Великий диктатор - Alex Berest

Моя банда остановилась, заулыбалась и, набрав воздуха, рявкнула на счёт три:

— Обезьяна Чи-Чи-Чи продавала кирпичи.

— За верёвку дёрнула и нечайно пёрнула.

— А рабочие пришли: Чё воняют кирпичи?

От нашего дружного вопля эта парочка дёрнулась, и их тачка, соскочив с деревянной дорожки, перевернулась, рассыпав глину. Лысые, было дернулись в драку на нас, но быстро одумались, так как мы все были с мечами и копьями. А уж ими-то мы пользоваться умели, они это прекрасно помнили.

Лысыми у нас в селе прозвали детей-переселенцев, родственников нашего телеграфиста. Сразу после их приезда наши врачи осмотрели поселенцев и нашли у детей вошек. У взрослых не нашли, а у всех мелких прям кишело. Ну, их и оболванили под ноль.

Первый раз мы с ними схлестнулись из-за черники. Мы с пацанами шли на завод, куда ходим каждый день. Я учу английский, а пацаны лепят свистульки, которые потом обжигаются в печи и продаются. Дед Кауко платит моим спиногрызам по два пенни за каждую свистульку. За два часа мелкие успевают сделать по пять-шесть свистулек, и в месяц зарабатывают до трех марок.

Вот и тогда мы шли на завод и наткнулись на семь лысых мальчишек в возрасте от шести до двенадцати лет, которые ползали по черничным зарослям и лопали не созревшую ягоду.

При виде нашего воинства они быстренько сбились в кучу, а их вожак, самый старший мальчишка, крикнул нам, смешно коверкая финские слова:

— Мимо идти! Мы первый найти эту ягоду! — и выставил перед собой сжатые кулаки, как бы намекая на возможность пустить их в ход.

— Ой, хёльмё!!! — покачал я головой и попробовал им объяснить. — Белую и красную ягоды нельзя есть! Они ядовиты! Обосрётесь же! — и зачем-то добавил на непонятно из каких глубин вылезшем немецком. — Ферштейн?

Но их предводитель, то ли не понял меня, то ли понял только «хёльмё» (дурак), но с диким криком бросился на меня размахивая кулаками. Я, не долго думая, выхватил свой деревянный меч и заехал ему по руке. Нашу драку поддержали обе стороны, но так как мои мальчишки воспользовались моим примером и пустили в ход мечи и копья, мы очень скоро победили.

После этой битвы, как стали её величать мои бойцы, пришлые ещё несколько раз попытались взять реванш, но против нашей сплоченной команды у них не было никаких шансов. А после того как дед Кауко взял женщин и детей из переселенцев на завод таскать глину и формовать кирпичи, мы заключили негласный мир. Но я, вспомнив несколько дразнилок из своего детства, перевёл их на финский и заставил выучить своё капральство. Вот одну из них мы и опробовали на попавшихся новичках.

…..

В августе, к имевшимся в стране шести партиям, добавилось ещё две. В городе Або была создана «Рабочая партия», а в Гелсингфорсе о создании «Аграрной партии» заявил неугомонный Ээро Эркко, объединившись с неформальным лидером столичных фенноманов Сантери Алкио. Чем сразу привлёк в свои ряды массу политически активных выходцев из крестьянства.

Видимо, мой вопрос про отсутствие в стране крестьянской партии и подтолкнули его на образование новой политической силы. Вместе с партией он основал и новую ежедневную газету «Suomen totuus» (Финская правда), куда смог перетащить часть подписчиков «Ежедневной газеты», которую он возглавлял, когда являлся членом финской партии.

…..

Свою новую книгу про приключения Мумми-Тролля я закончил ещё в начале лета, причем в переводе и на шведский и на русский языки. Но почему-то никто из моих издателей так до конца лета за ней и не приехал. Ээро Эркко было, видимо, не до моих литературных изысканий, а Георг Стокманн, как и положено дисциплинированному немцу, ожидал моё продолжение именно от дяди Ээро. Короче, получился замкнутый круг. Но в конце августа, когда самоназначенному лидеру финского крестьянства понадобился материал для заполнения своей газеты, он обо мне наконец вспомнил.

Идею третьей книги, «Мумми-Тролль на Луне», я стянул у Носова. Конечно, с изменениями. Так как в моей книге не было Незнайки, то на роль нашедшего лунный камень был выбран персонаж по имени Пирожок. Пончиков в Финляндии девятнадцатого века я пока не видел. Вот и не стал рисковать, а назвал толстенького коротышку Пирожком.

Все термины из будущего — космическая ракета, телевизор, невесомость, скафандр, я оставил без изменений. С небольшими, но наивными пояснениями, что и почему. Ребёнок я или нет? Даже вспомнил и зарисовал схему ракеты из советской книги.

В незаконный полёт у меня отправились Пирожок, которому Мумми-Тролль запретил лететь за баловство с лунным камнем, и Пёстренький, которому так же отказали в полёте за то, что он раскрасил свой скафандр в разные цвета.

Политическое устройство лунатиков я не менял. Изменил только поведение коротышек, убрав удивление на наличие денег и отсутствие прочих достижений мира победившего коммунизма, которое и описывал в своей трилогии Николай Носов. Пирожок, как и Пончик, вначале разбогател, а затем обанкротился.

Самые простые приключения двух коротышек в незнакомом мире. В конце-концов мои герои точно также попадают на остров дураков. Пёстренького и Пирожка вовремя спасает экспедиция Мумми-Тролля на втором лунном корабле. Попытки прибывшего Мумми-Тролля наладить контакт с лунным населением приводят лишь к конфликтам из-за желания каждого единолично владеть семенами гигантских растений. В итоге, земные коротышки и муммики тайно распыляют над поверхностью внутренней Луны семена земных растений и покидают негостеприимный мир, надёжно запечатав за собой выход на поверхность.

Я думал, что у меня получилось слишком заумно, но мои «братья рыцари» и сестра с матерью приняли сказку на ура. Также в полном восторге остался от книги и Ээро Экко, который начал публиковать её частями в своей новой газете.

…..

— Проходите Николай Иванович. Вот сюда присаживайтесь, поближе к камину. Замерзли наверное по дороге. Зима в этом году что-то рановато началась, — хозяин кабинета после взаимных приветствий радушно озаботился обустройством прибывшего. — Надеюсь, ваш совместный с Плеве документ о преобразованиях в княжестве Финляндском готов?

— Так точно, Ваше Величество! Правда, Вячеслав Константинович из-за ледовой обстановки застрял в Кронштадте, — подскочил со стула финский генерал-губернатор.

— Я знаю, он прислал телеграмму с извинениями. Надеюсь, вы без него справитесь?

— Да, конечно, Ваше Величество! — заверил монарха Николай Иванович Бобриков и с подозрением покосился на сидящего в уголке императорского кабинета исполняющего обязанности министра внутренних дел Дмитрия Сергеевича Сипягина, ставшего во главе этого ведомства после неожиданной для многих отставки Горемыкина.

— Дмитрий Сергеевич здесь по моему приглашению и именно по финскому вопросу, — недовольно пояснил Николай II,заметивший косой взгляд Бобрикова. —