Выживает сильнейший - Джонатан Келлерман

Замелькали строки на других языках. Шарави, похоже, считывал и их.

– Что это такое? – Майло ткнул пальцем в экран.

– Дублинская «Менса», это по-гэльски.

Даниэл продолжал прокручивать страницы.

Торговец недвижимостью из Висконсина, хвастаясь членством в «Менсе», предлагает свои услуги.

То же самое делают менеджер отдела в Чикаго, дантист во Флориде, инженер-электронщик в Токио и сотни других в десятках городов мира.

Безработица не обходит стороной даже профессионалов.

Начался раздел «ИЗМЕРЕНИЕ УРОВНЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ». Несколько авторов, все – мужчины, представляют вопросники для тестирования типа того, что публикуют журналы под рубрикой «Познай самого себя». Почти все заверяют пользователя в «высочайшей объективности оценки ответов на вопросы, справиться с которыми под силу лишь самым изощренным умам». Ниже шли показатели:

Коэффициент интеллекта Роберта...

Коэффициент интеллекта Хорэса...

Коэффициент интеллекта Кейта...

Коэффициент интеллекта Чарлза...

На некоторых страницах текст был украшен портретами Альберта Эйнштейна.

Мигали буквы: ЩЕЛКНИТЕ МЫШЬЮ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ОЧКИ.

Шарави так и сделал; в графах против имен появились маленькие звездочки – более чем по сто семьдесят очков у Роберта и Хорэса, у Кейта и Чарлза...

– До чего же они все умненькие, – проговорил Даниэл, – и времени свободного у них навалом.

– Победители, – добавил Майло. – Клуб чемпионов.

Все с тем же нулевым результатом Шарави прокрутил еще несколько страниц.

– Эпоха информации. – Майло вздохнул. – И долго вот так приходится сидеть?

– Все меньше и меньше, – ответил Даниэл. – Когда Интернет только начинался, он был намного более эффективным средством добыть данные. Контакты профессоров, научные отчеты, корреспонденция различных агентств. Теперь же по сети можно бродить сутками и не обнаружить ничего нужного. Интернет превратился в огромную гостиную, где одинокий человек находит общение с себе подобными. – Он повернулся ко мне. – Полагаю, такая цель и ставилась, а, доктор?

– Вперед, вперед, Даниэл, – не дал ему пофилософствовать Майло.

Через два часа мы вернулись в исходную точку. Пустота.

– DVLL вы уже смотрели? – спросил я Шарави.

– Да, как и справки о всех экстремистских группах. Боюсь, что мы не продвинулись ни на шаг.

– А если ввести другое слово, – предложил я. – Гальтон стерилизация, евгеника, эвтаназия.

Негромко зашелестели клавиши.

Стерилизация принесла больше инструкций по способам сохранения пищевых продуктов, чем сведений об операциях по удалению половых желез, а раздел евгеники оказался полон объявлений следующего рода: «Настоящим предоставляю на публичное рассмотрение генетическую структуру моей цепочки ДНК. Дамы, заинтересованные в получении качественных нуклеопротеинов, сердечно приглашаются для личного ознакомления с более подробной информацией».

Страницу за страницей принтер выплевывал всю эту чушь, и Шарави молча отправлял бумагу в корзину. Время от времени Майло доставал листок-другой, пробегал его взглядом и бросал обратно.

В половине шестого он заявил:

– Хватит. Эти супермены из «Меты» явно не хотят высовываться.

– Вместо того чтобы просто сипеть, мы могли бы действовать, – сказал Шарави. – Послать по электронной почте запросы о «Мете» в какие-нибудь еще базы данных и посмотреть, что из этого выйдет.

– Ты абсолютно уверен, что тебя не вычислят? – поинтересовался Майло.

– Нет. Правда, я регулярно меняю пароли и адреса, но кто его знает.

– В таком случае я против. Рано. Незачем их тревожить.

– Своим звонком в «Менсу» я уже сделал это. – Я рассказал об оставленном на автоответчике послании.

– Неважно, – бросил Майло, но мне было ясно, что он недоволен – я поступил как любитель. – Другие соображения есть? – повернулся он к Даниэлу.

– Самоубийство Понсико. Несмотря на недостаток информации, выглядит оно необычно. Начнем с яда – обычно им пользуются женщины, разве не так?

– Понсико – ученый.

– Именно. А из этого вытекает: он знал, что делает. Хлорид калия действительно вызывает смерть быструю, но далеко не безболезненную – внезапная сердечная аритмия, затем сильнейший приступ. При исполнении смертного приговора осужденному вводится пентотал натрия в качестве транквилизатора и, не помню какой, бромид для остановки дыхания. Понсико мог бы выбрать смерть попроще.

– А вдруг он хотел наказать себя? – спросил Майло, – Решил, что заслуживаетсмерти жестокой и необычной.

– Чувство вины? – Я вспомнил о Нолане. – В связи с чем?

– Скажем, он принимал участие в чем-то на самом деле омерзительном, к примеру, в наших убийствах или еще чем-нибудь подобном. А может, впал в депрессию, прямо в лаборатории, и под рукой оказался яд. Даже при том, что он доставил себе больше мучений, чем мог бы, смерть все равно была относительно быстрой и, я бы сказал, эстетичной. Это намного лучше того, что мне приходилось видеть. Не так ли, суперинтендант?

– Даниэл, – поправил Майло Шарави. – Ненависть к самому себе иногда творит удивительные вещи. Но... не мешало бы узнать об этом молодом человеке поподробнее.

– Я позвоню его родителям, – решил Майло. – Этим профессорам из Принстона. Поговорю с коллегами по лаборатории.

– Лаборатория занимается биомедициной?

– Исследованиями кожи. Понсико работал над ее пересадкой. А что, ты видишь тут какую-то связь?

– Нет. Хотя, если предположить неудачливого пациента, у которого... Нет, вряд ли – в таком случае отравили бы хирурга, а не ученого-экспериментатора. Больше мне в голову ничего не приходит. – Даниэл допил чай и поставил чашку на стол. – В Нью-Йорке у меня есть неплохие источники информации. Если «Мета» все же существует, они смогли бы отыскать ее. Кроме того, имеется возможность подключиться к телефону Зины Ламберт...

– Забудь об этом. Против нее у нас ничего нет, так что нам не дадут разрешения на прослушивание. Да даже если Зина и связана с чем-то таким, мне вовсе не хочется насторожить их и порвать всю цепочку.

– Дельное соображение.

– Говорю тебе серьезно.

– Я понимаю.

– Зина работает в книжном магазине «Спазм», – напомнил я. – Достаточно странное название, очень может быть, что и клиенты туда заходят странные. Вполне вероятно, там есть для них нечто вроде доски объявлений, где «Мета» оставляет свои сообщения для членов клуба.

– Вместо телефона используют для оповещения магазин? – уточнил Майло.

– Неприметное заведение для избранной публики. Хотите, загляну туда, осмотрюсь? – предложил я.

– Надо подумать. – Майло потер щеку. – Необходимо извлекать максимум из всего того, что мы делаем.

Шарави встал, потянулся, расслабленно помахивая изуродованной рукой.

– Пойду приготовлю еще чаю. Вы не откажетесь? У меня свежая мята, обнаружил целые заросли за домом.

– С удовольствием, – поблагодарил я.

Он вышел, и Майло кивнул на компьютер:

– Каков вопрос, таков и ответ – все мусор... Ты похож на Арафата, Алекс, со своей щетиной, настоящий дикобраз.

– С утра помчался в библиотеку, не было времени побриться.

– Так зарости за полдня? Опять принимаешь тестостерон?

Ухмыльнувшись, я продемонстрировал ему бицепс. Майло устало улыбнулся.

С подносом в руке вошел Даниэл. По комнате разлился тонкий аромат мяты. Я сделал глоток и набрал номер своего офиса.

– Привет, док. В самый раз – вам уже звонил клиент. Некто Лорин Буковски из... похоже, «Менсы». Хотя ему требовался Эл. Секретарша, она у нас новенькая, пыталась его поправить, но он настаивал, что вы – Эл. Странные у нас пациенты, доктор Делавэр, но, в конце концов, это ваше дело.

– Именно так. Что сказал мистер Буковски?

– Дайте-ка взгляну на записку, у новенькой отвратительный почерк... вроде бы он был...нет-нет, он не имеетничего общего с «Мелой» или «Метой», кажется, так... в любом случае он не хочет иметь дела с «Мелой» или как там... м-м, но если ваш... простите, доктор, здесь не слишком вежливо.

– Дальше, дальше, Джойс.

– Если ваш дурной вкус толкает вас к... не пойму, братанию...с идиотами... ступайте в какой-то «Спазмик»... но адреса не оставил. Даже для нас это странно, доктор.

– Все?

– Сказал, чтобы больше не звонили, вы ему не интересны. Какая наглость, а?

– Ужасная. Но может, у него были на то свои причины?

– Довольно резкие суждения, – проговорил Майло, записав имя звонившего.

– Теперь кому-то стало ясно, что мы разыскиваем «Мету». Прости, Майло.

– Зато теперь мы знаем, что книжная лавка заслуживает внимания. – Он повернулся к Шарави. – Как насчет того, чтобы прощупать этого Буковски и мисс Ламберт по твоим нелегальным каналам?