Творения и Гимны - Преп. Симеон Новый Богослов

Больше того, что уже написал, не буду тебе писать, боясь быть тебе в тягость. Ты же, брате, если сделаешь что и больше того, себе же принесешь пользу и душе своей уготовишь будущия блага. Что я написал, написал тебе делать то не в том смысле, что такие труды приносят очищение души и оставление грехов, но в том, что сим образом удобнее тебе удержать в душе память о грехах своих и сокрушиться о них. Еслиб я знал, что тем опечалю тебя, то и этого немногаго не написал бы любви твоей. Я хочу от тебя только одного того, чтобы ты в сокрушении и болезновании о прошедшем отсек злой навык свой греховный и пресек безместныя дела свои. Это отсечение и прекращение с сокрушением прошу тебя непременно соблюсти. И если тебе возможно соблюсти это без потов и других трудов, я удовольствуюсь одним этим. Пиши ко мне чаще о здравии твоем, чтоб я видел веру и любовь твою ко мне и теплее воспоминал о тебе, когда воздеваю к Богу руки мои, недостойный. Благодать Божия да будет с духом твоим. Аминь.

СЛОВО ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЕ

Как еслибы какой человек благородный и богатый, оставя протертую и обычную дорогу и уклонясь к местности пустынной и труднопроходимой, попал в руки разбойников, которые, схватив его, сняли с него хорошия одеяния, какия носил он, и одели его в рубища пропитанныя кровию и всякими нечистотами, и затем, оставя его с собою, заставили и его вместе с собою объедаться, напиваться и делать срамныя дела, а также и разбойничать, как они, и он находил бы удовольствие в многоядении, что ни попадется, в многопитии и нечистых делах, а современем, привыкши к их разбойническим обычаям, совсем остался у них, забыв и все родство свое, и прежнюю благородную и честную жизнь, по той причине, что совсем охладела в нем любовь, какую имел прежде, к честным и благочестивым нравам и обычаям: тоже самое и еще худшее страждет и христианин, который, оставя путь, коим подобает шествовать христианам, уклоняется на распутия диавольския, когда т. е. он, скажем к примеру, оставя честную и трудолюбную жизнь, чтоб жить своим и довольствоваться немногим, возлюбит жизнь с мирскими утехами, и для того начнет употреблять неправду, обиду и хищение, а потом дойдет и до нечистых и срамных дел блудных. Не очевидно ли, что такой впал в руки демонов и обнажен ими от благодати святаго крещения?

Явным же признаком того, что он обнажен от благодати святаго крещения служит его собственное признание, что никак не может пресечь и отсечь срамной похотливости своей и не может воздержаться, чтоб не удовлетворять ее срамными делами. И сколько у нас таких несчастных, которые тем несчастнее, что не сознают и не чувствуют своего бедственнаго положения?! А между тем видим, что некоторые из них доходят до такого безумия, что дерзают причащаться пречистаго тела и безценной крови Христовых. Какое безстыдство и самозабвение! Горе священнику, который преподает таковому божественныя тайны, горе и ему, причащающемуся их. Горе причащающемуся, потому что причащаясь, после срамных дел, не очищенных покаянием и епитимиями, он все больше и больше подпадает власти диавола, а наконец и совсем им завладевается; и Бог совершенно оставляет такого за его срамность и нечистоту, и особенно за его безстыдство и дерзость, как пишет святое Евангелие об Иуде, что как только причастился он поданнаго ему Христом Господом хлеба, сей божественной вечери, тотчас по хлебе вниде в он сатана (Иоан. 13:27). Горе священнику, причащающему его, что удостоивает причастия недостойнаго и преподает пречистое тело и честную кровь Христа Спасителя тому, кто недостоин даже преступать порога храма Божия, с кем запрещено вместе вкушать и простую пищу всякому христианину, как законоположил св. ап. Павел, говоря: аще некий брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пияница, или хищник, с таковым ниже ясти (1 Кор. 5:11). Видишь, что поистине даже не брат христианам такой человек, а только именуется так.

Преподающий такому тайны праведно подлежит осуждению, и за то, что чрез это он человека, грешащаго по уклонению от праваго помысла, и по легкомысленной небрежности, делает совершенным врагом Богу. Священник или духовный отец не должен преподавать такому тайны, но должен подвигнуть его на покаяние словами кроткими и умилительными, помянув ему о тех страшных муках адских, которые непременно имеют испытать грешники; должен вразумить его и поруководить, как слепаго, и попечалиться о нем, как бы о вышедшем из ума и страждущем от искушения и насилия диавольскаго, и помолиться Господу, да отверзет слух души его и поможет ему хоть немного придти в чувство и познать нечестие свое, и опять чрез покаяние возвратиться в среду верных, потому что такой есть неверный нечестивец. Еслиб имел он благоговение и веру ко Христу и исповедал сердцем, что Он есть Бог, не хотящий беззакония, к Коему не преселится лукавнуяй, ниже пребудут беззаконницы пред очима Его (Пс. 5:5, 6); то убоялся бы и поостерегся с таким легкомыслием причащаться пречистых таин Его, чтобы не поразил его за это невидимо меч ангельский.

Много есть таких в мире, которые стыда ради человеческаго, чтобы не обнаружилось, что они недостойны, дерзают приступать к пречистым тайнам, сознавая, что недостойны; и еслибы кто стал удерживать их от такой дерзости, на того серчают и бранят его, как человека тяжелаго, а в чувство не приходят, не устыждаются и не сознают злоумия своего, но всячески противятся возбраняющим им святое причастие, и во что бы то ни стало желают причаститься, или лучше сказать, желают ввергнуть себя в конечную пагубу, в безнадежие и Божие отвержение. Следовало бы им послушаться того, кто возбраняет им недостойное причастие, и благодарить его, потому что он избавляет их от величайшей беды, больше которой нет и никогда не было, так как недостойно причащающиеся повинны бывают крови Христа Господа, т. е. будут осуждены вместе с Иудою и распинателями Господа. А что может быть хуже и тягчае, как подпасть такому же осуждению, какому подпадут распеншие Господа?

Надлежало бы для такого грешника всем братиям собраться воедино и со слезами молить Бога, да предаст Он его сатане во измождение плоти, да дух спасется в день Господень, как говорит божественный Павел (1 Кор. 5:5). Предание сатане во измождение плоти между прочим означает и то, чтобы грешник наказан был разными телесными недугами, страданиями, ранами и болезнями неисцельными, дабы уцеломудрился, пришел в чувство и раскаялся и нехотя, будучи вынужден страданиями тела, и чего не хотел сделать будучи здоров, то сделал от болезни и мучений плоти. Ибо Бог, когда согрешит душа, наказывает тело, чтоб она пришедши в чувство, покаялась и спаслась. Когда же таковый, покаявшись и исправившись, причастится святых таин, тогда святыня божественнаго причащения великую явит в нем силу и власть, сокрушит грех и душу его очистит от склонности и похотения, какия имеет он ко греху. Ибо как невозможно огню и воде вместе находиться в одном и том же сосуде, так невозможно вместе находиться в одном и том же христианине и пречистому телу Христову, и мерзости греха.

Если любящий грех и недостойно причащающийся пречистых таин тела и крови Спасителя не подвергается тотчас вразумительным мучениям, то всячески не избежит вечных мучений там, где червь неусыпающий и огонь неугасающий. Итак если таковый не боится вечнаго жжения и нестерпимых мук вместе с диаволом во веки веков, то пусть безстрашно причащается. Если же боится, то лучше для него воздержавшись некоторое время от причащения пречистых таин покаяться, поплакать пред Богом, потрудиться по силе своей над изменением произволения своего и пресечь злой навык свой греховный, и тогда уже причаститься, без опасности для души своей; и ижденется из него сатана, который, живя в нем, насильственно подвигал его на распутство и всякую нечистоту. Ибо любящий срамныя и безместныя дела, любит их не сам от себя, но по действу сатаны, который прельщает сначала, отворив ему только дверь сладострастнаго стремления, чтоб он вложил туда лишь голову свою, т. е. положил только начало греху; но потом мало–по–малу с укреплением навыка греховнаго и весь входит он в него, завладевает всеми силами души, почивает в сердце его как на одре, и действом своим возжигает в нем любовь к срамным делам, чтоб он предавался им с услаждением, подобно тому как бесноватые нередко ядят кал свой с удовольствием и наслаждением. Это следует поиметь в мысли тому, кто по великому человеколюбию Божию, действом присещения Божия, получает некоторый отдых от сатанинских на грех влечений, чтобы придти в себя и прибегнуть ко Христу, Который один силен и демонов изгнать, и всякую болезнь душевную и телесную уврачевать.

Подобает нам знать, что есть пять классов людей, которым воспрещается от св. отцев приступать ко святому причастию: первый — оглашенные, как еще некрещеные; вторый — крещеные, но возлюбившие срамныя и неправедныя дела, как отступники от святой жизни, для коей крещены, как–то: блудники, убийцы, лихоимцы, хищники, обидчики, гордецы, завистники, злопамятливые, которые все, будучи таковыми, не чувствуют, что суть враги Богу и находятся в бедственном положении, почему не сокрушаются, не плачут о грехах своих и не каются; третий — бесноватые, если они хулят и поносят божественное таинство сие; четвертый — те, которые пришли в чувство и раскаялись, прекратили греховныя дела свои и исповедались, но несут наложенную на них епитимию стоять вне церкви определенное время; и пятый — те, у которых еще не созрел плод покаяния, т. е. которые не дошли еще до решимости посвятить Богу всю жизнь свою и жить прочее во Христе жизнию чистою и безукоризненною. Эти пять классов очевидно недостойны святаго причастия. Достоин же причаститься пречистых таин тот, кто чист и непричастен грехов, о коих мы сказали. Но когда кто–либо из таких достойных осквернится каким–либо осквернением, как человек, тогда конечно и он недостойно причастится, если не отмоет покаянием того, чем осквернился. Таким образом и тот есть ядый и пияй недостойне, кто будучи достоин, не приступил достойно ко святым тайнам. Буди же нам достойными быть и достойно причащаться пречистых таин, о Христе Иисусе Господе нашем, Коему слава в безконечные веки веков. Аминь.