Украденный. Книга вторая (СИ) - Рина Эм

три дня. Он сгорел, другие бежали, неся рассказы о луши во все концы. Царь Лиферона погиб. Никто не знает как. Погибли все его советники и земля вокруг города опустела, а дороги пошли в обход. Линферонскую лушь долго вылавливали по всему краю. Заходили они и к соседям — к кроллам. Наконец царь кроллов поехал в Оплот и сказал, что он-то никогда не восставал против Оплота, так за что им страдать? И Мешемир подарил кроллам заклятие Тропы. С тех пор ройти через лес кроллов нельзя, кроме как по одной извилистой тропе. Лушь, которая идет прямиком, не разбирая дороги, никак не могла миновать лес кроллов, из-за заклятья. Вот что с вами случилось в том лесу, Арис, когда вы уехали из Бодара тем летом. Вы сошли с тропы.

— Вот что с нами случилось, потому, что ты не сказал об этом! — воскликнул Арис зло.

— Я хотел предупредить, — тихо произнес Кеттер, — но ты не хотел меня слушать. Я сто раз произнес — не сходите с тропы, это важно! Я сказал Антору, но он забыл, или не счел важным…

— Я не понял, что это важно, старик! — сказал Арис глухо.

— Люди редко готовы слушать о том, что не касается их прямо сейчас и не верят в то, чего не видели.

— Твои слова полны лукавства! Ты говоришь мудрыми словами, но под ними нет сути! Ты будто царь янгов, источаешь… погоди! А почему я не попал под заклятье? В том лесу кроллов?

— Ты не попал? Разве? — Кеттер растерянно моргнул, — но я думал, тебя спасла Лара?

— Она появилась когда мы уже вышли из леса. Когда я вытащил Антора, который хотел убить меня. А в лесу все мои воины вдруг обезумели. Они начали бросаться на меня и друг на друга и не успел я ничего сделать, как все были мертвы. Антор хотел убить меня! Я тащил его связанным два дня. Он почти что иссох потому, что отказывался есть и пить и только лишь рвал веревки и орал день и ночь. А я… ничего. Я не сошел с ума. Почему?

— Это невозможно. Ты, наверное все время оставался на тропе.

— Нет, я сошел с нее, говорю же! — разозлился Арис.

Кеттер и поежившись передернул плечами и промолчал. Потом добавил:

— В общем-то это всё, что я знаю о Меше. Потом долго время еще власть Оплота слабела, но все делали вид, будто ничего не происходит. Потом Октафор начал готовиться к восстанию. Потом Меша заточили его же собственные дети. Вот и всё. Чего он хотел, к чему стремился, как его можно убить, может быть и знает Зверь, или та, кого ты звал Ларой, но у них не спросишь.

— Не спросишь… — эхом ответил Арис и положил руку на рукоять меча.

Они помолчали немного, прислушиваясь к шуму дождя. Капли били по молодым листьям, выбивали пузыри на лужах, в роще кричала ночная птица.

— Вернемся.

Кеттер нахохлившись, как воробей вышел из под ветвей вслед за Арисом. Костер погас, когда они вернулись, Майло сидел все так же, только глаза у него были закрыты. Арис осторожно накрыл мальчика остатками рваных одеял.

— Какое тебе дело до Меша?

— Что? — хрипло переспросил Кеттер.

— Почему ты так желаешь его смерти? Ты хочешь мести? Она ведет тебя?

— Я жажду покоя и завершения. Если колдун умрет, колдовство, наложенное им, падет и я наконец-то умру.

— Что? Ты сказал сейчас — колдовство падет?

— Когда колдун умирает его колдовство умирает с ним.

— А лушь?

— Некоторые вещи не исправить, — устало сказал Кеттер, — их души обретут покой, но не вернуться в тела. Они были выдраны жестоко и бесповоротно. Тела мертвы, или на грани смерти. Прошлого не исправить, Арис. Не стоит мечтать о том, что все вернется назад и ты снова будешь кочевать у Ирисового ущелья, как прежде.

— Я понял, старик. Все что ушло — ушло. А теперь ложись спать.

— Что ты будешь делать дальше? — тихо спросил Кеттер через несколько мгновений. — Ты изменил свое решение? Ты встанешь рядом с Бакриярдом Янааном?

— Спи, старик, — повторил Арис. — Скоро утро, скажи спасибо, что я взялся сторожить сам. Спи и не разговаривай.

В темноте Кеттер тяжело вздохнул, будто издал стон.

— Хочу подумать, старик. У меня в голове каша — столько всего. Я будто ем больше, чем могу переварить. Хочу попробовать разложить все это в голове, — через некоторое время произнес Арис. — А теперь спи ради всех богов этого мира!

— Ты ешь целый мир, Арис, — пробормотал Кеттер себе под нос. — Конечно в голове у тебя всё перемешалось!

Наутро Кеттер сказал, что им следует свернуть с тракта. Линферон лежал в стороне от дорог и теперь нужно пробираться сквозь равнину, перерезанную оврагами.

На привале Стефан снова завел разговор про Линферон и Бакриярда Янаана, а Арис задумался, кто может им быть. Ясно, что это человек из Долин. У них ходила сказка про Бакриярда. Едва услышав от мальчиков это имя, он ощутил радость, как после долгого холодного дня, когда тепло костра касается твоих коленей. Это имя отдавало луговыми травами на летних перегонах и зимней вьюгой, когда так уютно слушать сказки. Особенно сказку про Янаана, героя, который победил злого правителя.

Северные кочевники считали что Янаан конечно был кочевником, как иначе, ведь он был смелым и сильным героем. И ужасно злились из-за того, что котты считали, что Янаан был коттом. Но больше всего возмущало всех конечно то, что болотный народ тоже считал Янаана своим.

Это уж не лезло ни в одни ворота: у болотного народа имена были похожи на треск сучьев и кваканье лягушки, никогда никого из их племени так не звали.

Это имя вселяло в Ариса особенные надежды: ведь ясно, человек, который так назвался знает о подвиге Янаана и готов сражаться до конца, как и Янаан когда-то. И самое главное, раз знает эту легенду, значит, он либо из кочевников, либо из коттов. Кто-то, кто уцелел в той страшной резне.

Он перебирал имена воинов. Тангор? Редор? Кто⁈ Кто остался в живых? И он перебирал в памяти знакомые лица