Освободители - Роберт Харви

Было по-настоящему страшно. Над головами людей висели огромные гранитные блоки. Внизу разверзлась черная бездна. Тишину нарушали только крики кондоров и журчание рек. Голубое небо было совсем близко… и хотя оно было абсолютно чистым от облаков, солнце не давало тепла, а лишь светило бледным светом, как полная луна».

Люди и лошади постоянно срывались и падали вниз бесшумно с высоты в тысячу футов. Когда нужно было перебраться через ущелье, люди делали подвесные мосты из непрочных сырых стеблей. Оставшийся скот и мулов переносили на ремнях. Бурные горные потоки солдаты переходили вброд парами с тяжелыми ружьями на плечах для равновесия. Упавшего человека спасти было невозможно. Стремительная стихия безжалостно уносила его прочь. Люди, никогда раньше не видевшие гор, продолжали подниматься вверх. Растительность становилась все беднее, тропинки все уже, покрытые снегом вершины все ближе и ужаснее. Район, который они тогда проходили, был почти безжизненным. Второй по неприступности горный хребет после Гималаев.

Даже хорошо экипированные солдаты были теперь полуголыми. В условиях высокогорья самыми выносливыми оказались люди Сантандера и солдаты батальона Альбиона. Льянерос было тяжелее всех. Они были абсолютно не приспособлены к такому климату и местности. Их ноги онемели от усталости. Многие воины были абсолютно голыми, среди них большинство индейцев.

В хвосте колонны шли женщины, упрямые жены и верные подруги. Многие из них также были почти раздеты. Они не оставили своих мужей, ухаживали за больными и ранеными во время этого ужасного восхождения. Колонна шла в полной тишине. Только офицеры время от времени покрикивали, подбадривая своих людей. Люди шли плотной шеренгой вперед и вверх. Когда они начали подниматься в горы, прохлада казалась спасением от подавляющего удушья влажных равнин. Теперь же их безжалостно хлестали ледяные дожди. Появился еще один страшный враг — болезнь высоты, которая выматывала людей, привыкших к жизни внизу, ближе к уровню моря.

Люди задыхались, их сердца колотились. Разреженный воздух препятствовал их усилиям. Их движения стали медленными, во рту появился металлический привкус. Многие постоянно болели, чему способствовало скудное однообразное питание. Солдаты ели сырое мясо. Дул пронизывающий ветер. Сильные дожди сменились градом и мокрым снегом. Многие падали на землю. Их товарищи вынуждены были бить их, заставляя подняться и идти вперед. Но истощенным, продрогшим людям легче было пасть в милосердные объятия смерти, чем подняться и продолжать мучиться. Армия Боливара шла вверх по горам шесть дней. По ночам люди прижимались друг к другу, чтобы не замерзнуть на холодной земле. Могло показаться, что Освободитель ведет их на массовое самоубийство.

Перевал Парамо-де-Писба находился высоко в заснеженных горах на огромном каменистом плато. Живописные вершины, прекрасные и безжизненные, сияли на фоне голубого неба. На этом ужасном плато на высоте тринадцати тысяч футов над уровнем моря люди провели целую ночь. У них не было дров, чтобы развести огонь. Некоторые счастливчики укрылись в скелетах недавно забитых животных. В ту ночь многие были на волосок от смерти — их мучили голод, переутомление и болезнь высоты. Только в батальоне Альбиона погибло пятьдесят солдат. Звезды сияли неестественно ярко. Холодная луна, по выражению О’Лири, «светила металлическим светом». И вдруг в этой мертвой тишине раздался пронзительный крик новорожденного младенца. Днем позже О’Лири напишет: «Я видел мать с ребенком на руках. Она бодро шла в хвосте колонны». С первыми лучами солнца армия двинулась вперед, оставляя позади тех, кто не выдержал испытаний. Хищные кондоры кружили над замерзшими трупами.

Армия Боливара начала спускаться вниз. Становилось теплее. Дышать было легче, болезни отступали. Измученным долгим путешествием людям долины Чикамоча показались раем. Две тысячи мужчин и женщин, все лошади, мулы и скот погибли в этом страшном походе. Осталось чуть больше тысячи человек. Когда армия Боливара появилась в прекрасной долине Соата, ее жители пришли в ужас. Они охотно снабжали истощенных людей продуктами и одеждой. За четыре месяца люди Боливара прошли семьсот пятьдесят миль, но Боливар не дал им передышки: испанцев нужно было застать врасплох.

В Тунхе расположилось три тысячи испанских солдат под командованием генерала Баррейро. Когда-то этот город был оплотом независимой республики Кундинамарка. Теперь уже не существующей. Тунха находилась между армией Боливара и Санта-Фе-де-Боготой.

Боливар послал полковника Лару добыть фураж для лошадей и подыскать пополнение для армии. Время решающей битвы приближалось. Освободитель и его армия пока были не готовы к ней. Лара вернулся с восемьюстами рекрутами и тысячей лошадей. Боливар понял, что находится среди друзей. «Как только я ступил на эту землю… то услышал благословения людей, ждавших мою армию и жаждущих освобождения». Риск Боливара оправдался. Население Новой Гранады в отличие от жителей Венесуэлы было готово воевать за свободу. Венесуэльцы, измученные гражданской войной, пошли против патриотов. Мир при испанцах был для них предпочтительнее войны, разрухи и жестокостей, которые творили обе воюющие стороны. Народ Новой Гранады имел небольшой опыт сражений. Тунха находилась в самом центре борьбы за независимость. Она была готова снова восстать. Боливар получил широкую известность как руководитель военной операции на Магдалене и как командующий армиями Тунхи. Везде, где проходила измученная армия Боливара, народ поддерживал ее.

Основные силы испанцев сконцентрировались в горных районах Венесуэлы, в нескольких сотнях миль от места, где расположилась армия Боливара. Предполагалось, что они должны отбивать атаки партизан, скрывающихся в льянос. Задачей Боливара было заставить Баррейро вступить с ним в бой, прежде чем тот получит подкрепление. 5 июля Боливар направил передовой отряд в Гамесу. Баррейро вынужден был сделать ответный ход. Он послал своих солдат в город Топага, чтобы перекрыть путь повстанцам. Там роялисты нанесли серьезное поражение патриотам. Солдаты Боливара отступили в Корралес. Однако это поражение компенсировалось удачной кавалерийской атакой, в результате чего испанский патруль из трехсот солдат был выбит из долины Согамосо.

Теперь предстояло пересечь разлившуюся от дождей реку Чикамоча. Эта переправа заняла много времени, что дало испанцам возможность подняться вверх и наброситься на армию Боливара, принудив его сражаться там, где им выгодно.

Боливар послал свои основные силы вперед, в обход правого фланга врага, но переправа через реку, как он и предполагал, задержала его. Баррейро двигался быстро под защитой каменистых холмов, закрывающих подступы к узкому проходу Пасо-ла-Бальса. У патриотов не осталось другого выхода, как спускаться вниз по дороге под огнем хорошо вооруженной армии Баррейро, расположившейся над ними и прямо перед ними. По другую сторону дороги находилось болото Пантано-де-Варгас. Теперь стало ясно, что патриоты идут прямо в ловушку.

Сантандер попытался захватить холм напротив высоты, где расположились испанцы. Баррейро контратаковал, и Сантандеру пришлось вернуться на исходную позицию. Тогда Боливар приказал батальону Альбиона штурмовать высоту. Трижды с невероятной храбростью солдаты штурмовали высоту. Рук и О’Лири были ранены.

Испанцы получили подкрепление, и Баррейро атаковал патриотов с тыла, когда те двинулись в очередную атаку на высоту. Армия Боливара была окружена. Оставался единственный шанс: вступить в бой в самом уязвимом для врага месте — на дороге прямо перед армией Боливара — и прорвать окружение до того, как батальон Альбиона уйдет с высоты. Боливар приказал всадникам-льянерос под командованием полковника Рондона идти вперед. За кавалерией двинулась пехота — вверх по крутому подъему, прямо навстречу испанцам. Испытания, через которые пришлось пройти патриотам, сделали их беспощадными и отчаянными. Они яростно бросились вперед. Вражеский огонь почти не страшил их после тех страданий, которые они перенесли. Безрассудство патриотов поразило испанцев. В этом бою обе стороны понесли тяжелые потери.

Когда подошли основные силы Боливара, началась ужасная тропическая гроза. Пока патриоты карабкались вверх по камням, большинство испанцев успели отступить. Рук, огромный англичанин, которого так любил Боливар, потерял в этом бою руку. Ее пришлось ампутировать. После операции он поднял вверх свою культю и прокричал: «Да здравствует родина!» «Какая, — спросил оперировавший его хирург, — Ирландия или Англия?» Рук был наполовину ирландцем и сражался как за Ирландию, так и за Англию. «Та, за которую умру», — ответил Рук, имея в виду Южную Америку. Он умер несколько дней спустя. Его красавица жена осталась вдовой.