Огненная бездна - Александр Воробьев

Склонившись над тактическим дисплеем, Фримантль не сразу заметил, как стал раздуваться скафандр, куда больше его интересовали маневры аспайров. Если они все таки изменят курс, и объединяться в ударную группу, то все его планы пойдут коту под хвост. Переть в лоб сразу на три «линкора» глупо, а значит придется прятаться. С другой стороны, ускользать от одной плотной группы им будет легче, а значит удастся выиграть еще немного времени. Но шанс повредить одного из врагов они тогда потеряют.

Аспайры продолжали разгон по прежним траекториям. Судя по данным радара, они ускорялись на пяти с половиной гравах, и Фримантль завистливо причмокнул. Будь у него такие корабли, ему бы не пришлось прятаться за спутником, пока агрессоры уничтожали труд многих поколений.

Через четверть часа наблюдений, Фримантль облегченно вздохнул, «линкоры» огибали планету как он и рассчитывал, с трех сторон. Что ж, выбор сделан, он будет атаковать.

– «Обама», «Роттон», курс на перехват выделенной цели! – адмирал пометил правый «линкор» касанием пальца, – «маленькие», держитесь рядом до особого распоряжения.

Он повел плечами, заново привыкая к чувству тяжести. На полной тяге монитор выдавал около одного грава, очень комфортно, но совершенно недостаточно в условиях современной войны. За первую секунду разгона «Обама» прошел всего лишь десять метров.

При выбранном масштабе тактической карты мониторы все еще стояли на месте, менялись лишь цифры возле отметки каждого из них. Медленно, слишком медленно! «Линкоры» аспайров же ускорялись прямо на глазах.

– Нас они пока не видят, – успокаивая себя, сказал на командном канале капитан «Роттона».

– Они о нас знают, – развеял его надежды Фримантль, – у них было время сосчитать оставшиеся у «Скапа Флоу» корабли.

Сам он пытался решить чертовски сложную задачу. «Молоты» могли ускоряться на десяти гравах, на пределе выносливости пилотов, и теперь оставалось решит, в какой именно момент времени отдать им приказ на полную тягу. Чем выше скорость они успеют набрать, тем меньше потерь понесут при сближении, но тем больше времени им придется потратить на торможение и возврат к цели. Как и прочие, Фримантль не верил в зенитные ракеты, полагая лазеры единственным действенным оружием истребителей.

– Минута до выхода из за Ганимеда! – предупредил капитан.

Время принятия решения, до выбранного целью «линкора» оставалось пятнадцать тысяч километров.

– «Маленькие», полная тяга! – выкрикнул Фримантль в микрофон. – держитесь как можно ближе к поверхности!

Заждавшиеся «Молоты» рванули вперед. Адмирал проводил взглядом уменьшающиеся звездочки их выхлопов, и вернулся к тактическому дисплею. Еще немного, и аспайры заметят вынырнувшие из за спутника истребители. Их реакция скажет о многом, например о времени перевода орудий из походного положения в боевое. Война шла уже третий год, но люди до сих пор почти ничего не знали о враге. И даже такая мелоч могла впоследствии спасти чьи то жизни. Фримантль прикинул обстановку, и вызвал командира полка.

– Саберхаген, от двух остальных «линкоров» вас сейчас прикрывает Ганимед.

– Вас понял, командующий, – прохрипел в наушниках комполка. – нам вообще не о чем беспокоиться, их снарядам лететь целую вечность, увернемся.

– Фред, не геройствуй, – мягко попросил Фримантль, – когда вы окажетесь в зоне поражения других кораблей, вам придется танцевать сразу в трех плоскостях!

– А то я не знал, сэр. – через силу засмеялся Саберхаген. – Ничего, нас еще и мусор на орбите прикроет. Они немало тут настреляли

Фримантль подивился выдержке этого человека, комполка лежал сейчас спеленутый в противоперегрузочном кресле своего истребителя, но даже при десяти гравах находил силы смеяться. А ведь они почти ровесники, вспомнил он. Фреду недавно перевалило за пятьдесят!

– Ого, а мусора тут больше, чем я считал. – заметил Саберхаген, и не отключаясь от командного канала, обратился к своим. – Так, ребятки, не вляпайтесь в дерьмо!

Рассыпавшись веером, «Молоты» понеслись к поверхности. Пока им везло, проходя занятые обломками высоты, столкновений удалось избежать, но дальше начиналось самое сложное. Полку предстояло пройти где то в полукилометре над ледяными хребтами Ганимеда.

Конечно автоматика была достаточно надежна, но малейшее дрожание выхлопа могло бросить истребитель вниз, а при такой скорости времени на исправление ошибки не оставалось. Саберхаген рисковал, но этот маневр позволял выиграть еще несколько секунд, еще несколько сотен километров, прежде чем по ним откроют огонь.

– Черт, это красиво! – в голосе Саберхагена искрился восторг. – Я никогда не чувствовал скорость так. Планета несется подо мной!

Глядя на обзорный экран Фримантль прищурился, стараясь разглядеть искорки двигателей на фоне изрытого кратерами диска. Зрение ему выправили еще в детстве, но привычка щуриться глядя на удаленные предметы осталась. Вот и сейчас, сощурив глаза, он с тревогой следил за проходом истребителей. Следил лично, словно не доверяя показаниям тактического экрана.

Искорки почти коснулись Ганимеда, разрешения внешних камер не хватало для того, что бы разглядеть крошечную щель, что отделяла истребители от льда. Но до сих пор не погасло ни одной искорки, а судя по времени, полк уже миновал точку наибольшего сближения.

– О, – протянул Саберхаген, – нас заметили, облучают радаром.

– Удачи, Фред! – искренне пожелал Фримантль.

Саберхаген не ответил, вместо него закричал оператор радарного комплекса.

– Вижу энергетический всплек, «линкор» бьет дробью.

Впервые об этой разновидности плазменного оружия, Фримантль услышал три недели назад, когда беспилотный курьер принес дурные вести из системы Иллиона. По такшипам Первого Ударного враг стрелял облаками мелкой плазменной дроби. Если полновесный противокорабельный сгусток весил около килограмма, то вес дробинки эксперты оценили в примерное в половину грамма. Около сорока килограммов тротилового эквивалента в каждой. Около миллиона дробинок в залпе. Уклониться от такого облака было трудно даже верткому истребителю.

Фримантль не слышал отданной комполка команды, но на тактическом дисплее видел, как «Молоты» брызнули в разные стороны. Успели. Багровое аморфное облако залпа бессильно прошло там, где несколько секунд назад ползли отметки полка. Перезарядка! Возле Каштуры «линкоры» стреляли один раз в минуту, а значит истребителям осталось увернуться еще от пяти залпов.

Два других «линкора» не успевали, начни они торможение сейчас, и курс их гарантированно упирался в ледяной шар Ганимеда. Любой двигатель имеет свои ограничения! Теперь, что бы вступить в бой, им придется огибать спутник!

Фримантль захохотал, понимая, что что угадал, что его стратегия приносит успех. Он переиграл врага, аспайры могли подсобить своему невезучему товарищу только парой залпов с боковой проекции. Малоэффективных, ведь уйти от них можно было просто варьируя тягу двигателя.

Но кто бы ни командовал «линкорами», считать он умел. Второй залп аспайры произвели с разной задержкой, так, что плазменные облака накрыли маневрирующие истребители одновременно. Фримантль смотрел, как смыкаются на кучке «Молотов» призрачные челюсти, и видел, что нескольким истребителям уйти не удастся. Расчет вражеских артиллеристов оказался верен, челюсти сомкнулись.

Лобовая броня «Молота» была эквивалента полуметровому слою гомогенной стали. Переплетение металла, керамики и абляционного пластика могло выдержать изрядный урон, но когда снаряды летят сразу с трех сторон, то очень сложно угадать с какой именно стороны придет тот самый, роковой удар. Двум истребителям повезло, дробины прилетели им в лоб, разворотили корпус, вышибли из пилотов сознание, но внутренности машин уцелели. Броня приняла на себя основную энергию взрыва, и «Молоты» уцелели как боевые единицы.

Трем другим повезло меньше, им плазма попала в борт, где броня была вдвое тоньше. Разогнанная до семисот километров в секунду дробина прошибла борт «три-четвертого» сразу за кабиной пилота. Проходя броню, плазма передала ей большую часть запасенной кинетической энергии. Поглотив ее, титанокерамика превратилась в пар, и со стороны это выглядело как еще один взрыв, пробивший в корпусе огромную дыру. Но главное произошло внутри, комочек плазмы, разлетаясь ударил в разгонный контур двигателя. Включенного на полную мощность двигателя.

Удар разрушил обмотку ускорителя, и разгоняемая контуром плазма обрела свободу. Автоматика сразу же отключила подачу рабочего тела, но было уже поздно, двигатель пошел вразнос. Вырвавшаяся из магнитного поля плазма коснулась стенок, испарила их, и только потом остыв, бессильно развеялась. Когда оглушенный рывком пилот пришел в себя, перед ним горела целая россыпь алых огней. Двигателя у «три-четвертого» больше не было. Осознав этот факт, пилот тихонько заскулил. Лишенный хода, «Молот» дрейфовал в открытый космос.