Рожденные ползать - Виктор Лебедев

Впереди появился Царицынский пруд, Сергей свернул налево – по этой стороне он быстрее доберется до станции. На другом берегу величественно раскинулся дворец. А ведь не так много времени прошло с тех пор, как он спас Мишу от гибели, вовремя оказавшись в нужном месте, стащив парня с подоконника. Сильный ментал там засел. До Вильдера доходили волны чего-то чуждого, противоестественного, но угрозы не было – он лишь изучал Сергея, прощупывал, поэтому за маршрут можно было не волноваться. В воде что-то плескалось, но в темноте сложно было разглядеть – лишь рябь да расходящиеся в стороны круги говорили о том, что там кто-то есть. Один раз на дорожку перед Сергеем из воды выползли какие-то щупальца, но тут же убрались обратно, больше не препятствуя. Двигаться вдоль воды было приятно, луна прочертила дорожку на рябой поверхности и словно подсвечивала путь Сергея, указывая, куда ему идти.

Когда-то здесь, посреди озера, на площадке, к которой вели мостики, был чудесный поющий фонтан, переливающийся разноцветными огнями. В сумерках он выглядел особенно красиво, привлекая гостей и жителей столицы. В жаркую погоду было в радость стоять вдоль бортиков, подставляя лицо мелких брызгам – непередаваемое ощущение, которого сейчас очень не хватало. Но все это тоже в далеком прошлом.

Вскоре дворец остался позади, Вильдер свернул на аллею, ведущую к главному входу в парк, прошелся по брусчатке, миновал арку и вышел на асфальтированную дорогу, изрезанную глубокими трещинами. Отсюда до метро было рукой подать. Наземного вестибюля станция Царицыно не имела, попасть в нее можно было через один из подземных переходов. «Лишь бы не были обвалены», – подумал Вильдер. Существовал еще вариант попасть на станцию через вентиляционную шахту, но это сложнее осуществить. Сергей поправил съехавшие лямки рюкзака и направился к переходу.

Теперь у Миши было полное снаряжение – «химза» и личное оружие, взятое из войсковой части. Все, что нужно для сталкера. Теперь ему не нужно выпрашивать разрешение на вылазку у Василия Петровича, достаточно просто согласовать с ним выход. Он чувствовал, что после опасного мероприятия его жизнь изменилась, круто свернула в более широкий и просторный туннель. С момента возвращения он ни разу не появился на фермах – копаться в земле было скучно, хотя и необходимо. Мишу манили просторы, приключения, тайники, опасности, наконец. И даже не пугали разговоры о том, что век сталкера недолог – зато ярок, а это лучше медленного угасания на станции.

Миша все не мог расстаться со своей навязчивой идеей – увидеть дом, где жили его родители. И однажды он опять решил попробовать воплотить эту мечту в жизнь. И ход есть – через вентшахту в туннеле, о которой знают немногие. Это чтобы избежать лишних вопросов, куда он направляется. А парню очень хотелось пойти в одиночку, наедине со своими мыслями и размышлениями. Сейчас предстоящая вылазка уже не казалась ему чем-то неосуществимым и очень опасным. Выход он наметил на предстоящую ночь.

Вечер Миша решил скоротать, валяясь в своей палатке и размышляя. Дирижабль был практически готов к полету. Остались последние штрихи – Данилов сможет справиться и в одиночку. Иван как раз остался в ангаре, не вернулся с последним караваном. То есть уже завтра-послезавтра можно наполнять дирижабль гелием – и вперед, к новым горизонтам. Сталкерам наверняка понадобится команда, учитывая, что их осталось всего двое. Разговоров об этом еще не было, но Миша очень рассчитывал попасть на борт: лучшей возможности повидать мир в настоящее время не было, а жажда приключений жила в сердце, тянула его в неизведанное.

Миша еле дождался, пока все улягутся спать. Собраться было делом пяти минут. И вот он снова карабкался по узкому лазу наверх, через комнату с вентиляторами и дальше, пока не выбрался из шахты теплосети неподалеку от павильона станции Орехово. Миша окинул взглядом окрестности – вроде бы тихо. Он помнил, что ему нужен ближайший к метро дом – тот находился всего в двухстах метрах. К нему парень и направился, пригибаясь к земле и стараясь, чтобы постоянно между ним и лесом, подступавшим прямо к дороге, находилось какое-нибудь препятствие: каркас автомобиля, киоск или просто груда мусора.

Так случилось, что за очередным полусгнившим автомобилем его поджидала неприятность. До дома оставался какой-то десяток метров, как вдруг на его пути неожиданно выросла тварь из Царицыно. Миша сразу отметил сходство с тем кошачьим созданием, встретившимся ему в самый первый выход на поверхность: та же короткая черная шерсть, мотающийся из стороны в сторону хвост, раздувающиеся ноздри и внимательно разглядывающие жертву красные зрачки. На лапах огромные когти. Миша вспомнил, с какой легкостью они распороли химзу в прошлый раз и как долго болело после этого располосованное плечо. Эта особь была как будто даже крупнее той, что повстречалась тогда.

– Ну, здравствуй, – недобро сказал Миша, перехватывая автомат поудобнее. Сейчас он был готов к встрече.

В ответ животное фыркнуло, зашипело и пригнуло уши.

– Хорошая кошечка.

Тварь не приняла комплимент, а лишь недовольно заурчала, высунулся и исчез острый язык. Она явно не собиралась уступать дорогу и не прочь была полакомиться человеком. Выстрелить Миша не успел, он лишь вскинул автомат, и челюсти животного сомкнулись на стволе. Всем своим весом тварь навалилась на парня, пригвоздив его к земле. Миша выдернул автомат из пасти и воткнул ствол что есть силы в глаз огромной кошке. Та завыла, замолотила лапами. Миша с трудом увернулся от тяжелых, усеянных острыми когтями-ножами конечностей создания, отпрыгнул в сторону – зубы кошки схватили пустоту. Она завыла, прыгнула, приземлившись на ржавый капот стоящего рядом автомобиля. Старое железо затрещало, прогнулось под ее весом. Кошка ощерилась, уцелевший глаз уставился на Мишу. Парень выхватил пистолет и выстрелил два раза. Вторая пуля настигла цель как раз вовремя. Свинец попал в заднюю лапу, и от этого прыжок у твари не получился, она кувыркнулась с капота в пыль, вскочила, припадая на одну лапу.

«Уже хорошо, главного преимущества – реакции и скорости – лишил». С удивительным спокойствием Миша подошел на несколько шагов ближе. Раздались еще три выстрела, к счастью, у создания не было панциря или ороговевшей кожи – пули без труда входили в мягкую плоть. Последняя пуля пришлась прямо в лоб. А затем Миша испытал какое-то удивительное чувство – словно проснулся первобытный инстинкт охотника, одержавшего верх над диким животным. Не понимая до конца, зачем он это делает, парень водрузил ногу на поверженного врага и оглядел окрестности с высоко поднятой головой, как бы показывая остальному миру, кто остается хозяином на земле. Некому было принять его вызов – больше хищников рядом не наблюдалось.

Схватка вселила еще больше уверенности в Мишу. Но не стоило забывать и о главной цели. Он направился дальше, к обшарпанной многоэтажке. Попутно воскресил в памяти фотографию, сверил с табличкой, чудом уцелевшей на стене дома. Это было то самое строение с адресом: Шипиловский проезд, 41. Родной дом его родителей. Металлическая входная дверь была сорвана и валялась рядом. Миша осторожно посветил фонарем в темноту подъезда. Спокойно, никакого видимого движения. В луче фонаря столбом стояла пыль. Пылинки застыли, словно на снимке фотографа. Парень постоял с минуту и нырнул в жерло подъезда.

И тут Миша совсем растерялся. Ведь он не знает, ни на каком этаже жили родители, ни номера квартиры. Не сможет он узнать родную обитель и по обстановке, так как никогда не видел ее в глаза. Раньше эта мысль как-то не приходила парню в голову. Что же ему дальше делать? Разворачиваться и возвращаться обратно, когда вот она, цель, рядом, такая близкая и такая недостижимая? Миша нерешительно переминался на месте. «Ну, загляну в несколько квартир», – решил он. – «Может быть, хоть чего полезного найду, раз добрался сюда».

Квартиры на нижних этажах были обнесены подчистую, за двадцать лет сюда наведывались не раз – поживиться чем-то полезным. В них все было перевернуто вверх дном, повсеместно – беспорядок. Миша поворошил ногой тряпье, битую посуду, прошелся по комнатам. Под ногами похрустывали осколки, шуршала бумага, поскрипывали полы. Было видно, что здесь нельзя найти решительно ничего полезного. На третьем этаже в одной из квартир Миша наткнулся на множество разбросанных по полу детских игрушек. Он повертел в руках разные машинки и самолетики, перебрал фигурки человечков и с грустью подумал, что нормального детства у них на станции ни у кого не было. Его отняли, даже не спросив. Выдрали из жизни, словно и не было такого понятия, как детство. Сейчас Миша даже завидовал бывшим обитателям этой многоэтажки – они видели своих родителей, могли свободно ходить по земле, они часто смеялись и не задумывались, что может быть иная жизнь, больше похожая на выживание.