтобы я не доверяла Морелли или Баки, но я рассматривала починку машин с некоторой долей цинизма, который заблаговременно припасла для созерцания образов Элвиса.

Я припарковала зеленую «мазду» у забора и увидела свой пикапчик, ожидающий меня перед одним из открытых отсеков. Он был свежевымыт и сиял чистотой. И был бы красавчиком, кабы не большая вмятина на капоте и огромная выбоина на заднем бампере.

Баки вырулил из другого отсека.

Я скептически поглядывала на пикапчик.

– Он готов?

- Клапан регулирования выхлопных газов нуждался в одной хреновине, - сказал Баки. – Двести тридцать долларов.

- Хреновине?

- Это такой технический термин, - пояснил Баки.

- Для хреновины двести тридцать долларов звучит слишком дорого.

- Фирма веников не вяжет.

Я вернулась домой без заминки. Ни разу не заглохла. Ни пукнула. Но никакой самонадеянности, что все осталось в прошлом. Медовый месяц, подумала я скептически.

Я возвратилась домой и припарковалась на моем обычном мусорном месте. Потом очень осторожно выбралась из пикапчика и поискала вероятного противника. Не найдя никого, пересекла стоянку и проскользнула через дверь в вестибюль.

В вестибюле находился мистер Уэкслер, ожидая микроавтобус, который должен был забрать его в дом престарелых.

- Вы слышали о Мозесе Бидмайере? – спросил он. – Разве он не крутяк? Говорю вам, это не мужик, а сокровище. Давно пора кому-нибудь разобраться с проблемой наркотиков.

- Предполагается, что он убил целую кучу людей!

- Ага. Он на коне, точно.

Двери лифта открылись, и я вошла, но не почувствовала в себе желание пойти домой, я хотела наброситься на кого-нибудь.

Я вышла из лифта и вступила с мистером Уэкслером в спор.

– Убивать неправильно.

- Мы убиваем цыплят, - возразил мистер Уэкслер. – Мы убиваем коров. Губим деревья. Подумаешь, большое дело, если прикончим несколько наркодилеров.

С такой логикой трудно поспорить, потому что я любила коров, цыплят и деревья намного больше наркодилеров.

Я снова вернулась в лифт и поехала на второй этаж. Постояла там несколько минут, пытаясь втолковать себе, как хорошо расслабиться утром в ничегонеделаньи, но не смогла продать себе сию идею. Потому вернулась в вестибюль, протопала к пикапчику и втиснулась за рулевое колесо. И поскольку была уже в довольно дурном расположении духа, то подумала, что самое время нанести визит Дикки, этому мелкому ничтожеству. Мне хотелось знать, о чем он беседовал с Морелли.