Идеальный агент - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Шея! – что есть мочи заорал он. – Шрам! Его нет!
– Так, Сашке больше не наливать! Что, Шурик, белочка? Ты что так орешь? Шея! Шрам! Объясни наконец толком! – непонимающе спросил Владлен Иванович. А генерал смотрел на Алекса и улыбался, он все про него понял. «Ну, что ж, хреново, конечно, но и мы были молодыми», – думал генерал.
– У настоящей Элеонор Хемптон на шее, вот здесь, – Алекс ткнул пальцем себе в шею, – есть шрам. Она получила его еще в школе, а у этой, – он показал на ноутбук, – его нет. Это не Элеонор – это двойник!
– Да, закручено у них там! – сказал Владлен Иванович. – Ну ладно, хватит на сегодня. Все к столу! Это приказ. А у тебя, Петя, поди, шашлыки сгорели.
Петр Семенович посмотрел на Алекса и сказал:
– Пойдем, поможешь мне. Блюдо возьми.
Алекс взял большой поднос и направился вслед за генералом, понимая, что тот хочет поговорить с ним наедине, и даже догадывался, о чем.
– Если бы я сам не догадался, ты бы мне ничего не сказал? – спросил генерал, когда они подошли к мангалу.
– О чем?
– Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о твоих отношениях с Элеонор. Ведь они вышли за служебные рамки? Так?
– Так, наверное, – ответил Алекс.
– Так сказал бы?
– Нет, Петр Семенович, – ответил Алекс. Ему совершенно не хотелось врать генералу, все равно он поймет.
– Хорошо, что хоть не врешь, – помолчав, сказал генерал.
– Хотел я тебе недельку отпуска устроить, но теперь, думаю, ты не останешься, – глядя на Алекса, сказал Петр Семенович.
– Если разрешите, я поеду.
– А куда мне деваться. Ладно, только не теряй голову. В конце концов, жизнь состоит не из одних уставов и инструкций.
Алекс усмехнулся.
– Чего усмехаешься? – спросил генерал.
– Вы почти в точности повторили ее слова, только по-русски. По-русски это звучит лучше, – ответил Алекс.
– Ладно, Толмач, решили. Считай, я ничего не знаю. Бери шашлык и неси на стол.
Алекс взял блюдо с шампурами и направился к столу, но, отойдя несколько шагов, оглянулся и сказал:
– Спасибо, Петр Семенович!
– Давай-давай, иди. Остынет, – притворно грубо сказал ему генерал.
Он смотрел Толмачу вслед и улыбался, он узнавал в нем себя.
Примечания
1
Stinger – жало (англ).
