Рейтар - Андрей Круз

По мере того, как день катился к завершению, напряжение в отряде росло. Все понимали, что то, ради чего мы здесь, случится сегодня ночью. Все признаки спешки были налицо, да и риск того, что уйдет информация, что возможные враги узнают о появлении банды наемных головорезов возле Альмары, становился выше с каждой минутой.

С наступлением темноты людей в расположении конно-егерского полка прибавилось, появилось множество конных, десятка три, во главе с неизменным Круглым. Он зашел с частью людей к нам в казарму, где наемники приканчивали ужин, сказал громко, обращая внимание всех сидящих на себя:

— Начинаем то, зачем мы здесь. Действуем десятками, к каждому десятку даю двух человек из «Усадьбы», если кто знает, что это такое. А если не знает, то они и объяснят. Выполнять их команды беспрекословно, они знают что делать.

— Задачи какие? — спросил Хорг.

Сам он о задачах наверняка все знал, спросил для своих людей, скорее.

— Задачи проще некуда, — обернулся к нему Арио. — Дойти по нужному адресу, войти в дом или усадьбу, арестовать всех, кто там хозяин, а не прислуга. А если мои люди скажут, что нужна и прислуга — арестовать прислугу. При сопротивлении не щадить. Арестованных распределять по фургонам, фургоны охранять до того момента, как они прибудут на место. Ни в коем случае не дать отбить пленных.

Ко мне подошел Злой, а с ним еще один человек, с незаметным бесцветным лицом, протянул руку:

— С вами иду. Это Бирр, из «Усадьбы», он все знает, кого брать и куда везти.

Бесцветный человек кивнул, молча усаживаясь на койку. Я обернулся к своим вольным, сказал:

— Значит так, братцы! Сделаем все как надо — будет война с Валашем. Иначе, зачем мы здесь? Кому ее не надо, тот раньше должен был уходить. Вопросы есть?

— Какие у нас вопросы, — усмехнулся мрачноватый Ниган. — Нам что ни скажут, то мы и сделаем.

— А от нас другого и не требуется, — ответил я ему. — Дело поручено грязное, но поручитель пока не обманывал. Получится все как надо — увидим князюшку Орбеля Второго на веревке. Плохо разве?

— Того бы неплохо посмотреть, — сказал, застегивая ремни подвесной, десятник Бролт. — Есть за что… за такое и веревки мало, быками рвать следовало бы.

— Это верно, маловато будет, — отозвался кто-то из вольных. — Только если не получится, то мнится мне, что сами на веревках окажемся. И хорошо если на веревках.

Злой достал из сумки начерченный карандашом план трехэтажного дома с маленьким садом, развернул его передо мной. Сказал:

— Сопротивления особо не ожидается, но «клиент» человек лихой, так что всякое может случиться. Полком командовал до недавнего времени, с самого низа начал. Рубака, в общем. Еще у него там ординарец из ветеранов, так что… сам соображай.

— Еще кто?

— Семья. Жена и двое детей, сын и дочь, и прислуга, человека четыре. Больше никого нет.

— А конкретная задача?

— Взять всех живыми, никого не оставлять в доме. Но если начнут стрелять — тоже жалеть их не надо, стреляй каждого сопротивляющегося.

— Понял, — кивнул я.

Хорг скомандовал «по коням» примерно через час. Отряд уже застоялся, обычное перед боем волнение толкало людей к действию, сидеть в казарме было невыносимо. На плацу началась бешенная и, на первый взгляд, хаотичная суета, в которой, если присмотреться, был бы заметен стройный и разумный порядок. Отряд разбивался на десятки, десятки окружали фургоны, которые ехали по два с каждой группой. Распахнулись ворота в каменной стене, и десяток Нигана, построившись в колонну, проскакал через них. Следом грохотали колесами большие крытые повозки, запряженные парой тяжеловозов каждая.

Именно с первым десятком ехал и я, заодно с блеклым Бирром и Злым. Мощеная дорога вскоре привела нас к дорожной заставе, что на въезде в город, но обычной для таких случаев городской стражи здесь не было. Вместо нее стояло несколько бандитского вида людей из Усадьбы и с ними несколько офицеров в форме разных полков. Нас не останавливали, шлагбаум был поднят, а мост через ров, окружающий город, опущен.

— Фургоны пока отстанут, — крикнул Злой, силясь перекричать мечущееся между стенами домов эхо от копыт, — их все равно сразу не надо. Главного злодея в один фургон, к нему только тех, на кого Бирр покажет. Семьи с прислугой во вторую телегу.

Про то, что семьи будут брать вместе с теми, кто предназначен аресту, Злой уже сказал. Не могу сказать, что радовался, даже паскудно на душе было, но… попала белка в колесо, пищи, но беги.

Десяток скакал по темным улицам, освещенным редкими масляными фонарями, следуя за замотанным в темный плащ Бирром, уверенно указывающим в темноте дорогу. Улицы были почти пусты, люди прятались от несущихся всадников в переулки и подворотни. Звякало железо конской сбруи, грохотали кованые копыта по брусчатке. Мы были как неотвратимо надвигающееся бедствие, как болезнь, как сама смерть, приближающаяся к не ждущим никакой беды людям.

И так же как мы, неслись по спящему городу, по темным его улицам, другие отряды, катили, погромыхивая окованными колесами, наглухо закрытые фургоны. Вот она, княжеская воля и княжеская власть, сила, способная прервать течение жизни и заодно саму жизнь любого, живущего в границах государства. Князь Вайм окончательно подгребает власть под себя и убирает камни со своего пути.

— Там! — крикнул Бирр, указав на дом в конце улицы, за невысоким кованым забором.

В Альмаре жили мирно, спокойно, особенно в богатых кварталах города. Ни решеток на окнах, ни тяжелых дверей, ни собак, ни сторожей. Не было нужды, стабильна и постоянна была власть, богато было княжество, крепка городская стража, изгонявшая лихой люд за городской ров, а подчас и отправляя в шахты. И теперь это стало бедой для тех, на кого указал княжеский перст.

Не скрываясь и не стесняясь, не опасаясь никого, десяток подлетел к дому. Бойцы спрыгивали с седел, перебирались через ограду в сад. Со звоном посыпались стекла, затрещали рамы — вольные лезли в окна. Изнутри слышны были крики — просыпалась испуганная прислуга.

Входная дверь с грохотом распахнулась — кто-то, кажется Барат, открыл замок изнутри. Холл с лестницами, испуганная женщина в ночной сорочке, тучная, в чепце, наверняка прислуга. Ее схватили за руку, потащили на улицу. «Усадебник» Бирр крикнул:

— Пока в саду собирайте! Прислугу отдельно!

Дом наполнился топотом сапог, криками, запахами конского пота, сапожной ваксы и неуловимым запахом оружейного железа.

Злой впереди, а мы с Ниганом за ним следом, побежали вверх по лестнице. Треснул выстрел, порвал на миг темноту вспышкой. Мы пригнулись, пуля ударила в деревянные перила, разлохматив их и бросив щепку в лицо выругавшемуся Нигану. Кто-то укрылся за полуоткрытой дверью. Когда он вновь высунулся — темное пятно на фоне темной стены, успел первым выстрелить я, дважды. Гулко отдалось от стен, дважды подпрыгнул ствол, и укрывавшийся человек осел на пол, звякнув, выпало из руки оружие.