Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да что я все Иваныч, Иваныч… В кулуарах его называли Откатыч. А в жизни — Валерий Иванович Малышев[369]. Он построил Ледовый дворец[370] и Кольцевую дорогу[371], Ушаковскую развязку[372] и вообще все, что с 1993 по 2002 год было построено в Питере. Организовал Игры доброй воли[373] в 1994 году, чемпионат мира по хоккею, провел съезд движения «Вся Россия» в 1999-м. Потом оно сольется с лужковским движением «Отечество» и станет правящей партией. Но на этом и погорел наш Иваныч.
Дело в том, что перед строительством Кольцевой автодороги структуры Кости Могилы скупали самые ключевые земли. Там, где просто нельзя было провести автостраду в объезд. И дирекция строительства была вынуждена эти земельные участки выкупать у собственников. Ну как вы понимаете, дирекция строительства выкупала за миллионы, а приобретались заброшенные сельхозугодья за копейки. И если собственник был несговорчивый, то ему объясняли всю глубину его заблуждений не только бритоголовые пацаны на «бэхах»[374], но и участковый инспектор заходил, советовал быть умнее. Короче, наварился[375] на этом проекте Могила. А когда поставили перед Иванычем задачу срочно провести съезд, тот обратился к Могиле: мол, должок за тобой, давай действуй. Константин Карольевич по недомыслию подогнал Иванычу левую контору-помойку, зарегистрированную на какого-то зэка, и набил ее деньгами. Ну и неофициально еще баульчик прислал на раскрутку. Когда съезд с пафосом состоялся, банкет в «Астории» отшумел, Минтимер Шаймиев, Владимир Яковлев и Евгений Примаков попозировали фотографам, вдруг выяснилось, что кто-то натравил Генпрокуратуру на Иваныча. Причем конкретно. Малышев воспользовался тем, что был в списке ОВР[376], и ушел в Госдуму, получив неприкосновенность. Видел я его там, в коридоре Госдумы. Скучно ему было без настоящей работы. И противно. Все вокруг лохи какие-то. Ничего не понимают. Несистемные.
В 2001 году Яковлев договорился в Кремле, что Малышева не тронут. Без него город просто погибал — вся система рушилась. Иваныч сложил полномочия депутата и вернулся вице-губернатором. Но снова что-то пошло не так. Ведь как часы все при Иваныче работало. Муниципалитет объявляет тендер на строительство детской площадки. Выигрывает некий Вася. Заносит пятнадцать процентов отката. Глава муниципальной администрации семь с половиной процентов несет председателю муниципального совета. Тот банкует по справедливости: три процента главе, три процента себе, остальное депутатам. И аппарату премии: бабам на колготки, мужикам на коньяк, шоферу на новые колеса. А вторую половину несут в район. Там специальный замглавы все аккумулирует. Половину они с главой района дербанят по той же схеме, но и начальника райотдела полиции не забывают, всяких начальников безденежных ГУПов поощряют, председателю суда закинут, прокурору. Ну и аппарату в конвертиках на колготки. А половину опять наверх, вице-губернатору, но уже не в конвертах. Бычок приезжает в нужное время, портфели забирает. А тут уже опять пополам: у вице-губернатора свой аппарат, свои ГУПы, всякие присоски дополнительные типа редакторов газет, избирательных комиссий, СЭС, пожарных, ветеринарных служб, черта в ступе. И всех надо поддержать! Ведь выборы все время — как же не поддерживать? Не за зарплату же будут бюджетников убеждать в правильности курса и нерушимости скреп. Ну если, конечно, у бюджетников свои откаты есть, то хорошо. А если нет? Тогда надо делиться, ведь еще Лившиц[377] говорил… Ну а остатки? Правильно, остатки — в столицу.
Вот представьте себе, что вы получили откат. Точнее, долю. И высчитали все правильно. Наверх надо заслать, допустим, сто миллионов. И они у вас в сейфе лежат. День лежат, два, неделю. Рубль падает. Доллар растет. Не побежите же вы на биржу валюту покупать! А курьера-бычка нет. День нет, два, неделю. Сбита система, нет должного руководства. И вы начинаете паниковать. Может, что-то изменилось? Может, в прошлый раз вы ошиблись и послали меньше, чем должны были, и теперь вас вообще вычеркнули из списков живых? Что вы испытываете? Стресс и панику. По-научному — фрустрацию. По-простому — облом. Какая уж тут созидательная работа по удвоению, вставанию с колен и скрепостроительству[378], когда все из рук валится. Сейф-то не резиновый! Значит, и вся вертикаль власти под вами тоже фрустриует. Поэтому без Иваныча никак нельзя.
Вернулся Малышев в Смольный, да ненадолго. В 2002 году вдруг нагрянула на дачу следственная бригада. И в квартиру нагрянула, и в кабинет. Но ничего не нашли. Возбудили дело по какому-то надуманному предлогу. Типа пользовался телефоном, который оплачивал ему какой-то лоховской банк. А это уже взятка! И направили представление губернатору: так и так, мол, отстранить немедленно подозреваемого от должности. Яковлев не мог ничего поделать. Иваныч поехал на дачу. Потосковал немного без дела и умер. От внезапно возникшего разрушения печени, хотя уж что-что, а печень у него была здоровая. Но тут раз — и умер. Не верьте, что в России врагов убивают из пистолетов возле правительственных зданий. Профессионалы так не действуют. Вот сидишь ты на даче, пьешь чай с вареньем — и внезапно отказывает печень, теряешь сознание. Врачи смотрят и говорят: мы бы рады, но ничем помочь уже не можем. Был человек — и нет его. А если кто в кого стреляет, это обычно кого-то просто подставить хотят. Не так действует тонко отлаженный механизм молодого российского народовластия…
В конце нулевых, незадолго до моего отъезда из России, подошел ко мне в Мариинском дворце один депутат. И протягивает карточку. Поздравляю, говорит. Ты один из первых членов «Единой России» в Санкт-Петербурге. Мы тут архивы Красносельского района
