Игра без правил (СИ) - Афанасьев Семён

- Логично.

- Ну и вот еще что. Я доказал, что я гениальный хакер?

- Доказал.

- Ты сомневаешься, что я – Зеродис?

- Да нет.

- А отсюда следует, что я не могу быть участником операции по целенаправленному спасению сына Боливара. Сам все понял или пояснить?

- Поясни.

- Во-первых, суперхакеру нахрен не уперлось рисковать головой ради презренного преступника. Во-вторых, нанять Зеродиса невозможно никаким способом ни для кого в мире, причем не по каким-то принципиальным причинам, а по банально технической невозможности.

- Почему?

Я улыбнулся:

- Ну представь себе, что ты любой могущественный человек, президент там или наркобарон. Ты хотел бы нанять Зеродиса за квинтиллион денег и большую сдобную булку, но у тебя нет его телефона. Понимаешь, ты не можешь нанять того, кого не можешь найти, потому что как иначе ты сделаешь ему предложение? Варианты с билбордами на Бродвее не рассматриваем. Так как? А никак. Чтобы нанять меня, меня нужно вначале найти. А если бы это было возможно – меня бы уже нашли другие, и я не был бы тогда суперхакером. Логично, да?

- Логично. Слушай, Профессор, как ты оцениваешь шансы, что Корпорация примет наши условия и нам больше не придется ей противостоять?

Я вздохнул.

- Ладно, раз ты спросил – не будем откладывать этот разговор на будущее. Корпорация совершенно точно не примет наши условия, потому что даже возобновление шоу через два месяца не вернет ситуацию в русло. И тут дело даже не в Корпорации – мы нанесли по Соединенным Штатам Америки удар, примерно в пятьсот раз сильнее, чем все твои теракты, вместе взятые, и со дня на день нас попытаются уничтожить – тебя и меня. Зови Макса и Ильзу, будем держать совет.

Глава 35

Мы собрались в «штабном» зале пещеры, отпустив охрану.

- Так что там насчет нашего удара по США? – сказал Блекджек.

- Какого еще удара? – насторожился Макс.

- Профессор сейчас расскажет, а то я и сам не понял.

Я уселся на ящик и забросил ногу на ногу.

- Начну немного издали, с физиологии, чтоб вы понимали, в чем тут соль. Сколько тестостерона выделяет атлет на олимпиаде или боксер на ринге?

- Хм… Много?

- Правильно. Так вот. Зритель мужского пола, просто наблюдающий за поединком боксеров, или за штангистом, выделяет столько же тестостерона. На практическом уровне это означает, что в момент наблюдения за альфа-самцом типа боксера зритель, каким бы никчемным он ни был, ощущает себя таким же крутым. Второе… Вот вам просто статистика: когда в Японии в тысяча девятьсот семьдесят втором полностью сняли запрет на любую порнографию, включая детскую, процент девочек до тринадцати лет, подвергшихся изнасилованию, начал снижаться и к девяносто пятому снизился более чем вдвое. Но после того, как в две тысячи четырнадцатом детское порно снова запретили – число изнасилований опять поползло вверх. Дело в том, что человек, наблюдающий видео с действием, которое ему нравится – будь то спорт, обычная порнография или постановочное «типа изнасилование» – чувствует примерно то же самое, как если бы он сам делал то, что видит на видео. Для многих педофилов в Японии это было отдушиной, через которую они «спускали пар», и это помогало им держать себя в рамках. Отдушину перекрыли – вышло, как вышло. А теперь, когда вы это знаете, легко провести параллель с Игрой. Шесть лет людей приучали смотреть на убийства и изнасилования. Шесть лет эти люди сидели на адреналине и тестостероне, который получали благодаря телеэкрану. И это, с одной стороны, было хорошо, потому что за шесть лет с момента начала Игры преступность по всему миру начала снижаться, верней, только там, где трансляции разрешены. Не то чтоб сильно, потому что кто промышлял обносом оставленных без присмотра машин ради хлеба насущного – продолжает этим заниматься. Но уровень преступлений, связанных с насилием, включая бытовое, снизился. Был и побочный эффект, поначалу незначительный: те, которые ранее не были склонны к агрессии и преступлениям, тоже сели на гормонную иглу. А теперь мы перекрыли им подачу адреналина и тестостерона и бог его знает, чего еще, я не спец по таким вещам. Просто статистика: за вчерашний день в США совершено на четыре процента больше преступлений, связанных с насилием, чем ранее. Это мне сказал Боливар. Цифра будет расти. Я не имею точных данных о том, что Игра была запланирована с таким вот прицелом – но это вполне вероятно. Плебсу к хлебу дали зрелища – и шесть лет власти радовались сниженному уровню гражданской активности. Теперь мы отняли у народа зрелища и источник гормонов, к которым они уже привыкли – и последствия не заставят себя долго ждать. Они уже на горизонте, эти последствия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Охренеть, - протянул Макс, - так, значит, вот в чем была твоя настоящая цель, Профессор… Ты изначально планировал нанести этот удар по США...

Я покачал головой.

- Нет. Это не цель, это инструмент. Понимаешь, беда США, и не только США, не в том, что Игра прекратится. Беда в том, что есть люди, которые хотят такое смотреть. Быть человеком – звучит не так уж и гордо, к сожалению, и тут ничего не поделать. Ну а моя идея была в том, чтобы подстегнуть правительство к попытке разрулить ситуацию и прислать на Остров отряд спецназа… на вертолете.

- Мне кажется, это им не поможет, - сказала Ильза. – Понимаете, суть Острова в свободе от законов, общества, человечества. Здесь каждый выживает, как может, рассчитывая только на себя. В этом его привлекательность. Если станет ясно, что «изгнание за пределы человечества» фальшивое и человечество само может вторгнуться к тем, кого изгнало… Больше никто не согласится ехать на Остров, кроме совсем безнадежных смертников. Если учесть, что половина стран «восьмерки» не имеет смертной казни, а в США в большинстве штатов на нее наложен мораторий… Игра захиреет в силу отсутствия игроков. А те немногие, что поедут, очень быстро убьют друг друга и тогда будет победитель – по сути, амнистированный головорез, которого придется пустить обратно в общество…

Глава 36

- Ты просто умничка. Да, все абсолютно верно. Именно поэтому мы можем не опасаться открытого или почти открытого вторжения. Более того, США не имеют права вторгаться сюда, если такой факт станет известен – будет очень большой скандал. Международного уровня причем. Например, нынешний премьер Британии не раз прямо заявлял, что узники-британцы – это все еще британцы. И если уйти на Остров и жить вне человеческой цивилизации по первобытным законам – их законное право, то Британия обязана следить за тем, чтобы это их последнее право не нарушалось. Подобную точку зрения озвучивают и в других странах, правда, не на самом высоком уровне, но массово. Факт вмешательства кого-либо в жизнь Острова будет иметь для виновника очень тяжелые последствия, а сама Игра станет невозможной, причем уже не только и не столько из-за отсутствия желающих. И потому просто того факта, что мы прекратили Игру самостоятельно, слишком мало для вторжения. Нами многие восторгаются. Мы сами остановили Игру, и сейчас это по всему миру используют как иллюстрацию того, что даже самые худшие люди имеют в себе зачаточную тягу к порядку, природой заложенную склонность к объединению, сотрудничеству и созиданию. Мы создали новые законы в месте, лишенном законов. Мы – герои нового времени… В общем, именно поэтому мне пришлось дать кое-кому дополнительный стимул. Я уже подал условный сигнал во время одной из трансляций, и в ЦРУ слили данные о том, что Армия Освобождения Калифорнии сумела раздобыть в Северной Корее ядерную боеголовку и пытается доставить ее в США. И курировал этот процесс Джейсон Шрайвер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Чего-о-о?! Какая еще боеголовка?! – выпучил глаза Блекджек.

- Конечно же, данные сфабрикованы. Мною. Я «создал» ядерный заряд, существующий только виртуально, подделав донесения, отчеты и рапорты. Бомба-призрак. Порождение моего гениального ума. Ну а после моего сигнала эти данные были внедрены куда надо. Понимаете, Зеродис – на самом деле группой псевдоним. Я – лицо, создатель, организатор, идеологический лидер группировки и учитель своих учеников, но я не один. Имя нам – Легион. То есть, на самом деле нас меньше двадцати, но… вы поняли. Мое участие в Игре – это спецоперация, спланированная на высоком уровне и осуществленная силами многих людей. Все то, что я вам рассказывал, я просто не смог бы сделать в одиночку.