Я помню как всё начиналось - Айкор

— Конечно. Я знаю всю азбуку и даже сама уже читаю.

— Ну совсем молодец. Что же ты будешь делать в первом классе? Если уже умеешь читать?

Она вздёрнула свой носик от гордости за себя.

— Но, боюсь тебя расстроить, ты не знаешь азбуки. — вздохнул я с сожалением.

— Как? — она аж чуть не подпрыгнула от возмущения.

— Стой. — я закрылся руками, — не бей пожалуйста. Я сейчас всё объясню.

— Попробуй. — произнесла тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Ты знаешь алфавит, а не азбуку.

— А разве есть разница?

— Есть и она очень большая. Алфавит — это написание букв и звуки, которые они отображают. Азбука кроме написания букв и их звуков, содержит ещё и название этих букв, в свою очередь раскрывающих смысл, заложенный в каждую букву. И это, должен сказать, очень большой слой информации.

— Это как?

— А вот сейчас на слове «еда» и разберём. Оно состоит из трёх букв. Первый звук «е», буква «есть», означает — бытие, проявленная форма, энергия, воплощённая в материю. Второй звук «д», буква «добро», означает — развитие, достаток, возвышение. Третий звук «а», буква «азъ», означает — я, человек, исток, бог, живущий и созидающий на Земле.

Алёнка чуть не в рот заглядывала, воспринимая мои слова как откровения. Ну сейчас произведём заключительный аккорд маленькой пьесы.

— Теперь складываем вместе и что получаем?

— Что?

— Получаем, приблизительно, следующее. Энергия, воплощённая в материю, данная для развития человека, бога.

— Ой. — за озиралась Алёнка, в поисках случайных слушателей, — ты так спокойно про бога говоришь. Ты верующий? Хотя о чём я говорю? Конечно верующий. И ты не боишься так спокойно об этом говорить? Меня мама приводила в церковь, но строго наказывала никому про то не рассказывать.

Блин. Я тут может огромную тайну пытаюсь открыть, о великом и могучем, а она на бога отвлекается. Как-то весь пафос с пшиком пролетел.

— Нет. Не верующий я. — буркнул раздосадовано.

— Но как же тогда?

— Да никак. Это, вон, какому-нибудь папуасу, можно рассказать, что в Европе есть палочка, которой проведёшь по листу бумаги и останется нестираемый след. И палочка та, авторучкой называется. Можно так рассказать, что он и на самом деле поверит в неё. Станет верующим. А если дать её в руки, и он попробует использовать по назначению. Он останется верующим?

— Не-ет. — неуверенно протянула Алёнка.

— Вот. Он перестанет быть верующим, он станет знающим. Так и я не верующий.

Подруга, видя мою досаду, тихо спросила:

— Ты знающий?

— Да. И хочу, чтобы и ты такой стала. — раздражённо ответил я, и злясь на себя за такую реакцию, отвернулся.

Алёнка пододвинулась поближе ко мне и обняла со стороны спины.

— Ну не злись, пожалуйста. Я просто испугалась.

Тысячу раз права. Ну чего я хочу от неё. Вывалил гору информации, и она сразу должна всем проникнуться? Бежать вперёд паровоза с флагом и барабаном на шее? Тоже мне, учитель хренов нашёлся. Я развернулся к ней лицом и обнял в ответ. Как же это приятно, быть рядом с человеком, который искренне сопереживает тебе. Её теплая энергия робко пыталась окутать нас вместе. Да она ещё и защитить меня хочет? От кого? От меня самого? Ну и зверь я, оказывается.

— Алён, ты это, извини меня пожалуйста. Я тут вспылил случайно. Прости.

А с каким трудом даются слова раскаяния. Как будто клещами из себя вытаскиваю. Что это? Самолюбие, нелюдимость или отсутствие опыта? В ответ тепло хлынуло сплошным потоком. Простила. И сразу моя энергия пришла на помощь этому теплу.

Так, обнявшись, мы просидели ещё какое-то время. Первой очнулась Алёнка.

— А ты всю азбуку знаешь?

— Её лучше называть буквицей. — почему я так сказал? — Я знаю только тот вариант, в котором 49 букв.

— Сорок девять? — казалось удивлению нет предела.

— Да. Там есть, не использующиеся сейчас, всякие: ять, фита, ото, ота, пси ну и другие. Представляешь, там только букв «и», аж пять штук.

— Как это?

— Ииже — читается как долгое «и», Ижеи — обычная «и», Инить — краткое «и», Ижица — мягкое «и», Ижа — читается как «й».

— Хм. Даже по названию понятно, как она должна произноситься.

— Да? Я на это не обращал внимание. А ведь действительно так. Ух ты же умница какая.

От избытка чувств я даже легонько пощекотал её. Но бурной реакции не последовало. Она что? Не ревнивая? Блин, какая чушь в голову лезет.

— А ещё, в зависимости, какая из этих букв используется в слове «мир», оно означает разные вещи.

— Это как?

— Загибай пальцы. Состояние без войны.

— Раз. — Алёнка загнула один пальчик.

— Маленький мир — семья, селение, род.

— Два.

— Большой мир — планета Земля.

— Три.

— Мир в котором мы общаемся — общество.

— Четыре.

— Ну «й» в этом слове не используется, поэтому хватит. Хотя нет. Там ещё в написании может быть буква «ерь», она почти не произносится, но с ней слово «мир» уже может означать космос и вселенную.

— Пять и шесть. Ух ты, здорово.

— Да. Ещё в школе, по-моему, в девятом классе, будем проходить роман Льва Толстого «Война и мир». Так там под словом «мир», понимается столичное светское общество.

Алёнка опять стала светится от открывающихся подробностей.

— Вот когда мы с тобой сможем легко, почти автоматически, даже не осознавая того, видеть суть всего вокруг. Тогда и сможем называться твоим словом «волшебники».

— Как-то это сложно. — чуть поёжилась она.

— Это я сложно объясняю. Каюсь. Ведь ты смогла прикоснуться к сути яблони?

— Ну да. Это оказалось просто.

— Так и с остальным. Просто постарайся окунуться в это, и сможешь понять. Как поймёшь, так и легче будет.

— А ты научишь меня азбуке? Ну или буквице?

Ух ты! А она внимательная. Один раз оговорился, уже зарубку себе оставила.

— Если хочешь? Научу. Только записывать ничего не надо. Запомнишь?

Она лихо замотала головой вверх-вниз. Растрепавшиеся волосы захлестнули моё лицо.

— Я всё, всё запомню.

Глава 21

Вот и подошло к концу очередное летнее проживание у бабушки. Чем оно для меня обернулось? Наверное, самым невероятным поворотом в моей судьбе. Даже не так. Я прожил здесь целую жизнь и начал новую. Какая она будет? Оказалось, что это полностью зависит от меня самого. Обстоятельства нами рулят? А вот дудки. Рулят они нами тогда, когда мы пытаемся из них вырваться. А вот когда мы их начинаем использовать, наступает самое интересное.

Сейчас я сижу на нижней полке плацкартного вагона. Еду домой. В вагоне жарко, потому как на весь вагон открывается