Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента (СИ) - Санлайт Агата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Кату совсем не хотелось веселиться, и он выбрал «Королев» и товарищей по второму образованию.
Какое-то время Вяземцев пытался накачаться спиртным. Но, как назло, оно почти не действовало. Он продолжал думать об Алине. Оглядываться, если мимо проходила женщина примерно ее размера и роста, словно преподавательница могла приехать в подобное место.
Поворачивать голову, когда чудился голос Алины. Мягкий, сильный и чистый.
Озираться, когда казалось, что чувствует запах ее ароматического масла. Кедрового. Несладкого, но очень приятного.
Кат извелся. И, в итоге, решил положить всему этому конец.
Пан или пропал.
Позвонил Радифу, мысленно молясь, чтобы тот не слишком загулял и взял трубку.
— Помнишь, ты предлагал эту штуку с санями? — сходу взял быка за рога Вяземцев.
— Конечно. Прислать?
— Давай! Через два часа по известному тебе адресу.
— Хорошо. Костюм наденешь в автобусе с аниматорами.
— Жду. И спасибо. Ты меня очень выручил.
— Да брось! Каждый должен иметь шанс реабилитироваться!
Кат рассказывал Радифу о пари на днях, на одном закрытом мероприятии для бизнесменов.
Чтобы не опоздать к нужному времени, Вяземцев заспешил на выход и буквально наткнулся на Лялю.
Кат терпеть не мог настырных женщин, не любил, когда те сами вешались на шею и ненавидел, когда они пили. Сейчас Ляля являла собой все три типа женщин, которых Кат не выносил на дух.
Пьяная, пошатывающаяся на высоких каблуках, наглая и беспардонная она так и лезла под ноги.
— Чего тебе? — раздраженно бросил Вяземцев, больше не размениваясь на правила приличий.
— К своей физичке поехал? Моя преподавательница любимая… прими меня назад…
Кат отодвинул Лялю и сказал только:
— Мне тебя жаль!
— Себя пожалей, идиот! — полетело ему в спину.
* * *Алина
Одиннадцать.
Я посмотрела на часы и сняла наушники. В доме, по-прежнему, царила тишина. Глухая и какая-то безнадежная. Словно все мои мечты под Новый год разбились о лед реальности. Айсберг, который не растопить ни горячими пожеланиями друзей и близких, ни жаркими надеждами на лучшее.
Я осторожно вошла в комнату сына.
Тошка сопел и выглядел таким ангелочком. Курносый носик чуть шевелится, аккуратные губы улыбаются. Мой мальчик… Я поцеловала его в лобик и собиралась раздеться, когда возле забора зажегся яркий свет. Я вышла к панорамному окну и вдруг пискнул телефон. Смс.
«Пожалуйста, открой ворота» — писал Вяземцев.
Я замерла, не зная, что делать. Проигнорировать? Встретить его? Все же открыть ворота?
Не знаю почему, но стало любопытно, чего это он эдакое задумал. Наверное, под Новый год все мы немного дети и все хотим свою долю сказки.
Даже если и больше не верим в нее.
Я с пульта открыла ворота и… обомлела. Во двор въехали сани — самые настоящие. Тройка белых в яблоках лошадей послушно остановилась, хотя бубенцы на подпруге еще позвякивали.
Из саней вышел Вяземцев.
В шубе и брюках сказочного принца.
Постучал в дом. Я открыла.
Кат с минуту стоял неподвижно, молчал и только сглатывал.
— Ты чего? — шепотом спросила я. И добавила: — Тошка спит. Не разбуди.
— Я тебе столько слов заготовил… И все как-то мимо, — Кат усмехнулся и мотнул головой. — Я люблю тебя. Но ты это уже слышала. Я прошу у тебя прощения. И это я тоже уже говорил не раз. Алина. Я не хочу без тебя. Не хочу. Хочешь, заключи на меня пари. Хочешь, я голым пройдусь по вашей улице, выставив себя на всеобщее посмешище. Я приму любое испытание. Но давай начнем все с начала?
Я усмехнулась:
— Я не хочу сначала!
Кат собирался что-то горячо доказывать. Но я подошла к нему, поцеловала — быстро, в губы и добавила:
— Давай продолжим с того, на чем закончили?
Я очутилась в сильных мужских объятиях и все сомнения куда-то улетучились. В ухо полились слова, признания. А я просто наслаждалась близостью Ката, его теплом и его обществом…
Тем, что я больше не одна…
— Мама-а-а! Я хочу в сани!
Второй мой любимый мужчина выскочил из своей комнаты.
И спустя пятнадцать минут мы с Тошкой неслись в санях по заснеженной улице. Из домов высовывались соседи, вокруг кружились красивые снежинки. Фонари перемигивались со звездами, словно разговаривали на своем языке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})И мне чудилось, что сказка существует. Не заканчивается с уходом детства. Просто мы сами не хотим впускать ее в свою жизнь…
ЭПИЛОГ
Кат
Кат разглядывал спящую Алину и думал о том, как же это приятно проснуться рядом с любимой женщиной. Ощущать тепло ее тела, вдыхать запах ее волос и понимать, что вот же она, тут и никуда она уже больше не денется.
— Прекрати так на меня пялиться! — эта физичка никогда не выйдет из роли суровой преподши. Хоть кол на голове теши. Кат рассмеялся.
Алина перекатилась на бок и, подперев голову ладонью, серьезно заявила:
— Я должна кое-что тебе рассказать…
Кат напрягся. Что еще за новости? Опять нужно подумать? Решила не выходить за него замуж пока не завершится весь учебный год? Что же ему теперь не выпускать ее из дома? Или опять Ляля прислала грязное аудио? Хотя последнее Ката почти не волновало. Не было больше у Голды на него компромата. Хоть из своей змеиной кожи вон вылезет…
— Я беременна, — тихо шепнула Алина. — Уже около семи недель…
— У врача была? — подпрыгнул на кровати Кат.
— Еще нет! Я же сессию принимала, потом допсессию, а потом отдыхала…
— Мы немедленно едем к Кольке в клинику! — Вяземцев подорвался с кровати и стремительно бросился в ванную.
Вот ведь женщины! Ну как можно быть такой беспечной!
В груди счастливо билось. Он станет отцом! Вернее, не так! Отцом Кат уже стал, когда они с Алиной и Тошкой съехались. Он снова станет папой.
— Мама! Папа! — словно в подтверждение этого раздался голос Тошки.
Кат еще не вышел из ванной, но уже знал, что сынишка, именно так, его сын, валяется с Алиной в кровати и пытается поднять маму.
Пора! Пора! Надо ехать на обследование…
Спустя четыре часа Кат и Алина вернулись из клиники, к Тошке, который играл в ледяном лабиринте с сорванцами Заглятдинова и его аниматорами.
Ребята еще не хотели идти домой, и парочка оставила их в покое.
На кухне пахло пирогами. С вишневым джемом и курагой — их просто обожал Тошка, с картошкой и грибами, как любила Алина…
Марьяна накрывала на стол.
Кат помог Алине раздеться и выдвинул стул. Они разместились за столом, и Вяземцев снова ощутил то забытое чувство. Дома, уюта, семьи…
То, что утратил с уходом мамы.
Оно вернулось: волшебное, невероятное и вдохновляющее. Хотелось петь, кричать от радости и снова и снова обнимать Алину, Тошку, Марьяну…
* * *Алина
— Тошка, домой! — кричу я в окно, пока сын носится по саду в догонялки с друзьями — сыновьями Радифа Заглятдинова. Того самого, который и организовал нам с Катом два незабываемых свидания. Помог все-таки найти друг друга.
Мальчишки много времени проводят вместе, ездят друг к другу в гости и на всякие развлечения.
Лето выдалось жарким, и мы с Катом решили пока не уезжать из поместья, купив путевки на море на осень. Как раз, чтобы «догнать уходящее лето».
Фирдаус Шамсутдиновна укачала Ибрагима, и собиралась кормить остальных сорванцов.
А мы с мужем, наконец-то, отправились вдвоем, в спальню.
Кат нетерпеливо стащил с меня сарафан и белье. Поднял и усадил на кровать. Разделся и практически набросился.
— Да ты просто маньяк! — усмехнулась я.
— Еще какой! — подтвердил муж и принялся доказывать это делом.
А мне оставалось лишь отвечать, млеть и получать удовольствие. Как любовник Кат просто невероятен. А, может, все гораздо проще. Когда любишь мужчину по-настоящему, удовольствие от интима тоже особенное?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Спустя два часа, когда мы довольные и еще горячие лежали в постели, Кат сообщил:
