Дочь крови - Энн Бишоп

О, как Сэйтан будет дергаться и кричать от боли, пойманный на крючок собственных принципов, когда Сади уничтожит его маленькую игрушку!

Геката опустила руки и улыбнулась, глядя на исполосованные занавески. Она с недовольной миной вытащила обрывок ткани из-под одного из своих острых ноготков и поспешила выйти из комнаты. Ей не терпелось побыстрее убраться из Ада и приступить к выполнению своего коварного плана.

Сэйтан замкнул свою гостиную Черным заклинанием и только тогда направился к угловому столику, на котором стояли бокалы и графин с ярбарахом. Его губы на мгновение изогнулись в издевательской ухмылке, когда он отметил, как сильно дрожат руки. Не обратив ни малейшего внимания на кровавое вино, он вытащил из буфета бутылку бренди, налил немного в стакан и залпом выпил, задохнувшись, когда непривычный напиток опалил горло и внутренности. Прошло много веков с тех пор, как он в последний раз пил такое крепкое спиртное. Сэйтан устроился в кресле, удерживая стакан в дрожащих руках.

Геката была бы в восторге, если бы поняла, как сильно напугала его. Если Джанелль окажется жертвой амбиций Гекаты и ее жадного стремления сокрушать и править… Нет, только не Джанелль. Она должна быть мягко, легко привязана к Крови, должна признать ограничения, налагаемые Кодексом и Законом Крови, единственными правилами, удерживающими их всех от того, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Потому что скоро, слишком скоро она начнет ходить по дорогам, которых еще не знал никто, она будет так же далека от Крови, как Кровь от лэнденов. К тому же девочка уже обладает огромной силой, которая станет расти с каждым днем. Мать-Ночь! Кто сможет остановить ее?

Кто рискнет остановить ее?

Сэйтан вновь наполнил стакан и закрыл глаза. Он не мог отрицать то, о чем кричало сердце. Он будет служить своей светловолосой Госпоже. Что бы ни случилось, он будет служить ей.

Когда он правил Демланом в Кэйлеере и Демланом в Террилле, то без колебаний сумел усмирить разыгравшиеся аппетиты Гекаты. Он верил тогда — впрочем, и сейчас тоже, — что нельзя использовать силу, покоряя другую расу. Если же Джанелль действительно захочет править… Это будет стоить ему чести, не говоря уже о его душе, но Сэйтан поставит Террилль на колени, если это доставит ей удовольствие.

Единственный способ защитить Королевства — это уберечь Джанелль от влияния Гекаты и ее человеческих орудий.

Любой ценой.

Деймон добрался до своей комнаты только поздней ночью. Вино и бренди, которые он выпил, достаточно притупили чувства, чтобы он смог сдерживать свой гнев, несмотря на неожиданный натиск недвусмысленных намеков и кокетливой болтовни, обрушившейся на него за ужином, несмотря на то, что женские тела то и дело «случайно» весь вечер касались его.

Однако он был не настолько пьян, чтобы не почувствовать женского присутствия в своей комнате. Ее ментальный запах ударил ему в ноздри в тот же миг, как Деймон открыл дверь. Оскалившись, он поднял руку. В то же мгновение у постели загорелись свечи, озарив комнату мягким сиянием.

В центре кровати лежала юная хейллианская ведьма. Ее длинные черные волосы соблазнительно рассыпались по подушкам, простыня, скрывавшая нежное тело, была целомудренно натянута до подбородка. Девица была новенькой при дворе Доротеи — всего лишь одна из учениц ковена Песочных Часов. Она пожирала Деймона глазами весь вечер, но не осмелилась приблизиться к нему.

Ведьма улыбнулась, а затем приоткрыла маленький, но пухленький ротик и пробежалась кончиком языка по верхней губе. Медленно стягивая простыню, она сладострастно потянулась и лениво раздвинула ноги.

Деймон улыбнулся в ответ.

Он продолжал улыбаться, поднимая одежду, которую она разбросала по полу и вышвыривая ее в открытую дверь прямо в коридор. Он улыбался, стаскивая простыни и одеяла с постели и выкидывая их следом за одеждой. Он по-прежнему улыбался, подняв девушку с кровати и вышвырнув ее вон из комнаты с такой силой, что, когда она ударилась о противоположную стену, раздался хруст костей. За ведьмой последовал матрас, не угодивший прямиком в нее только потому, что она кое-как увернулась, упав на бок. Девица начала кричать.

Ориентируясь по звуку торопливых шагов, Доротея мчалась по коридорам особняка, дрожа от едва сдерживаемого гнева. Она растолкала локтями мрачных охранников, расчищая дорогу, и вскоре оказалась рядом с толпой горничных и других ведьм ковена, чье перепуганное щебетание приглушалось криками, становившимися все громче и пронзительней.

— Что, во имя Ада, здесь происходит?! — спросила она. Ее обычное мелодичное мурлыканье теперь больше походило на рявканье рассвирепевшей кошки.

Деймон вышел из своей спальни, преспокойно одергивая рукава. Стены коридора моментально покрылись льдом.

Доротея пристально посмотрела на Деймона. Она ни разу не видела его, охваченного холодным гневом, только наблюдала последствия, когда он уже успевал отойти от приступа. Однако она мгновенно почувствовала, что Деймон сейчас находится в эпицентре бушующего шторма и хватит любой мелочи, любого неосторожно сказанного слова, чтобы вызвать мощный взрыв, который разорвет особняк на части.

Доротея сузила глаза и постаралась побороть невольную дрожь.

На этот раз здесь было нечто большее, чем просто холодный гнев. Намного больше.

Лицо Деймона казалось абсолютно безжизненным — оно могло быть вырезанным из цельного куска мрамора. И вместе с тем оно было наполнено… чем-то. Он казался неестественно спокойным, но эти золотистые глаза, блестящие так же ярко, как и обледеневшие стены, смотрели на нее. Пристально. Так глаза хищника неотрывно следят за своей жертвой.

Что-то подтолкнуло его к эмоциональному перелому, и он наконец переступил черту.

Среди короткоживущих рас рабы для утех становились нервными и начинали сходить с ума уже спустя несколько лет после начала службы. Для представителей долгожителей этот процесс длился десятилетиями, но в конце концов комбинация афродизиаков и постоянное возбуждение без достижения оргазма извращали душу мужчин. После этого (разумеется, при условии бережного обращения) они еще могли служить — но не как рабы для утех.

Деймон был одним из таких слуг большую часть своей жизни. Уже несколько раз в прошлом он подходил очень близко к пропасти, но каждый раз успевал отойти от края. На сей раз дороги назад не было.

Наконец Деймон заговорил. Его голос звучал ровно и спокойно, но в нем появились опасные нотки, похожие на далекий гром.

— Когда выветрите ее вонь из моей комнаты, я вернусь. Не зовите меня до тех пор.