Капрал Серов: год 1757 - Иван Юрьевич Ланков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя так-то казачий сотник удар принял. Ну да, упал, но ведь принял?
Как-нибудь на досуге расспрошу у крестного о всех неписаных законах такого рода.
А пока надо качать пресс.
Потому что рано или поздно мне так же могут бросить вызов. Какой-нибудь равный по должности капрал другой роты или вообще другого полка. И могут так сложиться обстоятельства, что этот вызов придется принять.
А я боюсь. Я не из тех, кто по жизни «буром прут».
Вот, к примеру, подпоручик Чижевский. Вышел вчера к казакам и давай что-то мямлить про приказы их превосходительства. Да еще юношеский голос сорвался, дал петуха всем на потеху. А Чижевский так и не понял сразу, что произошло. Растерялся, поплыл…
Но Чижевский и не рвется в лидеры. Ему особо ничего и не надо. Командует всем капитан Нелидов. Вчера самому Чижевскому покомандовать не получилось – так что с того? Можно это дело поручить унтерам, а самому только с важным видом кивать в нужных местах.
Вот, пожалуйста. Сидит господин подпоручик в шатре и читает книгу, найденную среди вещей, взятых у кого-то из офицеров Архангелогородского полка. А переговоры с хозяевами нештатных телег ведут его именем ундер-офицеры Иванов и Годарев. Его дело – только символизировать, сидя в сторонке.
И уважения ему добиваться тоже не надо. Ему вполне достаточно, что уважают того, кто назначил его сюда заместителем.
А мне так нельзя. И не потому, что я капрал, а не офицер. А потому что… Короче, нельзя, и все тут.
Потому надо качать пресс.
– Степа, ну-ка, ударь меня в живот! – воскликнул раскрасневшийся Сашка.
Степан хмыкнул и коротко, без замаха ткнул его кулаком под ребра, сложил пополам и небрежно столкнул на землю.
– Уф… Не работают твои упражнения, господин капрал! – просипел Сашка, с трудом поднявшись из травы.
Я рассмеялся.
– Ну а что ты хотел? За один день пресс не накачаешь.
– А за сколько? Ну, это… накачаешь?
– Если каждый день заниматься – то, наверное, за год-два.
– Сколько? – у Сашки округлились глаза.
– Ну попробуй слугу нанять, пусть он за тебя пресс качает.
Подбежал молодой солдат из капральства Смирнова.
– Господин капрал! Вас там это… ундер-офицер Иванов к себе кличут!
Это он вовремя. Как раз к концу тренировки. Сейчас, только ополоснусь быстренько в речке и пойду одеваться.
– Так, братцы, заканчиваем физкультуру. Принимаем водные процедуры и собираемся. Степан, готовь шестак на всякий случай.
* * *
– В смысле? Прямо так и сказал? Что я хочу с ним поговорить?
– Ну да! – удивился Ефим. – Ты же сказал, что они тебе нужны. Ну вот, пожалуйста. Господин Альбрехт – ну этот, который в черном – тебя ожидает.
– Меня?
– Не, ну я же не совсем дурной. Не так что, эй, мол, благородный чужеземец, у моего капрала к тебе разговор есть! Просто – некий человек желает с вами беседы, со всем уважением. А там уж вы сами по-свойски разберетесь.
– А второй? Мне же нужно, чтобы черный со шляхтичем встретились!
– Ну чего ты переживаешь? Семен Петрович того шляхтича в Митаве нашел и железяку твою показал. Тот заинтересовался и сказал, что сегодня к полудню обязательно приедет. Так что иди, разговаривай со своим этим Альбрехтом, и ждите вместе шляхтича.
Ах ты… Ефима же с нами тогда не было! Ни Ефима, ни Архипа. Это секунд-майор Стродс знает, что я на своих «земляков» со шпагой бросаюсь, а эти-то двое откуда? Святая простота! Они, наверное, подумали, что раз мы с ними земляки – значит, друзья. И встреча у нас будет дружеская.
Такие уж здесь традиции. Даже если у себя дома люди злейшие враги были, то на чужбине между земляками вражда сразу забывается. При встрече обнимаются, хлопают друг друга по спине и искренне друг дружке рады.
А я-то голову ломал, как Архип собирается стравить меж собой черного и шляхтича. А он, оказывается, и не собирался! Он нам дружескую встречу земляков устроил! А титановая пластина – типа условного знака нашего землячества, ага.
Мораль: грамотно составляйте техническое задание, елки-палки. И вот что теперь? Мочить черного прямо тут, в лагере? Ага, а потом меня свои же на ближайшем суку вздернут, как собаку бешеную.
Судорожно застегиваю пуговицы на камзоле. Что же делать?
А что тут сделаешь? Надо идти! Он меня ждет вон там, у шатра рядом с предмостным укреплением. Там и начальник инженерной команды, и наш ротный писарь с ведомостями, и Архип… Ну зашибись я спалился. И ведь так мужик из электрички уговорил меня пожертвовать Никитой, чтобы человек в черном думал, что я мертв. А я теперь такой красивый – здрасьте!
Его куратор ведь наверняка даст ему знать, что рядом с ним другой гость из будущего. Как и мне. Эх!
Через переправу шла последняя рота Муромского полка. Вслед за ними неспешно выдвинулась небольшая группа солдат в мундирах инженерного корпуса. Мост долго был под нагрузкой, наверняка в понтоны опять вода набралась. Надо вычерпывать.
Небольшое затишье. Следующим пойдет обоз Воронежского полка. Вон, их офицер-порученец попрощался с Чижевским, вежливо кивнул человеку в черном и поехал в сторону своего лагеря. Теперь пока они соберутся, пока то да се… Их обоз на переправу зайдет не раньше чем через час.
Человек в черном. Стоит такой, с Чижевским о чем-то любезничает. А Чижевский-то явно чувствует себя не в своей тарелке. По лицу видно, что разговор ему неприятен. О чем они говорят-то? Жаль, что я немецкого не знаю.
Рядом с шатром оборудована коновязь, слуги подпоручика Чижевского сноровисто чистят коней, в поилке – свежая вода и овес. Я так и не придумал, что делать, потому притворяюсь, что у меня какое-то дело к обихаживающим лошадей слугам. Приветствую кивком стоящего в карауле у шатра Силу Серафимовича, встаю неподалеку от коновязи и таращусь на то, как денщик орудует щеткой.
Еще пару шагов – и надо будет как-то начинать разговор. А мне с ним говорить-то не о чем. Не, не со слугами. С этим, с Альбрехтом. Вот со шляхтичем – я бы поговорил. А с человека в черном мне просто надо взять виру на Никиту.
Это ведь он заказал батракам нападение на солдат, я точно знаю.
Господин Альбрехт вдруг начал крутить головой, будто что-то почувствовал.
Что у
