Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

– И вы считаете, что таким образом сумеете что-то сделать? – спросил напоследок Дронго, поднимаясь вслед за Асанти.

– Мы уже делаем, мистер Дронго, – холодно отрезал Асанти. – В мире сегодня существуют только две силы. Израиль и мы. Все остальное – глупости. Эти ЦРУ, БНД, КГБ. Все они скованы разного рода предрассудками, над ними стоят конгрессмены и депутаты, президенты и премьеры, политики и журналисты. Только у нас и у Израиля нет никаких ограничений. Третья мировая война давно идет. И мы в ней будем победителями. Жаль, что вы не захотели встать на нашу сторону.

– Я стою только на своей стороне, – строго ответил Дронго, – и меня вполне устраивает такая позиция.

– Оставайтесь на этой позиции, – усмехнулся Асанти, – тем более что вам осталось не так долго на ней стоять.

Он посмотрел на лежащую на столе шляпу Эдварда Вуда. Подошел к столу и взял ее.

– По-моему, она вам больше не понадобится, мистер Вуд.

Вуд вырвал шляпу у него из рук.

– Ничего. Я надеюсь еще немного в ней походить.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Асанти. – Прощайте, господа! – Он покинул номер. Старший из оставшихся поднял пистолет.

– Выходим по очереди, – сказал он с чудовищным немецким акцентом, – и никаких лишних движений. Сначала вы, – показал он на Вуда, – потом эти двое.

Вуд надел шляпу и посмотрел на Дронго.

– Мне жаль, что все так получилось, – признался он, выходя из номера в сопровождении двух охранников. Через минуту еще с тремя оставшимися вышли Дронго и Барбара. В лифте он сжал ей руку. Она чуть улыбнулась. Кажется, она была более мужественна, чем он мог предположить.

Их посадили в небольшой автобус и повезли за город. В самом автобусе впереди сели двое охранников. За ними шел «Мерседес» с тремя другими. Дронго увидел на сиденье их автомобиля автоматы. Автобус изнутри не открывался, и у них не было никаких шансов сбежать отсюда.

– Кажется, это наш последний рейс, – нашел он в себе силы пошутить. Он снова держал руку Барбары в своей руке. Она ничего не ответила.

Вуд смотрел куда-то в сторону, словно надеясь что-то увидеть за окнами этого бронированного автобуса…

– Скажите, мистер Вуд, для чего вы все-таки вытащили из тюрьмы это чудовище Шварцмана? – спросил Дронго. – Неужели действительно вам было это так нужно?

– Конечно, нет, – ответил Вуд, – просто по нашей информации именно он мог справиться с таким заданием. Не забывайте, он профессиональный убийца. Мы везде натыкались на деятельность этого Фонда. На прошлых выборах они тоже сыграли свою неблаговидную роль, подставив подножку Бушу. Нам просто это надоело. А ответить им в рамках закона мы не могли. Вы же знаете, как у нас все сейчас строго. Этот тип Асанти прав. Над нами столько политиков, мы связаны по рукам и ногам. А они могут все – любые действия. Тем более что у них очень сильная финансовая поддержка. Обычно любой банкир, считающий, что его интересы ущемляют еврейские банкиры, тут же обращается к националистам и патриотам. Он ведь правду не скажет, а начнет рассуждать о любви к отечеству. Хотя на самом деле все из-за ущемленного личного самолюбия. Вот он и дает деньги подобным фондам. А мы ничего не можем сделать.

– По-моему, вы тоже наделали немало глупостей, – напомнил Дронго, – вытащили из тюрьмы убийцу, помогли ему убить стольких людей. И все из-за вашего противостояния с Фондом.

– Иначе мы бы не смогли их раскрыть.

– Дурацкое оправдание, – прошептал Дронго, закрывая глаза. – И вы хотите так спокойно умереть?

– А что мы можем сделать? Отсюда не выберешься.

– В любом случае нужно что-то придумать. Здесь дама. Это просто неприлично – заставить ее умирать вместе с нами.

Вуд посмотрел по сторонам.

– Здесь ничего нет.

– А у вас в карманах?

– Вы успели вытащить все, что там было, – раздраженно напомнил Вуд.

Дронго пошарил по своим карманам.

– У меня тоже ничего нет. Хотя есть кобура от пистолета. Как вы думаете, Вуд, они испугаются кобуры?

– Не испугаются.

– У вас случайно ничего нет, Барбара? – обратился Дронго к женщине. – Например, гранатомета или пулемета?

– Моя сумочка осталась в апартаментах, – вспомнила она, – там у меня были ключи.

– Тогда, кажется, все, – подвел итоги Дронго. – Нам придется умирать всем вместе. Вас устраивает такая компания, мистер Вуд?

– Меня не устраивают ваши шутки, – обиделся Вуд.

– Напрасно. Это единственное, что мы еще можем себе позволить. Кстати, агенты влияния – это ведь не выдумка Фонда. По-моему, ЦРУ тоже активно использует для своих целей подобного рода людей.

Вуд молчал.

– Не нужно бояться, – сочувственно сказал Дронго, – я могу рассказать теперь о ваших секретах только Господу Богу. А так как мы с вами наверняка попадем в ад, то там нас даже не станут слушать.

Автобус остановился. Двери начали открываться.

– Вот и все, – подвел итоги Дронго, – кажется, мы уже приехали.

Из «Мерседеса» выходили их стражники с автоматами в руках. Дронго посмотрел на Барбару. Ему было стыдно, что он не смог защитить женщину.

Глава 35

Выйдя из автобуса, они медленно побрели в ту сторону, куда их подталкивали трое палачей с автоматами. Было уже достаточно темно, и фигуры начали расплываться, как всегда бывает при закате солнца. Они еще не дошли до места. Первые очереди были неожиданными. Но последующие одиночные выстрелы уже внесли ясность: в них стреляли со всех сторон. Вернее, не в них, а в их стражников.

Поняв, что происходит, Дронго крикнул Вуду: «Ложитесь!» и бросился на землю, больно толкнув Барбару. Через минуту все было кончено. Все пятеро приехавших с ними охранников были убиты. Среди нападавших лишь один человек получил тяжелое ранение в живот. Остальные освободители спешили к ним.

Дронго поднялся первым. Он узнал Моше, который шел впереди всех. Подойдя к Дронго, тот улыбнулся.

– Я боялся, что не успею.

– Кажется, вы второй раз спасаете мне жизнь, – признался Дронго. – Счет уже два – ноль в вашу пользу. Это очень много, вы не находите?

В этот момент раненый водитель автобуса, который лежал рядом с машиной, поднял руку, намереваясь выстрелить в Моше. Дронго успел оттолкнуть его. Пули прошли мимо них. Один из сотрудников МОССАДа дал длинную очередь из автомата, и нападавший затих.

– Вот видите, – показал Моше, – счет уже два – один.

Послышался стон. Дронго с ужасом обернулся. Барбара лежала на земле, а рядом расплывалось кровавое пятно. Он наклонился над ней и дотронулся до ее волос. Она открыла глаза.

– Больно, – прошептала чуть слышно.

Он осторожно перевернул ее на спину, и она застонала сильнее. Он прежде всего ощупал ее тело. Кажется, ничего серьезного. Пуля попала в ногу, возможно, задев кость.

– Она ранена, – сказал он подошедшему Моше. – Ее нужно везти в больницу.

Тот что-то приказал своим бойцам. Двое высоких парней в масках подбежали и, бережно подняв женщину, понесли к машине. Она закрыла глаза: очевидно, даже небольшое сотрясение причиняло ей боль.

Вуд отряхивал пыль с одежды, озираясь по сторонам.

– Вы не видели, куда девалась моя шляпа? – спросил огорченно он.

– Неужели она для вас важнее головы? – пошутил Дронго.

– Давайте уедем, – предложил Моше. – Сюда в любой момент может нагрянуть полиция. Я бы не хотел, чтобы нас видели.

Обратно они возвращались вдвоем с Эдвардом Вудом в «Опеле» Моше. Тот вел автомобиль, все время посматривая в зеркало заднего обзора. Но все было спокойно.

– Они поняли, что я приставлен к вам в качестве прикрытия, – рассказывал Моше, – и сумели меня вычислить. В Амстердаме я ушел от них чудом. Уже понимал, что они все знают. И поэтому решил вызвать группу, чтобы как-то помочь вам. Мы успели в последний момент, когда вас вывозили из отеля.

– Где Рамеш Асанти? – спросил Дронго.

– Этого я не знаю, – признался собеседник, – может, он сейчас во Франкфурте, а может, уехал в Женеву. Мы пока ничего не знаем. Наше руководство уже приняло решение. Послезавтра постараемся взять их центр в Женеве. Там они расположены на границе, и вся территория принадлежит их Фонду. Такое маленькое государство в государстве. Вот мы и нанесем им визит.

– А где Осинский? – спросил Дронго.

– Наверное, уже приехал во Франкфурт. Завтра концерт, он должен на нем присутствовать.

– Я тоже, – решительно сказал Дронго.

– Вы с ума сошли?! – удивился Моше. – Уезжайте немедленно домой. Они не должны знать, что вы остались в живых. Пусть думают, что погибли в перестрелке.

Вуд, сидевший на заднем сиденье, молчал.

– Я должен быть на концерте, – настаивал Дронго, – хотя бы для того, чтобы понять весь этот чудовищный механизм до конца. Я должен там быть.

– Это вы решите завтра с другим человеком. Если вам удастся его убедить, можете оставаться.