Все еще будет - Ирина Чардымова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что он рассказал, повергло нас всех в шок. Как оказалось, это был вовсе не Андрей Никитенко, а Алексей Стрелецкий. И он не погиб в тюрьме, а умело поменялся с Андреем местами.
Всё это никак не укладывалось у нас в голове. Неужели человек способен на всё то, что он натворил? Как можно пройтись по жизни человека катком, но и не только не жалеть об этом, а быть довольным этим.
У него была огромная сумма денег, которую он получил незаконно. Но этого было ему мало. Он захотел ещё больше. И сейчас, несмотря на то, что его разыскивает вся полиция Москвы, он готов рисковать ради денег.
Разве деньги стоят того, чтобы разрушить столько человеческих жизней?
* * *
Елизавета
Теперь я понимаю, что Стрелецкий не отступится просто так. Он всё равно, любыми способами постарается получить эти деньги, чего бы ему это не стоило. И я готова ему их отдать, но только если он вернёт мне Марину.
Я было уже собираюсь сказать ему об этом, как вдруг замечаю далеко за кучей хлама омоновца, Арсения Петровича и Лёшу. Арсений Петрович показывает знаком, чтобы я оттолкнула Андрея, а сама бросилась бежать.
— Как? — задаю я вопрос Стрелецкому. — Как ты мог так со мной поступить? — повторяю снова, а потом что есть силы, толкаю его.
Дальше всё как в замедленной съёмке. Омоновцы бегут к Стрелецкому, я пытаюсь скрыться, ко мне бежит муж. Ещё мгновение и лже Андрей окажется в руках полиции, но в этот момент он выхватывает пистолет и стреляет в мою сторону. Муж до меня добежать не успевает, зато успевает Виктор…
Глава 45
Елизавета
Полицейские тут же хватают Стрелецкого, грубо заламывают ему руки за спину. Наручники защёлкиваются на его запястьях. Он что-то говорит на нецензурном языке, посылая ругательства и проклятия всем нам.
— Дура! — орёт что есть мочи Стрелецкий и его лицо становится багрово красным от злости. — Ты хоть понимаешь, что никогда больше не увидишь дочь!
Больше он ничего сказать не успевает, омоновцы уводят его со склада.
Со Стрелецким покончено, его арестовали, всё что он тут наговорил и в чём признался, слышало много человек. И ему теперь не отвертеться. Но он успел выстрелить в меня. Только пуля, которая предназначалась мне, попала в Виктора. Он закрыл меня собой. Он спас мне жизнь, мне и своему внуку или внучке.
Тот, благодаря кому я продолжаю жить и дышать, сейчас лежит у меня на руках и истекает кровью.
— Я успел, — шепчет он пересохшими губами. — Я успел! — повторяет он.
— Зачем? — спрашиваю его, а по щекам моим текут слёзы. — Зачем ты это сделал? — вновь спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.
— Потому что я люблю тебя, — подтверждает мои догадки он.
Лёша тут же вызывает скорую помощь, а я зажимаю рану от пули своим шарфиком, но кровь всё равно предательски сочиться сквозь мои пальцы.
— Лёша, — шепчет Виктор, обращаясь к сыну, — береги её.
— Отец, — Лёша снимает с себя футболку и тут же зажимает рану поверх моего шарфа, всё будет хорошо, слышишь. Ты будешь жить!
— Поклянись, что никогда не бросишь её и не предашь! — с трудом говорит он, а его глаза предательски закрываются.
— Отец, — вновь пытается возразить мой муж.
— Поклянись, — просит тот ещё раз.
— Клянусь, — уступает он Виктору, — я никогда не брошу и не предам Лизу и стану настоящим отцом Марине.
— Ну вот и хорошо, — он улыбается слабой обессиленной улыбкой. — теперь ты Лизонька, в безопасности.
— Держись, пожалуйста, держись, — прошу его я, гладя по щеке. — Ты нужен нам здесь.
Силы покидают Виктора с каждой минутой, он уже тяжело дышит и с трудом моргает.
— Живи, пожалуйста, живи! — прошу его я, но Виктор лишь успевает улыбнуться и закрывает глаза…
А буквально через несколько секунд на склад заходят медики. Они быстро, но осторожно кладут его на носилки и быстро грузят в скорую. А затем с воем сирен увозят прочь.
* * *
Стрелецкого увозят на допрос, Виктора в больницу, мы едем за ними следом. Арсений Петрович обещает попытаться узнать у Стрелецкого где Марина, и усиливает поиски девочки и Ларисы. А мы с мужем едем в больницу, чтобы узнать о состоянии Виктора.
Проходит три часа, как его увезли в операционную, три мучительных часа ожидания. Ни я, ни Лёша ничего не говорим, мы просто сидим на кушетке и держим друг друга за руку, крепко скрестив наши пальцы. Да и что сейчас говорить. Единственное, что мы сейчас можем, это вымаливать его жизнь.
И вот наконец двери операционной распахиваются и к нам выходит доктор.
— Как он? — спрашиваем мы, едва он подходит к нам.
— Состояние стабильно тяжёлое. — отвечает доктор. — Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. Операция была очень сложная, к тому же он потерял много крови, пришлось делать переливание.
— Он будет жить? — спрашиваю я.
— Будем надеяться на лучшее. — доктор хлопает Алексея по плечу. — Если он переживёт эту ночь, значит у него есть шанс.
— К нему можно? — в унисон спрашиваем мы.
— К сожалению сейчас это не возможно. — отвечает доктор, а затем извиняется и уходит, советуя нам поехать домой.
Нам, конечно же, хочется остаться здесь, чтобы быть с Виктором рядом. Но нам нужно ехать в полицию, чтобы дать все необходимые показания. Но перед этим мы решаем сначала заехать домой, потому что нам нужно переодеться.
* * *
Солнце поднималось над городом, обещая тёплый и погожий день. Словно и не было той грозы ночью, не шумел ветер, дождь не стучал по крыше тяжёлыми каплями. А ведь эта непогода помогла Алексею, Виктору и полиции подобраться к нам незаметно. Она словно спасала меня и моего малыша, но не уберегла Виктора. При мысли о нём у меня снова сжалось сердце. Но я верю, я искренне верю в то, что он выживет. Он не должен умереть. Просто потому, что уже достаточно смертей и сломанных судеб от действий Стрелецкого.
Погружённая во все эти мысли, я не замечаю как мы подъезжаем
