Побочный эффект - Татьяна Туринская

Ира сжалась, как от удара. А ей, наивной, казалось, что Лариска уже не сможет причинить ей боль.

— Врешь, гадина, опять врешь! Он тебя всю жизнь терпеть не мог!

Собеседница на ее выпад лишь улыбнулась снисходительно:

— Ириша, ты так ничего и не поняла? Господи, это же так просто! Все мужики одинаковые. И твой такой же, не хуже и не лучше других. Им всем нужно разнообразие, не могут они одним борщом питаться. И икрой одной не могут. Не в том дело — борщ ты или икра, а в том, что им нужно разнообразие. Тебе-то хоть не так обидно — тобою он 'питался' двадцать лет, а мною — четыре месяца. Всего четыре месяца! Использовал в качестве бесплатной уборщицы, кухарки, вытрахал меня вдоль и поперек, и вышвырнул на помойку. Гад какой!

Слезы брызнули из Ларискиных глаз, и она, казалось, упивалась ими, словно получая физическое удовлетворение то ли от слез, то ли от очередной выдуманной истории.

Ире ни капельки не было жаль эту дрянь. Успокаивать мерзавку она не стала. Но и выставлять из кабинета пока не спешила.

Та выплакалась, и продолжила исповедь:

— Ты прости меня за ту фотографию, я ведь и не думала ее так подло использовать. Хотела тебе отдать, потому она в сумочке и оказалась. А потом увидела вас такими счастливыми. А этот гад ведь даже глазом не моргнул в мою сторону! Не кивнул, не чмокнул в щечку хотя бы формально. И это после того, что было буквально пять дней назад! После того, как он завернул меня в такую позу, о которой я даже не догадывалась. Сволочь! Зато могу тебя успокоить: супружеское ложе он не осквернил. По крайней мере, тогда, в тот раз. Нет, эта сволочь меня… прямо на Маришкиной кровати!!! Ты представляешь, гад какой!

Ну, хватит!

Ирина брезгливо скривилась и уже открыла рот, чтобы выставить Лариску за дверь. Та, испугавшись, что ее не выслушают до конца, затараторила скороговоркой:

— А потом, когда часы начали отбивать двенадцать, у меня вроде задвиг какой-то произошел. Мне казалось, что мы на свадебной церемонии, как в американских фильмах показывают. Ну, помнишь, там священник обычно говорит: 'Если кто-то знает что-то, что мешает этим людям вступить в брак, пусть скажет сейчас или молчит во веки веков'. Меня и поперло. Как пелена на глаза упала: не вижу ничего, только цель — Сергей. Твоим он побыл двадцать лет, надо же по-честному, теперь ведь, думаю, моя очередь пришла. Ленин говорил делиться. В общем, остальное ты знаешь. Да, знаю, я подло поступила, но ты при всем желании не сможешь наказать меня больше, чем Серега. Он ведь жениться обещал — Маришка не даст соврать, на ее дне рождения и сказал, прямо при родителях, представил меня будущей женой. А потом, потом…

Лариска опять зашлась слезами, и сквозь всхлипывания Ирина услышала:

— Он в дом привел другую бабу! При мне, при ребенке! Привел какую-то гаражную шалаву, такую же чумазую, как и сам. Керосином провонялась насквозь! И заявляет мне: все, мол, Ларочка, надоела ты мне, я от тебя и так поимел все, что хотел. Спасибо, говорит, тебе за доброту твою сердечную, за то, что помогла от супруги постылой избавиться, а теперь проваливай-ка ты по добру, по здорову…

Ирина словно очнулась от гипноза. Кого она слушает? Ей что, мало лжи?

— Шли бы вы работать, Лариса Моисеевна. Хватит меня сказками от дел отрывать. Такую ахинею несете — слушать гадостно. Да и не собираюсь я с вами личную жизнь обсуждать. Ни свою, ни вашу.

— Ахинею?! — Лариска подскочила на стуле. — Ахинею, говоришь? Ее Женя зовут. Она у них в гараже слесарем работает. Баба слесарем! Не веришь? А ты у Маришки спроси. Или у свекровки бывшей. Она тебе всю правду скажет. И про меня, и про Женю эту. Они заявление в загс подали, так что у Маришки твоей скоро официальная мачеха появится. Пожалуйста, можешь мне не верить. Просто позвони в гараж, и попроси ее к телефону. Она наверняка с удовольствием сама подтвердит про загс.

Выпалив это на одном дыхании, Трегубович покинула кабинет, явно довольная собой.

После новогоднего Ларискиного 'выступления' Ира не собиралась верить ни единому ее слову.

Сначала действительно не поверила. Однако чуть позже, в тишине кабинета, стала прокручивать некоторые слова предательницы. Теперь паззл сложился в четкую картинку. Нашли в ней логичное место и звонки, и посторонний женский голос, о котором говорил Сергей.

Значит, Лариска не врет. Вернее, не все ее слова враньё. То, что Сергей первым изменил ей с Лариской — чушь несусветная. В это Ира никогда не сможет поверить.

После развода? Вот тут ее уверенность растворялась в сомнениях. Кто его знает? Вообще-то, он Лариску терпеть не мог, с трудом переваривал ее присутствие в их доме. Однако после развода расстановка сил существенно изменилась. Конечно, о сердечной привязанности к Лариске, даже о банальной к ней симпатии и речи быть не может, но почему не допустить, что физические отношения между ними, как говорится, имели место быть? В конце концов, он же здоровый мужчина. Коль уж тебе предлагают тело на тарелочке с голубой каемочкой — по закону жанра отказываться не должно.

Итак, допустим, в этой части рассказа Трегубович говорит правду. Что это дает Ирине? Боль, одну сплошную боль. И все-таки на этом этапе Сергея еще можно оправдать. Что ни говори, а к тому времени они уже числились в разводе, и разрыв между ними произошел именно по Ириной вине. То есть, это Сергей абсолютно уверен, что виновница развода — Ирина. А потому с чистой совестью принял 'подношение' от Лариски.

И то, что послал ее подальше через четыре месяца — тоже очень даже похоже на реальность. Тут можно лишь удивляться, что он выдержал Ларискино присутствие так долго. Зато разрыв между ними вполне закономерен.

Но то, что он привел в дом постороннюю женщину… Женя. Сергей что-то говорил о ней. Шутил: мол, смотри, уведет меня Женька, если будешь плохо себя вести.

Вот и увела.

Когда Сергей говорил о каких-то звонках, упомянул чужой женский голос. Женькин. Значит, правда. Женька добилась своего.

Вот почему бесится Лариска. Ее планы полетели коту под хвост. Она все это давно задумала: развести Ирину с Сергеем и женить его на себе. Но так тщательно просчитанный план не сработал. Она разыграла, как по нотам, первую часть, но дальше все ее надежды оказались разбиты вдребезги: не выдержал Сергей ее натиска. Пытаясь добиться своего, Лариска начала обрывать ему телефон. Как выразился Сергей: 'эротично дышать' в трубку. Забавно выразился.

Но почему он не догадался, что дышать в трубку и молчать — не в Ирином характере? Как же не понял, что звонила ему Лариска? А однажды, видимо, та нарвалась на эту Женю.

Наверняка именно так все и было.