Мир, который проснулся. - Артем Михалев

— Да. Заполнить сознание ощущениями — словно меня обволакивает мягкая перина, задача — продавиться сквозь нее.

— Верно. На самом деле направление не важно, можешь ломиться в любую сторону. Но так — проще. Важно действие. Ощущение падения представить проще всего. Будет так, словно из-под тебя вырвали опору и ты рухнешь вниз. Самое сложное — подавить инстинкт. Ты будешь на автомате хвататься за реальность. Для этого и надо расслабить тело до состояния онемения. Оно просто не успеет отреагировать, если ты ему не поможешь. Твое дело — провалиться в транс.

— Я понял.

— Понял — действуй, а я понаблюдаю. И не лезь в спинной мозг! Тебе там что, медом намазано? Как слон в посудной лавке, устала отводить.

Первый результат я получил спустя пол часа. Женя описала это ощущение очень точно. Словно провалился вниз, под поверхность. Тело инстинктивно дернулось в стороны, и пальцы впились в землю, выдирая клочья травы. Думал Василек будет ворчать, но она только похвалила:

— Неудивительно, что ты выжил после миксера, не смотря на инициацию. Молодец. Удивительно пластичное сознание. Уверенно действуешь, почти пробился. Постарайся полнее отрешиться от тела, и не уснуть. Крепче держи картинку леса, в остальном — почти идеально. В следующий раз я подтолкну немного. Должно хватить.

Ободренный такой поддержкой, я снова закрыл глаза. Мысленно спустился ниже и начал расслаблять мышцы. Словно отключая их, я медленно поднимался все выше. Как обычно, первые трудности возникли в районе живота, остановить процесс пищеварения оказалось сложно. Но, затратив пару минут, мне это удалось, хотя пища улеглась неприятным комом в желудке. Отвлекает. Пришлось пройтись еще несколько раз, чтобы избавиться от этого ощущения. Ниже пояса разливалась теплая волна, тело онемело. Словно я разом потяжелел на порядок.

Отлично. Следующая остановка — сердце. Женя меня заранее успокоила, убить себя таким образом невозможно. Кто бы не проектировал человеческое тело — Бог или эволюция, работу свою он знал. Защита от дурака стоит в каждом органе, угробиться практически нереально. Хотя мы — русские, и не такое можем. Как в том анекдоте про два стальных шарика. Один — сломал, другой — потерял. Чтобы исключить этот мизерный шанс, ко мне приставили мастер-лекаря — ехидную Женю-Василька. Не смотря на трудный характер, она лучшая в стране. И это чувствуется — настоящий профессионал. Мои действия она контролировала скрупулезно, пару раз я четко ощущал, как чьи-то невидимые, но ловкие пальчики отводили мои косолапки в сторону. Видимо лез в запретные области.

В этот раз все получалось гораздо легче, практика — великая сила. Мысли стали вязкими и начали заплетаться, ощутимо клонило ко сну. В прошлый раз я попался в эту ловушку и отключился. В позапрошлый — сопротивлялся слишком сильно и меня выдернуло наружу. Предстояло пройти по тонкой грани между сном и явью.

Появилось ощущение медленного падения — явный признак правильных действий. Началось! Внутреннее зрение отчетливо показывало, как в нейронах головного мозга зарождается команда на экстренное пробуждение. С какой целью это происходит — неизвестно, понятно одно — тело противится разъединению с разумом. Цепляется за сознание и ломает сосредоточенность. И победить силой его нельзя, нужна хитрость. Не зря мы с Женей создали эту искусственную вязкость, замедленные сигналы просто не успевают к цели. Мгновенный провал и ощущение падения. С невероятной скоростью я ухнул вниз. Получилось!

И тут, я вспоминаю, что совершенно забыл удерживать в голове картинку с лесной поляной. Вот почему в этот раз все проще. За двумя процессами наблюдать легче. Мысль была одна. Короткое, но очень эмоциональное слово — последнее, что успеваю подумать перед падением в бездну. И не важно, что в приличном обществе его произносить не стоит. В бездну я падал в полном одиночестве.

О землю я ударился на приличной скорости. Зубы клацнули, прикусывая язык, и я взвыл от боли. Мало того, подо мной оказалась не мягкая, усыпанная листьями поляна, а каменистое плато. Вдаль, насколько хватало взгляда, тянулось нагромождение камней и валунов. Нерадостная картина, абсолютно противоположная спокойному величию леса. Зато есть и плюсы — гореть тут нечему! Здешняя мощь ощущалась по-другому, она была злая и непокорная. И древняя. Словно я попал в каменный век, когда эволюция еще не наплодила разнообразия форм, размеров и цветов.

Пока я вертел головой, боль в языке прошла. Да и моя задница уже чувствовала себя комфортней. Пора двигаться. В прошлый раз я легко ощутил приближение пожара, в моем видении изменился темп музыки. Но сейчас-то ее не было! Покрутив головой, я наугад выбрал направление и зашагал вперед. Карабкаться по камням было неудобно, но сидеть на месте просто скучно. Лучше двигаться.

Минут через десять я почувствовал легкую щекотку в районе спины. За мной явно кто-то следил. Точно такие ощущения были в парке, когда мы гуляли с Еленой. Тогда причиной послужил взгляд священника. Дальше я шел вдвое медленней, настороженно оглядываясь и прислушиваясь.

— Мало ли. Тут тебе не лес, Саша. — Нервничаю. Немного.

Следующим признаком, что я не один, была небольшая осыпь камней позади. Несколько секунд мой напряженный взгляд обшаривал крутую насыпь. Камешки продолжали сыпаться еще некоторое время. Наконец, все успокоилось. Пожав плечами я развернулся, и шагнул. Как в замедленной съемке, моя нога зацепилась за острый валун. Удар пришелся точно на большой палец, боль почувствовал даже сквозь кроссовок. Взмахнув руками я второй раз за день упал на усыпанную камнями землю. На этот раз приземлился на колени. Шипел я не хуже своей звериной формы, боль была адская.

Но были и другие новости. Из-за громадного валуна донеслось ответное шипение, с легкостью перекрывшее мои отнюдь не тихие вопли. Медленно поднимаю голову, и нос к носу сталкиваюсь с громадным ящером. В его фиолетовых глазах светится спокойная уверенность в том, что голодным он не останется. Я его узнал, это — мой голод, то самое чувство, что я испытал в драке двое суток назад.

— Так вот ты какой, Ящер. — Протянул я.

Зверь сильно отличался от моей формы. Во-первых — он был практически вдвое больше, а во-вторых — абсолютно не терзался моральными сомнениями. Перед ним был кусок мяса, и он намеревался плотно перекусить. Голая мощь, словно вырубленная из гранита. Сравнивать его и меня глупо. В формах моего ящера чувствовалась кропотливая работа тысячелетий. Словно стачивая лишнюю, пустую и ненужную силу, эволюция вытесняла ее проворством и гибкостью. Все равно, что поставить на соседних постаментах спортивную машину и тяжелый танк. Но на фоне этого монстра просто теряюсь.