Поколение свиней - Хантер Томпсон

— Что? — закричал Хист. — О, Боже, НЕТ!

Он вскочил со своего кресла и, пошатываясь, вышел из комнаты. Мы услышали, как его вырвало на лужайке перед домом.

Я дотащил Хиста до машины, где он остался сидеть, лихорадочно посасывая из бутылки с шартрезом… Когда я вернулся в дом, там по-прежнему не было никаких признаков Майкла. Тогда я поинтересовался у женщины, где же он прячется.

— Он разговаривает с нами из астрального пространства, — ответила она. — Но он здесь, в комнате.

Внезапно мне все стало ясно. Эти люди думали на другой частоте — как мистер Кеннет на Парк-авеню: то, что они называли Майклом и что Хист пытался выдать за политического гуру-отшельника, на самом деле даже не было человеком.

Согласно оккультной книге, которая лежала на полу рядом с кучей камней, Майкл «состоял из 1050 индивидуальных сущностей, экс-людей, если можно так выразиться».

Ну ладно, подумал я, раз я здесь, почему бы и не задать этому парню вопрос? Может, хоть Майкл что-нибудь знает.

— Пусть он скажет, где сейчас находится Уильям Кейси, — сказал я женщине. — Есть ли доля правды в слухах, что он не там, где нам кажется?

Было видно, что вопрос ее озадачил, поэтому я объяснил некоторые детали, и она передала их Майклу, неважно, как и куда — и ответ прилетел, как ракета.

— Вы, наверное, сошли с ума, — сказала женщина. — Этот человек — директор Центрального разведывательного управления. Конечно, он на самом деле там, где всем кажется!

Вы что, хотите, чтобы меня арестовали?

Она встала и замахнулась на меня большим серебристым камнем.

— Убирайтесь из моего дома! — закричала она. — Я повидала достаточно людей вашего сорта!

Хист умер на заднем сидении, пока мы ехали обратно в город. С помощью капитана Ханссена я сбросил труп около хибары на Скотт-стрит. Там его сожгли вместе с мусором.

Безумный Патрик и большой Эл

— Я верил, что, если меня выдвинут кандидатом, то я смогу добиться избрания.

Когда Большой Эл бросил свою шляпу на стол, все смеялись. Теперь смех затих. По мере того, как кампания выдвижения кандидатов от «Великой старой партии» на президентские выборы 1988 года все глубже тонула в трясине позора и смятения, имя «Хейг» все быстрее всплывало на поверхность. «Генерал» никогда не умел стартовать быстро, но те, кто с ним близко сталкивался, скажут вам, что он способен на взрывные ускорения во время забега.

Кто-то заметит: «короткий рывок», но бывает, что «длинный рывок» и не требуется. Именно в такие моменты люди, которые думают о себе, что они быстрые от природы, оглянутся через плечо и увидят, что Большой Эл догоняет их, словно пантера, и почувствуют его горячее дыхание.

Вначале не слышно никакого шума, но внезапно вы слышите причудливую смесь бормотания и ворчания, а потом странное бесформенное создание хватает вас сзади и сбивает с ног, как овцу.

В Хейге нет вялости или медлительности. Однажды он за 68 секунд стал из майора бригадным генералом. Это случилось в те старые добрые времена, когда он только начинал работать на Генри Киссинджера. Срочное присвоение генеральского звания понадобилось, чтобы Эл мог носить в Белом доме правильную униформу.

Получилось как в фильме Мейсона Уильямса. Хейг получил звание так быстро, что некоторые решили, что он был генералом всю свою жизнь. Он получил погоны, так сказать, на «поле битвы». Присвоение Хейгу генеральского звания в свое время казалось правильным и никогда не подвергалось сомнению официально… Если не считать шуток Ричарда Никсона, которому эта история казалась очень смешной.

В бессонные ночи, когда Никсон с Киссинджером пил джин в Зале Линкольна, он часто прикалывался по поводу молниеносной карьеры Хейга. «Сколько звезд мы можем вырастить на этом парне?» — спрашивал обычно президент, пока Маноло ходил за мартини, а Генри просматривал ежедневную стопку служебных записок, подготовленных его честолюбивым личным помощником — генералом Хейгом…

Потом Никсон — между припадками, во время которых он падал на колени и пьяно молился перед портретом Эйба Линкольна — пытался читать длинную нудную речь, которую написал для него Патрик Бьюкенен, его постоянный личный секретарь, человек-секира, в то время как раз получивший задание решить «проблему Агню».

И вот, через двадцать лет, мы видим Злобного Патрика и Большого Эла, Диких парней, которые бродят вокруг Вашингтона подобно паре бешеных лягушек в сезон спаривания, откладывающих по три тысячи яиц каждую ночь, и раскручивают гнусный по сути список кандидатов: Хейг и Бьюкенен, Бьюкенен и Хейг. Что значат эти имена? «Мы убьем того, кто попытается нас съесть, и съедим того, кого убьем…»

Роберт Доул 3–1

Патрик Бьюкенен 4–1

Александр Хейг 8–1

Джордж Буш 11–1

Джеральд Форд 13–1

Джек Кемп 22–1

Джордж Шульц 33–1

Джеймс Бейкер 34–1

Говард Бейкер 40–1

Пол Лэкселт 44–1

Ивен Метчем 59–1

Пьер Дюпон 66–1

Уильям Армстронг 70–1

Пэт Робертсон 188–1

Харольд Стэссен 100–1

Подметают дорожки вокруг игрового поля: Фрэнк Синатра, Рой Кон, Генри Киссинджер, Деннис Хоппер, Ричард Никсон и прочие.

Список кандидатов от «Великой старой партии» вызывает много сомнений. Он дает возможность выбора между Жирными и Дикими, ни одному из которых не удастся сойти за настоящего человека. Большой Папа ушел. Рональду Рейгану никогда больше не кататься на слоне. Он самый старый человек из тех, что жили в Белом доме, за исключением «Пятки» Уиллиса; Рейган был настоящей находкой для своей партии…

Но восьми лет достаточно. Эти ребята должны быть счастливы, что им удалось так долго продержаться, если принять во внимание то, что натворил Оливер Норт. «Полковник», как они его называют, похож на добермана из тех, что Герман Геринг держал в качестве охранных собак. При виде такой твари люди обмениваются взглядами и думают: «Слава Богу, что этот пес не умеет говорить».

Когда в ноябре стали известны некоторые детали «Иран-контрас», в списках «Великой старой партии» произошли большие перемены. Мнения в партии разделились в тех вопросах, в которых Пэт Робертсон не разбирается. Теперь Пэт ушел и оставил правое, евангелистское, крыло партии без вождя. Освободилась арена для тяжелой артиллерии: политических прагматиков типа Доула, Хейга и Бьюкенена.

Джордж Буш допустил серьезный промах. Он больше не фаворит, и если он получит повестку — вызов для дачи показаний относительно своей роли в «Иран-контрас», его окончательно выкинут за борт. Буш оставил на месте преступления множество отпечатков пальцев, но до сих пор ему удается обойти капканы… На прошлой неделе он даже как-то умудрился продвинуть своего пресс-секретаря Марлина Фитцуотера на место Ларри Спикса, и тот стал пресс-секретарем Белого дома. Это то же самое, как если бы Клайд отправил Бонни представлять себя в суде. Буш обречен, но все еще опасен.

Единственный «опытный» и внушающий доверие кандидат в президенты — Джеральд Форд. Никсон упорно старался вернуть уважение к себе, что может стать большим плюсом для Джерри. Помилование Никсона кажется вполне добропорядочным поступком — просто соблюдением этикета — по сравнению с сегодняшним лицемерием и вероломством.

За последние полгода самым большим неудачником оказался Пол Лэкселт, которому не удалось передать свое место в Сенате преемнику-республиканцу. Хотя в Неваде полно жуликов и неудачников, их там не очень-то любят.

У Шульца внешность президента, но, возможно, республиканцев не устраивает его происхождение.

Если у республиканцев есть будущее после 1988 года, то, возможно, оно, подобно духу Германа Геринга, скрывается в Аризоне, где недавно «Ива» Мечема избрали губернатором. По сравнению с ним Бьюкенен кажется сентиментальным обывателем. Своим первым официальным распоряжением Мечем отменил оплачиваемый выходной на день рождения Мартина Лютера Кинга. Это смутило всех в Аризоне, за исключением Ку-клукс-клана и нацистов. Даже Барри Голдуотер был потрясен.

Крысы никогда не умирают. Когда они оставляют один корабль, они забираются на другой — на сей раз их новый корабль называется «Аризона».

Ловушка в Хардинг-парке

Когда Паркер позвонил мне из Феникса, я растерялся. Ему уже второй раз удалось найти меня в убежище, которое я считал абсолютно надежным. Прошлый раз это был Билтмор в Аризоне, теперь — Эль-Дриско в Сан-Франциско, а ведь тут отыскать человека невозможно в принципе!

Но люди Паркера выследили меня без особых проблем. Речь шла о 22 тысячах долларов, которые я задолжал. Мы с Паркером заключили пари на результат Хершеля Уокера в этом сезоне, первом в качестве защитника далласких «Ковбоев»… Хотя Паркер едва не проспорил, все же удача встала на его сторону, и теперь ему не терпелось заключить со мной новое пари на Суперкубок. Сначала он хотел удвоить ставки, а потом раскрутить их в логарифмической прогрессии.