ПЕРЕСТРОЙКА В ЦЕРКОВЬ - Андрей Кураев

Так что священник обязан наполнить свою торговую точку книгами, которые могут заинтересовать студентов и учителей, очкариков и головастиков. Даже если поначалу это будет убыточно — надо идти на это омертвление капитала, приучая людей к хорошему богословскому вкусу. И один человек, взявший в храме Лосского и через него вошедший в Церковь, потом приведет в храм еще десяток своих друзей.

От епископа зависит — направит ли он епархиальные доходы и возможные пожертвования спонсоров на строительство очередного собора или на создание православной женской консультации, в которой православные врачи радовались бы беременным и многодетным женщинам, в отличие от своих атеистических коллег, по сути терроризирующих женщин и склоняющих их к абортам.

От епископов зависит — какие именно тенденции церковной жизни они готовы поддерживать. Готовы ли они поддерживать и создавать проекты, обращенные к молодежи, или они готовы терпеть и даже умножать сплетни неумех — тех, кто не умеет проповедовать молодежи и говорит, что это невозможно, что это потерянное поколение с сатанинской культурой, и даже идти к ним не стоит…

От епископа зависит — будут ли в его епархии «курсы повышения квалификации» приходского духовенства. Большинство современных священников не имеет семинарского образования. Те, кто имеют, за годы, естественно, многое подзабыли. Жизнь ставит все новые и новые вопросы, да и у самой Церкви копится опыт. Так отчего бы раз в полгода не собирать священников на двух-трехдневные курсы в епархиальном монастыре? И встречался бы с ними в эти дни то опытный духовник из другой епархии, то специалист по церковному искусству, то сектовед, то педагог, а то и просто богослов. Нужны были бы и встречи с миссионерами.

Но самое трудное дело на свете — это обратить в православие православного попа. Я тут бессилен, а вот для епископа это должно быть постоянной головной болью. «Если бы вам, как мне, пришлось много лет прожить в деревне и изучить деятельность наших сельских "батюшек" и слышать постоянные жалобы крестьян, вы бы убедились, подобно мне и многим, что главный наш недуг духовный в них (хотя, конечно, они лишь таковы, какими их делают) и что они более всего виновны в отпадении от церкви, а не те несчастные, темные изуверы, которые изобретают всякие безобразные секты. И вместо того, чтобы посылать миссионеров переубеждать сбившихся с пути фанатиков (что вообще дело бесплодное) — следовало бы посылать их к нашему сельскому духовенству и его обращать в христианство и наставлять на путь истинный, чтобы они действительно были служителями Церкви и отцами духовными, а не чиновниками, дельцами, и даже, что так грустно видеть, ростовщиками нетрезвыми»[371]. От качества духовенства зависит отношение народа к своей Церкви. А качество духовенства зависит от епископа[372].

А от миссионера зависит лишь одно: надоедать и не отчаиваться, не опускать руки.

«Помни последняя своя — и во век не согрешишь» — есть такая церковно-славянская поговорка. Memento mori. Помни о смерти. Память о возможной скорой и математически предсказуемой смерти русского народа и России должна стать политическим, образовательным и богословским императивом, определяющим экономическую, военную, школьную, культурную и миссионерскую политику. Это то «сбережение народа», о котором давно уже говорит Солженицын. Он ведь тоже — миссионер.

«ГОСПОДЬ САМ ПРИВЕДЕТ!»

Есть такая странная вещь — конфессиональная слепота. У каждой конфессии есть свои бельма на глазах — места в Библии, которые эта конфессия не замечает и не вдохновляется ими.

Протестанты, например, полагают, что достаточно Библии, а церковные традиции излишни. И потому оказываются слепы к словам апостола Павла о преданиях, которым мы научены (см. 2 Фес 2:15). Протестанты отрицают иконы, а потому не замечают в Библии же рассказ о том, что Господь повелел Моисею сделать из золота двух херувимов (см. Исх 25:18).

Католики не замечают, что слова апостола о том, что на нем лежит забота о всех церквах (см. 2 Kop 11:28), сказаны Павлом, а не Петром, и потому глобалистские претензии Петровой, римской Церкви необоснованны[373].

А православные не помнят слов Христа: убеди придти (Лк 14:23). Это в притче о званых на царский пир господин говорит слуге: «Вот собери бомжей с улиц и понуди их внити сюда». В отличие от русского перевода, латинское слово compellere несет в себе оттенок понуждения. Греческий оригинал — avayKa^co, — в котором нетрудно расслышать знакомый нам всем термин «ананкэ» (судьба, необходимость), — также несет в себе привкус активного воздействия. Тот же глагол стоит в греческом тексте Деяний (26:11): И по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса—и далее (Деян. 28:19): я принужден был потребовать суда у кесаря». Церковно-славянский перевод иногда звучал — «понуди внити»[374].

Ну, как это совместить с этой модной ныне церковной присказкой: — «Кого надо — Господь Сам приведет»?[375]

Выходит, Господь Сам должен пойти на улицу. Мы же подождем во дворце, когда Царь подведет к нам тех, кого Он найдет снаружи. И в самом деле — не пачкать же нам свои рясы уличной грязью, а наши благоуветливые уста уличным языком!

И вот такого сорта апология собственной бездарности и лености считается благочестивым рассуждением. Как хорошо, что апостолы не были похожи на нынешних отцов благочинных! Если бы апостолы жили по этому благочинному принципу («кого надо — Господь Сам приведет»), то они ограничили бы свою проповедь узким кружком спонсоров, наладили ли бы добрые кумовские отношения с местной администрацией, построили бы два десятка храмов с золотыми куполами. И сидели бы, ждали, когда придет кто-нибудь, желающий совершить требу.

На этом история христианства и кончилась бы. Ибо христианство несовместимо с язычеством не на уровне треб, а на уровне проповеди, философии. Наши требы нравятся всем. Все колдуньи приходят за крещенской водичкой. Даже атеисты приходят венчаться. Язычникам не нравится наша философия. Язычников царапала апостольская проповедь. А если бы проповеди не было — не было бы и конфликта Церкви и империи. И вместе оно мирно стухло бы в общеязыческом болоте.

Наша Церковь должна ощущать себя апостольской не только по своему происхождению, но и по своему призванию. Христос завершает Свою земную проповедь призывом: идите и учите все народы Он не сказал: «Сидите на приходе в ожидании дохода!».

Уже давно православная жизнь болеет психологическим монофизитством в понимании миссионерства, считая его делом исключительно Божиим.

И все же не ангелы разносят Евангелие по земле. В «Луге духовном» есть редкий в нашей традиции анти-монофизитский, синергийный рассказ о миссии. Там повествуется

0 святом старце, который совершал литургию с употреблением еретического Символа веры, но в сослужении ангелов. Встретив возражение со стороны православного, старец спросил ангелов — почему они сами не предупредили его об опасности. «Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же», — был ему ответ[376].

Можно вспомнить и другую дивную монашескую историю. Некий старец пришел в гору Синайскую, и услышал жалобу тамошнего монаха: мы скорбим, авва, о бездожии. Старец говорит ему: почему не молитесь и не призываете Бога? Брат сказал ему: и молитву творим и прошение, — но нет дождя. Старец говорит: почему же не молитесь с усилием? Хочешь ли знать, что это такое? Встанем на молитву. И простерши на небо руки, помолился, — и тотчас сошел дождь (см. Древний патерик 12,17).

Вот он — ясный критерий разграничения Божия и человеческого соучастия в синергии: по твоей молитве идет дождь — значит, ты молитвенник, не оставляй ни на минуту этого твоего чудотворного делания. А коли дождя на твои молитвы нет и нет — нечего придуриваться, бери ведро и таскай воду.

Так и в проповеди: если твои глаза не пробуждают в людях немедленного желания молиться вместе с тобой — придется идти долгим путем человеческого объяснения. Путем диалога. И поистине — как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того; о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? (Рим 10:14).

Есть евангельский эпизод, очень многое говорящий о соотношении действия Божия и усилий человеческих. Это концовка Евангелия от Иоанна[377]. Апостолы безуспешно ловят рыбу на Тивериадском море, а воскресший Иисус является им и спрашивает: есть ли у вас что снедное? Апостолы признаются в неудаче: нет. И тогда с берега Христос говорит апостолам, которые были метрах в шестидесяти от берега: закиньте сеть. Они бросают и вытаскивают полные сети. И вот лодка, перегруженная этими рыбами, плывет к берегу… И что же — достигнув берега, они начинают чистить рыбу и жарить ее? Нет — оказывается, ужин уже готов. Вот что удивительно в этом евангельском рассказе. С одной стороны, Господь сотворил чудо. Он Сам дал апостолам рыбу, как некогда Он