Разочарованная вселенная - Сергей Стоян

Звезды из раскрытого настежь окна протягивали в полумрак комнаты тонкие щупальца-лучики, представлявшие собой лишь жалкие отголоски десятки тысяч лет назад отправленной в пространство энергии. Как они выглядят теперь? Да и существуют ли вообще? Может быть, очередная сверхцивилизация давно раскидала их по другим галактикам в угоду понятным только ей целям.

Разметавшись на широкой кровати, спали два человека — мужчина и женщина. Два хрупких представителя цивилизации, замахнувшейся на галактическое господство. Между тем, взятые отдельно от остальных ее членов, от машин и компьютеров — вряд ли способные выжить даже на своей родной планете. И все же совместными усилиями недавно доказавшие, в первую очередь самим себе и, впрочем, как они надеялись, кому-то еще, что способны постоять за свое место на Млечном Пути.

Женщина безмятежно улыбалась. Сомнительно, чтобы во сне ей кто-то рассказывал анекдот. Скорее всего, переполнявшее ее в последние дни счастье, сладостно «терзавшее» свою добычу во время бодрствования, не желало давать ей передохнуть даже ночью. Она, в полудреме, томно потянулась, и ее ноги переплелись с ногами мужчины, а улыбка отразила возникшие при этом нюансы нового эмоционального состояния.

Мужчина, наоборот, хмурился и изредка вздрагивал, словно в бессильной попытке отмахнуться от суеты мира и тоже очертя голову погрузиться в океан безмятежной радости, как и его подруга. Но, очевидно, более прагматичный рассудок и выпавшая на его долю ответственность не желали без боя уступать свои позиции. И если днем женщине удавалось утопить его в водопаде счастья, не оставляя и секунды на то, чтобы вынырнуть и опять зацепиться сознанием за оставшиеся на поверхности проблемы, то ночью загнанные в дальний угол переживания пытались наверстать упущенное.

Первым проснулся компьютер. Тихонько пискнул, еле слышно зажужжал, тестируя компоненты системы, потом удовлетворенно «похрюкал». На дисплее замельтешили цифры. Будто только для того, чтобы добавить хоть чуть-чуть света в полумрак комнаты, словно соревнуясь в этом деле со звездами.

Но нет, задача компьютера оказалась куда более приземленной. Подтвердив свои полномочия в глобальной сети, он начал перекачку данных. Первые же полученные байты информации заставили дисплей залиться красным светом то ли стыда, то ли тревоги, а звуковую систему — нарушить умиротворенную тишину негромкими, но резкими сигналами.

Мужчина только поморщился во сне. Скорее всего, возникший звуковой ряд занял вполне подобающее место в его ночном видении, нисколько не способствуя пробуждению.

Улыбка на лице женщины пропала. С минуту она находилась между явью и сном, потом приоткрыла один глаз, который, заметив «покрасневший» дисплей, одарил его таким взглядом негодования, которого хватило бы, наверное, еще на пару десятков глаз. К ее крайнему сожалению, дисплей при этом не испепелился, его жидкокристаллическая структура не раскололась ужасными трещинами, и даже компьютер не завис, продолжая противно, нагло и бесцеремонно пытаться привлечь к себе внимание.

Женщина обреченно вздохнула. Открытый глаз наполнился печалью и тревогой и тут же закрылся. Через секунду открылся другой, этот был полон сонного протеста. Можно было подумать, что они принадлежат совершенно разным людям. Глаз сфокусировался на лице лежащего рядом мужчины, после чего женщина произвела телодвижение, которое можно коротко охарактеризовать как «лягание любимого человека». С третьей попытки ей все же удалось вызволить его из сумеречной зоны сознания.

Мужчина открыл глаза и вопросительно посмотрел на подругу, как бы интересуясь, где она освоила такой оригинальный способ любовной игры. Однако ее единственный открытый глаз, убедившись, что дело сделано, тут же закрылся и уполз вместе с головой на противоположную сторону подушки. В этот момент компьютер в очередной раз жалобно всхлипнул, уже почти не надеясь удовлетворить свои жалкие потуги на общение с пользователем.

Мужчина чертыхнулся, сон мгновенно ушел, тело сжалось стальной пружиной и распрямилось возле дисплея. Он набрал на клавиатуре личный код. Звуковой сигнал стих, по экрану побежали строки информационного сообщения. Оно оказалось весьма лаконичным и завершилось конкретным приказом, касающимся лично его. Молодой человек помрачнел. Ему стало очевидно, что самый счастливый отпуск в его жизни окончился, едва перевалив за свою половину. Что ж, и на том спасибо.

Обидно было только, что отложенный на конец отпуска «серьезный разговор» с любимой женщиной опять не состоится и им снова придется расстаться, обменявшись двусмысленным «пока». Он поднялся из-за стола, с сожалением посмотрел на неподвижно лежащее на кровати полуобнаженное тело спящей подруги и, стараясь производить поменьше шума, отправился в соседнюю комнату собираться.

Вслед ему смотрели широко открытые и полные невысказанной тоски и тревоги глаза любимого человека…

3

Полуавтоматическая наблюдательная Станция, методично дырявя пустоту космического пространства, беспрепятственно неслась по указанному маршруту. За несколько лет существования она «привыкла» к безнаказанному однообразию своего полета. Электронные блоки, которыми Станция была нафарширована без всякой меры, «притерлись» друг к другу и, окончательно смирившись со своей судьбой, безропотно обрабатывали поток информации, идущий с установленных на ней оптического и радиотелескопов.

Тем не менее, по сложившейся традиции, на Станции всегда присутствовал один человек. Главной задачей практиканта-наблюдателя было отнюдь не слежение за работой оборудования или полученными результатами глобального подглядывания и подслушивания, как значилось в инструкции, а достойное прохождение теста на трехмесячное одиночество в замкнутом пространстве удаленной на миллионы километров от людей Станции.

Все, без исключения, курсанты Звёздной Академии, в тех или иных вариантах, проходили подобный тест. В основном, будущие «космические волки» получали только удовольствие от возможности ненадолго выпасть из бешеного ритма современной жизни и вдоволь побездельничать. Причем поскольку это происходило по независящим от них причинам, то ни о каких угрызениях совести по поводу такого времяпрепровождения речи не шло.

Почти все испытуемые возвращались из подобных командировок поправившимися и отдохнувшими, а также переполняемые разного рода энергией, что приводило в трепет знакомых девушек.

Хотя, конечно, бывали случаи, когда курсант возвращался осунувшимся и нервным, или, того хуже, после первого же месяца просил вернуть на Землю. Понятно, что дальнейшая космическая карьера для такого человека была закрыта и его, в лучшем случае, переводили в технические службы космодромов, а в худшем — вообще убирали из этой области человеческой деятельности.

Подобные злоключения явно не касались Практиканта, развалившегося в кресле на наблюдательной площадке Станции и, лениво потягивая кофе, любовавшегося через бронированное многослойное стекло купола приближавшимся Юпитером.

Через неделю Станция пройдет точку, максимально приближенную к этой планете, и, с трудом отмахнувшись от притяжения гиганта, продолжит циклический бег в пространстве.

Но этого Практикант уже не увидит, ибо его вахта благополучно завершилась и двумя днями позже за ним прилетит транспортный корабль, доставив на Станцию новую потенциальную жертву пустоты и одиночества.

Допив кофе, Практикант еще несколько минут любовался звездами. Если честно, то он все никак не мог привыкнуть к окружающей бездне пространства, времени и материи, наверняка вмещавшей безграничное количество вариантов жизни и разума. Он уже убедился, что долго смотреть отсюда на звезды — опасно. Начинает резко падать оценка уровня собственной значимости в этом мире. Все душевные ценности как бы растворяются, обесцениваются перед лицом вечности. Кажется, еще немного — и на месте личности увлекшегося наблюдателя останется только биологическая бездуховная оболочка.

Это ощущение у пилотов называлось «космическим глазом».

Вот и теперь Практиканта потянуло на странные философские аллегории. Стряхнув оцепенение, он резко поднялся и двинулся к выходу, твердо решив посвятить сегодняшний день составлению отчета о пребывании в вынужденном заточении.

Проходя через лабораторный отсек, в который стекались данные со всех устройств внешнего наблюдения, он мельком глянул на информационные экраны и, не увидев ничего необычного, проследовал далее. Но, сделав несколько шагов, остановился. Возникло настойчивое ощущение, что он пропустил что-то важное. Что либо глаза, задернутые пеленой рутины и однообразия, не довели до мозга нечто заслуживающее его личного вмешательства, либо мозг «увидел» лишь то, к чему привык.