Малыш для лучшего друга (СИ) - Злата Романова

если бы мне не было так плохо. Но все, о чем я могу думать, так это об облегчении, которого не наступает. Паша пробует по-разному, молча, но настойчиво продолжает, меняя силу и давление своих рук, направление прикосновений, однако, кроме нескольких скудных капелек молока, ему не удается ничего выжать из своих попыток. А меня снова пробивает на слезы от разочарования.

– Все, хватит! Ничего не получится, я ведь тоже пыталась. Придется дотерпеть до утра, – мой голос срывается на последнем слове и я всхлипываю, а потом удивленно замираю, потому что вместо его рук, чувствую на своей груди прикосновение мягких, теплых губ.

Дыхание перехватывает и я едва набираю в грудь воздух, чтобы оттолкнуть его, но пока я справляюсь с шоком, новый метод Паши срабатывает и я просто замираю, прислушиваясь к своим ощущениям, потому что понимаю, что молоко, наконец, пошло.

Глава 28

Я отстраняюсь, как только чувствую, что молоко уже свободно течет, облегчая страдания Фимы, и облизываю губы, сдерживая искушение продолжить. Она быстро подхватывает полотенце и со стоном облегчения встает с кровати.

– Я продолжу в ванной, – пищит еле слышно, явно очень смущенная, и почти выбегает из комнаты, чудом не врезавшись во что-то в темноте.

Я падаю спиной на матрас и глухо рычу в кулак, потому что завелся нереально, хотя вообще не ожидал этого, потому что действительно изначально всего лишь пытался ей помочь. Даже солгал, что пьян, чтобы она не упиралась из-за своего смущения, ведь действительно ситуация не совсем обыденная. Кто бы мог подумать, что меня может триггернуть такое действие, учитывая, что никаких фетишей в моей системе раньше не наблюдалось. Тем более таких. Вот блин!

Не могу перестать снова и снова прокручивать в голове эти секунды, когда мои губы касались ее груди. Может все дело в том, что она отличается от обычной? По текстуре кожи, по упругости, совсем другие ощущения. Не лучше и не хуже, просто другие. Я в принципе неравнодушен к женской груди!

Начинаю смеяться от нелепости собственных оправданий. Раньше я всегда как цедил правду в лицо другому, так и сам принимал ее, какой бы она не была. Но потом я влюбился в Ксюшу и начал искать оправдания ее действиям, которые явно говорили о том, что она не такая, какой хочет казаться, а теперь вот продолжил в том же духе, ища оправдания своему внезапно проснувшемуся влечению к Серафиме, хотя уже не первый день осознаю, что дело дрянь. Я хочу ее. Чисто на физическом уровне хочу безумно, потому что какими бы красивыми не были другие девушки, они не влекут меня так, как моя подруга. Но я не могу просто удовлетворить свое желание, а оно быстро пройдет, когда я получу желаемое, именно с Фимой, потому что нам всю жизнь воспитывать нашего общего сына, а это точно станет проблемой, потому что Фима – девушка для серьезных отношений, а я не способен надолго удержать интерес к определенной девушке, если меня снова не накроют чувства, как с Ксюшей. А это вряд ли случится в ближайшее время.

Когда Фима возвращается из ванной я делаю вид, что сплю. Только позу сменить не успеваю, так что так и лежу на спине, чувствуя, что мне тоже не помешал бы душ, потому что как только она скользит рядом под одеяло, меня накрывает ее сладким запахом и во рту образуется слюна, как у изголодавшегося пса. Того и гляди, сейчас по щеке потечет. Вот почему она не может хотя бы выглядеть, как большинство недавно родивших женщин – отекшей и с десятком лишних килограммов?! Хотя, не факт, что даже в этом случае меня не привлек бы один только запах, его же можно по бутылкам разливать и продавать, как мощнейший афродизиак. Чертовщина какая-то!

На этот раз Серафима засыпает довольно быстро, даже ржущие, как кони, Миша с Сегой расходятся по своим комнатам, но даже в полной тишине и темноте я не могу сомкнуть глаз из-за мыслей, которые не хотят покидать мою голову. В какой-то момент спящая девушка закидывает на меня ногу, устраиваясь поудобнее, и моя рука сама тянется, накрывая ладонью гладкое бедро. На Фиме короткие шортики, так что почти до самой ягодицы в моем распоряжении ее нежная, обнаженная кожа, по которой я прохожусь рукой вверх-вниз, находясь на грани того, чтобы пойти дальше и запустить пальцы под скрывающую самое сладкое ткань. Никогда не думал, что дойду до того, чтобы лапать во сне девушку, которая мне даже не принадлежит, но это единственная близость, которая мне светит с Фимой, так что я эгоистично наслаждаюсь, пока могу. Так и засыпаю, с лапой, накрывающей ее упругую задницу поверх пижамы.

***

– Паш? Паша, проснись! – просыпаюсь от возмущенного голоса Фимы, которая трясет меня за плечо. – Ну давай, нам пора ехать!

Разлепляю тяжелые веки и смотрю на нее снизу вверх, потому что она стоит надо мной, все еще в пижаме, но уже умытая и расчесанная.

– Сколько сейчас?

– Шесть тридцать. Давай уже собираться, я хочу добраться до обеда и забрать Никиту у мамы.

– Ладно, – с ворчанием встаю с кровати.

Мы не договаривались так рано уезжать, но Фима впервые ночевала без малыша и уже вчера была вся на взводе, так что я не возражаю. Я и сам соскучился по малому. Быстро умывшись, пью растворимый кофе на небольшой кухне, а потом мы быстро собираем те немногие вещи, что привезли с собой, и отправляемся в дорогу, оставив Мише сообщение на телефон о своем отъезде. Естественно, все, кто в доме, все еще спят и вряд ли выедут с утра.

– Я такая голодная, останови у ближайшей заправки, – говорит Фима через полчаса в дороге.

Мы оба ведем себя так, словно вчера ночью ничего необычного не произошло, хотя я часто ловлю на себе ее неуверенные взгляды. Фима явно размышляет, помню ли я, раз был «пьян», но не решается спросить, а я делаю вид, что не помню, потому что знаю – стоит мне сделать шаг и она ответит. Не раз ловил на себе ее изучающие взгляды в последнее время и понимаю, что влечение взаимное, но мы не можем позволить себе поддаться мимолетной слабости и рисковать испортить многолетнюю дружбу. Я еще помню, как все было сложно в первое время после