Полуночный трубадур - Анри Рюэллан

Последовали лишенные интереса подробности. Кавалер Кокдор и Люк Дельта переглянулись поверх спины шедшего с ними Ракса.

— Что это все значит?

— Говорят, такие случаи участились на подходах к Меркурию. Там происходит что-то тревожное, часто задерживают местных жителей.

— Слишком часто, — нахмурившись, произнес Бруно. — Если уж на то пошло, Меркурий — их родной дом!

— Их древняя раса, кавалер, все так же враждебна к остальным — будь то земляне или жители любых других планет. Они продолжают считать нас захватчиками.

— Знаю. Как все народы, считающие себя угнетенными, они ужасные расисты. Но такие методы мне тоже не нравятся.

Беседуя, они подошли к своим каютам, которые были почти рядом, на одной палубе.

Люк Дельта уже собирался войти к себе, договорившись с Кокдором идти вместе ужинать через час, но тут Ракс забеспокоился, бросился к двери, угрожающе растопырил крылья, не давая Люку прикоснуться к магнитному замку.

— Минуточку, Дельта.

Кокдор жестом остановил молодого пилота и прошел вперед.

— Разрешите, я сам.

Дельта увидел, как Бруно застыл перед дверью, закрыл глаза и лицо его напряглось в характерной маске.

Ракс утих, хорошо зная, что хозяин пытается осуществить психологическое зондирование “того, что находится за дверью”.

Капелька пота, как жемчужина, скатилась по виску Кокдора.

— Ничего страшного. Пойдемте.

Он потрогал замок, но Люк Дельта схватил его за руку.

— Но он же там… Это враг, он может быть опасен. Я знаю, что вдвоем мы…

— Втроем, — перебил его Кокдор, с улыбкой показав на Ракса. Но не волнуйтесь, тот, кто за дверью, совершенно нам не враждебен.

Они вошли.

Молодой меркурианец был в каюте. Он держался очень прямо, на его темном, довольно красивом лице была написана глубокая тревога. Когда меркурианец увидел обоих землян и пстора, он, казалось, заволновался еще больше, но не сдвинулся с места. Ни защищался, ни нападал, хотя, конечно, если бы такая попытка произошла, Ракс мгновенно растерзал бы его.

Меркурианец смотрел на кавалера, и его красные глаза лучились подлинной надеждой.

К большому удивлению Бруно и Люка, он подошел к Кокдору и почтительно склонил колено перед кавалером Земли.

— Кавалер Кокдор, — произнес он, — я умоляю вас о защите. Я должен передать вам послание от Давехат. Выслушайте меня, потому что мне осталось недолго жить. Я не боюсь за себя — речь идет о судьбе Меркурия, а может быть, и всего живого во Вселенной.

3

Давехат…

Это имя было известно обоим землянам и вообще всем, кто по службе бывал на Меркурии.

До того, как жители Солнечной системы обнаружили здесь полуцивилизованных обитателей, на Меркурии всем заправляла теократия. Первую скрипку играли женщины — то ли жрицы, то ли колдуньи… От матери к дочери передавались тайны мистических ритуалов.

Давехат, единственная наследница династии верховных жриц, была известна тем, что, подобно многим молодым меркурианкам, решительно порвала с затхлыми устоями прошлого. Она побывала на Земле, на других планетах дальних звездных систем, училась в знаменитых университетах, знала много языков, имела диплом доктора медицинской психологии, с блеском защитив диссертацию по эволюции недавно открытых рас на молодых планетах.

Модек Тван был ее посланцем. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего ей понадобился Кокдор — речь шла, конечно, не о научных интересах Давехат, а о темных меркурианских обычаях.

Не теряя времени даром, кавалер спросил:

— Так в чем дело, Модек Тван?

Смуглокожий меркурианец тяжело дышал. После погони его красноватые глаза приняли такое же выражение, какое бывает у затравленного в собственной берлоге зверя.

— Кавалер, у нас на Меркурии радио перехватывает какие-то неясные послания. На всякую информацию о них наложена жесточайшая цензура.

— А откуда идут эти послания? Разгадан ли их смысл?

Модек Тван скривился в усмешке.

— Благодарение богам — власти в этом ничего не поняли, кроме того, что эти сведения — потрясающей важности, которые они и утаивают. К своей выгоде, разумеется. Давехат могла бы, наверное… Я сам немногое знаю… Мне просто было поручено войти в контакт с вами, но меня предали, выследили, и теперь я обречен.

— Да в чем вы, собственно говоря, виноваты?

— В том, что я знаю. Знаю немного, совсем немного, но этого достаточно, чтобы меня нейтрализовали — проще говоря, уничтожили, как многих других друзей Давехат.

— Что вы имеете в виду?

— Их убили или запрятали в тюрьму на спутнике.

— Вы в этом абсолютно уверены?

Кокдор был потрясен. Смуглый меркурианец неожиданно подтвердил то, о чем он сам уже догадывался. И Жолена неспроста приходила в его уединенное обиталище в горах Прованса.

— Но почему, клянусь всеми богами Вселенной, почему? Что же такого ужасного в этих посланиях?

Кокдор вспомнил друга Дона Клиффорда из военного госпиталя, которому, видимо, помогли умереть. Вспомнил самого Дона и капитана Фарта, узников, томящихся в космической тюрьме фантастической планеты.

Вдруг Модек Тван вздрогнул. Люк Дельта жестом показал, что по коридору, по направлению к каюте, кто-то идет.

Ракс тоже напрягся. Ошибки быть не могло: это приближались охранники, разыскивая свою жертву. Биоволновые датчики засекали всех меркурианцев, находившихся в зоне их действия. Охранники допрашивали одного за другим.

— Сейчас они будут здесь, — медленно произнес Модек Тван.

Его тон поразил Кокдора и Люка в самое сердце, хотя меркурианец казался смирившимся и спокойным.

Подумать только, что его ждало…

Теперь он заговорил быстро:

— Я понимал, что не сумею и не успею вам все объяснить, да и знаю я немногое, но я все рассказал Доротее. — Он указал на орхидею-медиум.

Люк Дельта подскочил от удивления:

— Так вы знали о существовании цветка?

— Давехат многое известно. У меня были точные инструкции. Но я могу вам все же сказать, что тот, кто расшифрует послания и сможет сохранить их тайну, станет могущественнее, чем хозяин мира. Ни один диктатор, император, властитель даже во сне не видел такого могущества. О, такой человек станет равным богам, а может быть, и выше их.

“Уж не бредит ли Модек Тван?” — подумал Бруно.

Однако события подтверждали правоту меркурианца — ведь межпланетные власти явно намеревались набросить на этот уникальный SOS завесу, сотканную из тьмы, а если понадобится, и из крови.

В спешке Кокдор проговорил:

— Вам надо обязательно спастись, Модек Тван, чтобы дать объяснения…

Меркурианец жестом остановил его.

— Нет, кавалер. Я сказал вам все, что знал. Я выполнил свою задачу и прошу вас только об одном: скажите об этом Давехат, когда увидите ее, чтобы она осталась мной довольна.

— А как я ее увижу?

В дверь постучали. Ракс ощерился, засвистел. Собеседники переглянулись.

— Существует право убежища, — сказал Люк Дельта. — Здесь мой дом.

Он открыл дверь, а Кокдор придержал Ракса, готового кинуться на вошедшего офицера и шестерых охранников.

— Есть ли среди вас житель Меркурия Модек Тван?

— Да, он здесь. И он мой гость, — жестко отчеканил Люк Дельта..

— Сожалею, господин лейтенант, но у меня строгий приказ.

Офицер охраны протянул Люку люминесцентную пластинку. Люк прикоснулся к ней. Послышался голос:

“Строгий приказ космического командования. Гражданин Меркурия, именуемый Модек Тван, находящийся на астролете “Спортиф”, обвиняется по статье 84 Космического Кодекса. Как изменник…”

Люку и Бруно не надо было более ничего объяснять. Космический кодекс — Космодекс, высочайший интергалактический закон, был утвержден собранием старейшин десяти основных планет и действовал во всем доступном пространстве. Никому не было позволено обойти его.

Статья 84. Не надо было специально изучать международное право, чтобы знать: аресты обвиняемых по этой статье могли производиться в любое время и в любом месте. Неотвратимая кара в пространстве — времени.

Пришлось уступить. Модек Тван не оказал ни малейшего сопротивления. Проходя мимо землян, он грустно улыбнулся им на прощание.

Офицер охраны отдал честь Кокдору и Люку и приказал увести арестованного. Модек пошел по коридору в сопровождении охранников, взявших его в кольцо.

Что же произошло потом?

Действительно ли Модек Тван попытался бежать или выхватить дезинтегратор у ближайшего солдата — как потом было записано в протоколе расследования?

Во всяком случае, все произошло настолько быстро, что Бруно и Люк ничего не успели сообразить.

В группе, удалявшейся вдоль коридора, вдруг произошло какое-то замешательство. Крик, стычка, возня и — мерзкий безжалостный свист дезинтеграторов. Силуэт Модека качнулся, вспыхнул, на кратчайшее мгновение осветился белым светом, невыносимым для глаз.