Богиня - Александра Плен

Я наблюдала за Грантом, зорко, как коршун выслеживала свою добычу. Он почти забросил свой полигон и переместился за стол, что-то чертил, рисовал, записывал. Но, к сожалению, через некоторое время одним движением уничтожал все записи. Он что-то задумал. Только вот что? Я стала частым гостем в Америке. Почти своя в Нью-Йорке, где живет Питер-1 и в Бостоне, где обитал Питер-2. Я стала посещать генеральные собрания акционеров «Сантирайс» и просматривать записи дневников и ежедневников Питеров. Почти сразу Питер-2 отпал, так как я нашла интересный факт, изобличающий второго. Питер-1 планировал крупную трансконтинентальную аферу, связанную с нефтеперерабатывающим сектором. Если у него все удастся, то «Сантирайс» станет почти монополистом по производству биотоплива нового поколения. Для этого Питер планировал разорить и подмять под себя несколько крупных компаний в этой сфере. Он уже за последние два года поглотил четыре фирмы и на очереди «Нокс». «Неужели Грант занимается уже два года этой аферой?», — думала я. Я узнала все об «Ноксе». Семейная старинная компания, которой уже семьдесят лет. Имеет несколько нефтеперерабатывающих заводов, химических комбинатов, множество собственных заправок. На данный момент владельцем был четвертый Нокс — Ричард. Я все думала, что может быть общего между Сорокапятилетнем Ричардом и тридцати двухлетним амбициозным и расчетливым Питером? Питер ломился напролом как танк, только я с ним (фигурально выражаясь) познакомилась, то сразу почувствовала влияние Гранта. Его жизнь тоже была борьба. Он был удачливым и беспринципный дельцом, для которого нет ничего святого. В его сердце я не увидела никакого чувства любви или привязанности к кому-либо. Только возможно к своему отцу, который его всему научил. Ричард же мне понравился сразу. Он искренне и сильно любил свою компанию, доставшуюся ему от отца и деда, а еще свою единственную дочь Марию от первой жены, умершей десять лет назад от рака. Мария училась в университете на последнем курсе и собиралась стать дизайнером.

Вот оно что! Я загорелась идеей. Мария. Я перенеслась в университет и увидела миловидную скромно одетую девушку, сидящую на лекции по искусству. Ее глаза горели настоящей заинтересованностью и страстью. Под неприметной внешностью скрывалась пылкое и доброе сердце.

«Ричард не переживет разорения», — пришла в голову мысль. Для него этот удар будет фатальным. А Мария так любит своего отца. От разорения станут несчастными столько людей, потеряют работу, дома. «Нужно что-то делать…» — завертелась я волчком. Но что? Питер жил в Нью-Йорке, а Мария училась в Сиэтле. И в ближайшее время не планировала никуда уезжать. Скоро сессия, да и зачем?

Я перестала спать и встречаться с Амандой. Я целыми днями и ночами перебирала из базы данных тоненькие ниточки связей, которые тянулись от Марии, и от Питера. Ничего общего. Никаких общих знакомых и друзей. Но я не отчаивалась. Возможно на выставке? — Нет, отметаю идею. Может она полетит отдыхать? Но Питер то не собирается развлекаться, пока не разорит «Нокс». Может заставить Питера прилететь в Сиэтл? И что? Как они встретятся? Нужны общие знакомые. Я перебрала всех коллег Питера и подруг Марии, и нашла! Однокурсница девушки сейчас отдыхала в Малибу со своими родителями, и там же находился двоюродный брат Питера Стивен. Остальное было дело техники. Малибу маленький город и столкнуть их вместе не представляло мне трудности. Они влюбились сразу же. Девушка познакомила Стивена с отцом и не долго думая, через неделю назначили помолвку. «Любовь с первого взгляда — хорошая штука» — потирала руки я.

На помолвку пригласили Марию и еще несколько однокурсниц из университета. Питер попытался отказаться, но я так давила на влюбленного Стивена, что тот почти насильно усадил своего двоюродного брата в самолет и они полетели в Сиэтл.

«Вот ты и попался, Грант!» — мысленно аплодировала себе я, видя, как ошарашенный Питер не мог отвести влюбленных глаз от дочери своего злейшего врага… Естественно, все закончилось свадьбой и последующим слиянием и переименованием «Сантирайса» в «Нокс».

— Мне кажется, или в последнее время ты вмешиваешься в мои дела? — в следующую после свадьбы Питера и Марии субботу произнес Грант, сидя в кресле и неотрывно буравя меня своими холодными серыми глазами, — ты становишься небезопасным гостем.

Я подняла взгляд и недоуменно пожала плечами.

— Тебе кажется…

— Любовь, ты умеешь врать так же плохо, как я говорить нежности… — у меня сложилось впечатление, что Грант не злится, а просто развлекается… — ты всерьез думаешь, что сможешь мне помешать в действительно важных проектах?

Я с деланным удивлением смотрела на Гранта и хлопала глазами..

— Я никогда не записываю их, и уж точно ничего не оставляю на столе.

У меня закралась мысль, что меня сейчас обидят.

— Но ты молодец, Любовь… — произнес серьезно Грант. Ну, теперь уж я точно ничего не понимаю… — ты учишься бороться со мной… На моем поле, но своими методами… Я хотел, чтобы ты научилась этому.

— Но как же… — растерянно начала я… — зачем?

— Тебе пора повзрослеть, милая моя, — почти ласково сказал Грант.

— Я взрослая женщина, — отрезала я раздраженно, — меня забрали с земли, когда мне было пятьдесят лет… Ты считаешь пятьдесят лет — это юность?

— Главное не возраст, — произнес Грант, — главное твое поведение… Ты видишь только хорошее и думаешь, что все люди могут быть одинаково счастливы… Когда ты пролетаешь над городом, ты смотришь только на влюбленных людей и не видишь другую изнанку человечества… Пороки, жестокость, ненависть, злобу.

— Я не хочу этого замечать! Я такая, какая есть! — воскликнула я запальчиво, — и я всегда была такой и буду… Я хочу видеть добро, и я буду его видеть везде! Что хорошего в том, что ты всегда планируешь войну или разорение компаний?

— Хорошо, — умиротворенно произнес Грант, — Ты — Любовь, ты самая прекрасная и нежная. Да… Я не понимаю тебя… — его голос вдруг налился силой, — но ты должна была заметить, что за прошедший год, когда я прекращал войны и убийства, в мире произошло несколько крупных эпидемий — новые вирусы, штампы гриппа? И кстати, от них умерло намного больше народу, чем от моих предполагаемых гипотетических войн. Анжелика с Альфредом постарались… Или ты и с ними найдешь общий язык? И к ним будешь приходить декорировать дом? — язвительно и жестоко отрезал Грант.

Я растерянно молчала… Я особо не обращала внимания на землю, если не было ярких вспышек боли от умирающей любви, или погибших влюбленных. Медленное угасание от болезней растянуто во времени и не так бьет по чувствам. Я медленно опустила голову в задумчивости и обратилась к информационному банку. Да. Он прав. Слезы навернулись у меня на глаза.