Тайна Марухского ледника - Владимир Гнеушев

Перейдя замерзшую реку, начали подъем и на рассвете прибыли на место, куда за два часа до этого пришел с подкреплением и старший лейтенант Бушуев. Помощь подоспела вовремя, потому что немцы повторили свои атаки на позиции, занятые взводом. Во что бы то ни стало им надо было прорваться к вершинам высоты, где сидели егери и ожидали боеприпасов и продуктов. Пять дней продолжались бои с теми, кто пробивался снизу, а в конце пятого дня немцы, сидевшие наверху, решили не просто ждать, когда им помогут, но и самим ударить сверху. Вот тут-то и выручили наших отделение пулеметчиков и минометный расчет. Немцы, очевидно, решили прорвать окружение, в котором оказались, и повели огонь из всего оружия, какое имели, а снизу, с основных их позиций, ударила по нашим еще и горная батарея. Два наших взвода приняли этот бой, в свою очередь открыв огонь из автоматов, пулеметов и минометов. Наша горная батарея также ударила по немцам.

Дуэль эта продолжалась несколько дней. От долгого пребывания на высоте, от холода и недоброкачественной пищи, Савичев заболел. У него открылось кровохарканье, начались головные боли. Кроме того, он отморозил пальцы на ногах, на холоде они распухли и болели так, что трудно ходить было. Поэтому полковник Тронин приказал ему спуститься вниз, в штаб батальона, а командование штурмовой группой принял старший лейтенант Рыбалко, командир 3-и роты.

В штабной землянке горела железная печь, было расслабляюще тепло и тихо. Ординарец сварил рисовый бульон и рисовую кашу без соли. Савичев поел и лег спать. Проснувшись утром, прислушался; стояла тишина. Он уже хотел спросить ординарца, как там, на высоте дела, но услышал частые выстрелы с вершины. Пришел в землянку комиссар и сообщил, что наши уже на вершине, дали салют и теперь группами ходят по вершине, машут шапками.

Комиссар на минуту вышел из землянки, но быстро вернулся и сказал:

– Если двигаться можешь, выйди посмотри на чудо. С трудом поднявшись, Савичев вышел и глянул в сторону высоты. Там, на неимоверно отвесной стене виднелось томное пятно, которое потихоньку спускалось вниз. В бинокль видно стало, что это боец, одетый в черную фуфайку и такие же брюки.

– Убьется же, дьявол, – сказал Савичев. – Немедленно пошлите туда солдат с плащ-палатками, может, успеют поймать его. И фельдшера!

Солдаты побежали к стене, фельдшер, прихватив сумку с медикаментами и фляжку с водой, двинулся за ними. Но боец в черном спускался все ниже, движения его были уверенными, он даже что-то веселое крикнул подоспевшим солдатам. Вскоре он стоял уже перед Савпчевым и протягивал ему донесение от Рыбалко.

– Кто послал тебя по этому спуску? – строго спросил Савпчев.

– Мне приказали быстро доставить донесение,– ответил боец, и глаза его смеялись от счастливого сознания только что одержанной победы над смертельной опасностью.—А по какому пути идти—не определили. Вот и подумал я, что обычной тропой идти – долго будет. А к горам я привычный: на Урале вырос...

Что оставалось делать Савичеву? И он вынес бойцу благодарность. Ведь сколько раз обсуждали в штабе вопрос – возможен или невозможен подъем на высоту с водопадом по этому склону и всегда вывод был один: невозможен. А простой боец доказал обратное единственно доступным ему способом – собственным примером...

Рыбалко в сообщении докладывал, что высота взята и что собраны немалые трофеи. В соответствии с общим планом наступления на высоту по другим склонам поднялись на вершину и бойцы соседних с батальоном Савичева подразделений. Своевременность взятия высоты подтверждалась осмотром вражеских позиций. Более ста окопов для одиночного пользования насчитали офицеры Савичева, и каждый окоп обращен был в сторону наших позиций, да и общий обзор был великолепен для контроля за действиями всех наших подразделений.

Со времени взятия высоты немцы стали вести себя спокойнее, признаков возможного наступления не подавали. Трижды в день – утром, в обед и вечером – с точностью до одной минуты открывали они минометный огонь по району штаба батальона и по расположению нашей горной батареи. После ответного огня нашей горной батареи немцы умолкали, но появлялись их самолеты, кружились и потом исчезали. Передний край гитлеровцев молчал.

– Наелись! – шутили бойцы батальона...

И снова потянулись военные будни с их повседневными заботами о продовольствии, патронах, полушубках и дровах. Не ослабляя наблюдения за немцами, Савичев организовал команды дровосеков, ибо дрова зимой в горах, в условиях частых метелей и нелегких морозов имели едва ли меньшее значение, чем боеприпасы. Еще были живы в памяти каждого бойца рассказы солдат 810-го полка о муках холода, испытанных ими в первые дни обороны. Да и теперь, несмотря на достаточное количество теплого обмундирования, морозы, подкрепляемые сильными ветрами, неприятно действовали на психику людей, и лишь воспоминание о землянке, где в самодельной печке жарко пылают дрова, помогало бойцам бодро переносить трудности ночного дозора.

Команды, созданные Савичевым, прихватив топоры и кирки (лопат в батальоне не было), спускались вниз, в леса, и немедленно приступали к работе. Огромные стволы деревьев подрубливали со всех сторон топорами, а затем валили их в снег. Очищали от ветвей, разделывали на небольшие бревна и волокли вверх, в рощу, расположенную восточнее водопада. Там готовые дрова складывали в штабеля.

Поскольку война приобретала позиционный характер, надо было подумать и об организации службы наблюдения, напоминающую по своему типу пограничные заставы. Но опыта пограничной службы ни у кого не было, исключая старшего лейтенанта Банникова, который когда-то служил на заставе рядовым и потому богатыми знаниями похвастаться не мог.

Сколько и где организовать застав? Где ставить дозоры, а где строить жилье? Надо было хорошо продумать эти вопросы, чтоб дозоры не ставить на ветру, а жилье не построить в лавиноопасном месте или там, где в случае оттепели его зальет вода. Опыта не было и тут, по помогла извечная солдатская смекалка, умение наблюдать и сравнивать. Так относительно быстро строители поняли, что лавины спускаются по свободным от леса склонам, на возможные их проходы указывает и подлесок, по сторонам которого стоят могучие деревья. Значит, жилье надо ставить там, где скалы круче, а лес повыше, и где не просматривается вверху место, накапливающее снега.

Продумать надо было и лыжные маршруты между жильем и дозорами, чтобы они не были слишком тяжелыми для неопытных лыжников, какими были многие бойцы. В Сухуми дали заказ на лыжи и деревянные паты. Вскоре самолеты доставили то и другое.

После долгих размышлений и обсуждений сошлись на том, что наблюдательные дозоры будут состоять из одного взвода, который время от времени станет менять другой взвод. Весь остальной личный состав батальона следует отвести на зимовку в район штаба войск перевала, где для этой цели построить домики и землянки. Полковник Тронин и начальник штаба подполковник Малышев этот план одобрили. Савичев хотел также, чтобы в условиях надвигающейся зимы снять взвод охраны, находившийся на высоте с водопадом, но командование группы войск перевала до поры до времени оставило взвод на прежнем месте...