Гордость Завоевателя - Тимоти Зан

— Мы ищем одного человека, — сказал Кавано. — И нам сказали, что этот человек находится где-то в Северной Лесостепи на Формби.

Взгляд Кливерессы сделался жестче:

— Кто вам это сказал?

— Мрашанец, который приходил в наш гостиничный номер за несколько минут до того, как мы были вынуждены оттуда уйти.

— Его имя? Титул? Должность? Кавано приподнял голову:

— Мне очень жаль, но я ничего о нем не знаю.

— И все же вы поверили мрашанцу, о котором вообще ничего не знаете?

Кавано поморщился. Да, действительно, в такой трактовке его поступок выглядел просто нелепо.

— У нас не было других версий, — сказал он. — И я решил, что стоит проверить эту.

— Кто тот человек, которого вы ищете? — спросила Кливересса.

— Боюсь, о нем мне тоже ничего не известно, — признался Кавано.

Яхромея недоверчиво склонила набок свою крокодилью голову.

— И все же вы его ищете. Вам что, больше нечем заняться?

У Кавано нервно дернулся уголок рта. Разговор принимал не очень приятный оборот. Кливересса явно подозревала Кавано и его спутников в шпионаже в пользу мрашанцев. И если приплюсовать к этому совершенно противозаконный яхромейский военный корабль, на который непрошеные гости случайно наткнулись, то у Кливерессы были веские основания не церемониться с пленниками — и тем более с вероятными шпионами.

— Мы прилетели на Мра-Мидж в поисках информации о якобы случившемся много лет назад контакте мрашанцев с завоевателями, — объяснил Кавано. Из длинной пасти вырвалось шипение:

— Никакого «якобы». Это в самом деле было.

— Вы уверены? — Кавано нахмурился.

— Совершенно уверена. Продолжайте ваш рассказ.

— Да тут почти не о чем рассказывать. — Кавано пожал плечами, гадая, откуда яхромеи могут знать мрашанские легенды двухсотлетней давности. Или они сами к тому времени уже вышли в космос? — Мы встретили Фиббит — даалийку, — которая сидела на улице и ткала гобелен, и заметили нескольких мрашанцев, которые тайно следили за ней. Это обстоятельство нас заинтересовало, и мы решили задать Фиббит несколько вопросов. В разговоре она упомянула человека, который дважды проходил мимо нее, и предложила показать гобелен с портретом этого человека. Вскоре после этой беседы мрашанцы решили спрятать от нас Фиббит и даже выдворить ее с планеты. Мне еще сильнее захотелось узнать, в чем тут дело, и когда мрашанец, о котором я говорил, пришел к нам в номер и сказал, что тот человек сейчас находится на Формби, я решил прилететь сюда, надеясь, что удастся его разыскать.

— И что будет, если вы его не найдете? — спросила яхромея.

— Тогда мы, наверное, полетим на Эвон, — ответил Кавано. — Вернем курьерский корабль мрашанскому посольству и отвезем Фиббит домой, на Ала, когда за нами прилетит моя яхта «Каватина».

Кливересса снова задумчиво зашипела.

— Я читала ваше досье, лорд Кавано, — проговорила она. — Вы не слишком дружественно относились к яхромеям, когда служили в правительстве Севкоора. Однако вы не поддерживали и сторону мрашанцев.

— Я старался всегда быть на стороне справедливости и правосудия.

— Благородные намерения, — сказала Кливересса. — Яхромеи понимают и ценят их. Однако, когда истина скрыта, такие намерения зачастую ведут к несправедливости. И я нисколько не сомневаюсь, что мы имеем дело как раз с таким случаем.

Кавано нахмурился:

— Что вы имеете в виду? Какая истина скрыта?

— Сокрыты многие истины, — сказала Кливересса, вставая. — Возможно, еще настанет время открыть вам глаза на коварство обманщиков-мрашанцев. Но сейчас я должна вас оставить.

Кавано посмотрел на охранников:

— А что будет с нами?

— Вы хотели увидеть Северную Лесостепь. — Яхромея снова завернулась в церемониальный плащ. — Вы ее увидите. Считайте, что на несколько дней вы стали нашими гостями.

— Гостями? — переспросил Кавано. — Или пленниками?

— Нам не хотелось бы ограничивать вашу свободу, лорд Кавано, — спокойно ответила кливересса. — Я почти не сомневаюсь, что вы попали сюда в результате хитрых махинаций мрашанцев. И все же в течение нескольких дней вы не должны никому рассказывать, что здесь увидели. Корабли миротворцев ушли, и путь открыт. Яхромеи должны действовать быстро и безотлагательно, пока время не упущено.

— И что же это за действия?

Кливересса подала знак охранникам. Все шестеро солдат оставили свои посты и окружили пленников, в том числе и Фиббит.

— Мы восстановим справедливость, — сказала Кливересса.

— Ваша деятельность коснется Севкоора? — спокойно спросил Кавано.

Яхромея окинула его изучающим взглядом.

— Вы не понимаете, лорд Кавано, — сказала она. — Когда-нибудь, возможно, поймете. А теперь идите, ваш транспорт ждет.

Северная Лесостепь представляла собой несколько обширных равнин в полярной части второго по величине континента Формби. Несмотря на засушливый климат планеты, северные равнины были покрыты лесами. Здесь росли огромные пальмы, сохранившиеся, наверное, еще с тех пор, когда климат планеты более благоприятствовал растительности. Но за прошедшие столетия перемены климата сгубили всю иную растительность — не настолько мощную, не так глубоко укоренившуюся, как эти леса. Гигантские пальмы — гладкоствольные, с пышным веером длинных листьев у самой вершины — считались в древних легендах столпами, на которых держится небо. Вверху кроны пальм сливались в сплошную зеленую завесу; внизу, на голой земле, не было видно никакой другой растительности. Молчаливые часовые, стоявшие там и тут в вечных сумерках пальмового леса, выглядели довольно устрашающе. И куда ни глянь из окна комнаты на третьем этаже, где поселили пленников, земля между пальмовыми стволами была занята космическими кораблями, проводами, шлангами, вспомогательным оборудованием; и среди всего этого энергично трудились яхромеи — в количестве, которого хватило бы, чтобы заселить целый город.

После двадцати пяти лет вынужденного мира яхромеи снова готовились к войне.

— Это безумие, — пробормотал Кавано, глядя на трудовой энтузиазм яхромеев. — Неужели нам недостаточно проблем с завоевателями?

— Может быть, именно поэтому яхромеи и зашевелились, — сказал Хилл из противоположного угла. С тех пор как пленников сюда поместили, Хилл неустанно расхаживал по комнате. Зачем — Кавано не знал. Но вряд ли телохранитель надеялся без специальной техники обнаружить яхромейские подслушивающие устройства. — Наверное, они думают, что миротворцы будут слишком заняты завоевателями и не вспомнят про яхромеев.

— Но это же глупо! — с горечью сказал Кавано. — Содружество ни при каких обстоятельствах не оставит безнаказанным геноцид!

Фиббит, сидевшая на полу в углу комнаты, очнулась от дремоты и залепетала:

— Что? Геноцид? Почему?

Кавано посмотрел на нее и с трудом подавил раздражение. Неужели Фиббит совсем не понимает, что здесь готовится?

Кавано заставил себя успокоиться. Нет, скорее всего, сандаал действительно ничего не понимает. При всей своей одаренности в разных видах искусства, сандаал так же несведуща в политике, как четырехлетний человеческий ребенок.

— Не беспокойся, мы все уладим, — пообещал ей Кавано.

— Я верю тебе, Кавано, — с сомнением в голосе ответила Фиббит.

Кавано вздохнул. Отлично! Ему как раз не хватало еще и этого бремени — доверия слабого и беспомощного существа. Ну почему, почему он не решил сразу лететь на Эвон, вместо того чтобы тащить всех сюда?

— Послушай, Фиббит, почему бы тебе не заняться чем-нибудь? — спросил Кавано. — Начни какой-нибудь гобелен… Глупо же сидеть без дела и волноваться.

Сандаал беспомощно посмотрела на него:

— Но у меня нет ткани для гобелена. И рамки тоже нет…

— Хилл что-нибудь придумает. — Кавано посмотрел на телохранителя: — Сделаешь, Хилл?

— Да, сэр, — Хилл чуть скривился, пытаясь скрыть недовольство. — Ну, Фиббит, давай поищем что-нибудь подходящее.

Фиббит встала, выпрямив длинные ноги, и они с Хиллом пошли осматривать остальные выделенные для пленников комнаты. Кавано еще раз вздохнул и снова повернулся к окну.

— Мы все сойдем с ума, если застрянем здесь, — сказал он Колхину. — Чем сидеть без дела, ты поискал бы способ выбраться.

Колхин показал пальцем:

— Минутку, сэр.

Кавано нахмурился и повернулся в ту сторону, куда показывал Колхин. Телохранитель пристально смотрел и шевелил губами.

Через минуту Кавано не вытерпел:

— Ну?

— Мне кажется, — медленно проговорил Колхин, — что яхромеи ставят дополнительные орудийные башни на свои корабли. Это обычные грузовики, но, насколько я понимаю, их строили с таким рассчетом, чтобы можно было срочно переоборудовать в боевые.

— Они ведь не очень давно этим занимаются?

— Не дольше недели, — ответил Колхин, — а может, и меньше — корабли миротворцев выведены отсюда всего пару дней назад.