Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю - Андрей Балдин

И оно очевидно одушевлено.

У Пушкина и Толстого в их реконструкциях Москвы я не вспомню сразу сцен Пасхи.

Если они и есть в рассматриваемых нами сочинениях, то не так заметны, как другие праздники. Возможно, в этом сказалось нежелание авторов соревноваться с Москвой: на Пасху она сама себя сочиняет. Или так, возможно, проще: это тема внелитературна. Так или иначе, они обходят этот пункт.

Календаря в эти дни как бы не существует или он движется параллельным ходом.

Это время само себе календарь. Не протяженный, но округлый, имеющий центр, где ночью родится московский свет.

Пушкин в 1825 году праздновал Пасху с домашними, не столько сочинял, сколько сам рос, как кулич.

Третья часть

Летняя книга

Глава десятая

Георгиевский сезон

Конец апреля — 24 мая

— Георгий: пьеса в двух частях — Акулина и русалки — Роман-календарь. («Лёгко») — Праздный день в Сокольниках — Егорий, герой — День Победы — Царские дни — «Другой» Никола — Константиново задание — Дни Петербурга — Сезон-трамплин —

Начало георгиевского сезона переходящее. После того как москвичи отпраздновали Пасху, провели в приподнятом состоянии Светлую седмицу и уже успокоились и погрузились понемногу в будни, начинается это время. Незаметно и легко. «Лёгко».

Поэтому определить точное время начала георгиевского сезона невозможно. Условно — это окончание пасхальных торжеств.

В ближайшие годы самая поздняя Пасха ожидается в 2013 году — 6 мая (22 апреля по старому стилю), то есть в самый праздник святого Георгия. Но так бывает редко; как правило, Пасха и ее непосредственное продолжение (Светлая седмица) заканчиваются примерно к концу апреля.

Тогда и начинается эта весенняя пьеса. Она в двух частях: первая до появления святого Георгия, вторая — после. Георгий не начинает сезон, он вступает в действие спустя некоторое время, — это важно для драматургии праздника. Он выступает на сцену (календаря), словно на поле брани, в момент решительного столкновения темных и светлых сил, на коне с копием, и склоняет чашу весов в пользу светлых сил, побеждает языческую тьму: такова его характерная и яркая роль.

Что такое эти темные силы? Древние лес и поле, природа, проснувшаяся после долгой зимы, одолеваемая духами, грозящая всеми весенними соблазнами — в это ворошилище древности въезжает на полном скаку победитель змея Георгий и покоряет его, усмиряет вешний бунт.

Такова его майская пьеса. Она делится на два непохожих друг на друга акта: до 6 мая — языческий (лесной, темный, исполненный водным брожением) и после него — христианский (светлый, открытый небу).

Встречный вопрос: почему эти лес и поле не были крещены на Пасху? Почему после главного праздника Пасхи должно еще христианизировать природу, когда весь свет уже освящен? Вопрос простой и сложный одновременный. Ответ также может быть прост и сложен. Простой на поверхности: самая Пасха «поверхностна»: она собирает свет (время) тканью, «скатертью» христианского сообщества, где все в одном и это одно бессмертно. Она там, где люди, в городе или селе: там и проливается ее свет. Но тогда тем более ясно отчеркивается граница между этим городским и сельским миром, с одной стороны, и природой — с другой.

Ковер-самолет Пасхи спасителен, но только для тех, кто собрался в его пределы и «взлетел»; под ним остаются тень, ночь, лес, где шевеление мхов и духов. Он плывет отдельно, поверх земного календаря, по крайней мере, дарит своему экипажу настроение соответствующее. «Внизу» календарь остается пестр и проникнут языческими сквозняками; по земле и по воде сифонит весьма ощутимо.

Есть другой возможный ответ, или направление, в котором может быть обнаружен сложный ответ на вопрос, почему после Пасхи остается работа святому Георгию, крестителю леса и другой христианской изнанки. Само протяжение времени совлекает пасхальный покров с Москвы; счастие этого праздника на земле не вечно. С этим трудно согласиться московскому человеку: ему как раз хотелось бы, чтобы счастье было раз навсегда установлено и так, без изменения, длилось вечно. Протяжение времени, ежедневный духовный труд составляют для него сложное задание. Он не строитель, скорее, созерцатель.

И вот после праздника ему открываются полыньи буден; в них тьма и иное, загадки и соблазны ума.

Акулина и русалки

Просыпаются русалки. Им положено подношение. Бабы берут кто рубашку, кто кусок холстины и несут в реку. Чтобы русалки могли прикрыть свою наготу и спасти человека в воде.

Рожденный в этот день идет напролом. Продолжается задабривание водных духов и волглых существ. Сегодня кормим водяного. Чтобы не ревел по ночам и не пугал рыбу, идущую на нерест.

В этот день по поверью крестьян Тульской губернии солнце встречается с месяцем. Ясное солнце и отчетливо видимый месяц обещают хорошее лето.

Отмыкается живая вода, родники и ключи. Обходим источники водного шевеленья, поклоняемся им, а также чистим от зимних наслоений.

22 апреля 1870 года появляется на свет Владимир Ульянов. Как трактовать это событие? Оно долгое время считалось в России праздником, своеобразной заменой Пасхи. (См. об этом главу вторую, Дно, «Календарь наизнанку».) Почему-то сегодня, в апреле, наверное, потому, что на душе лёгко, хочется увидеть в этом советском празднике не один только политический контекст. Это был день весенних надежд; так и сама революция есть воплощение чьих-то надежд. Ленин собрал на себя, как своего рода магнит, народные упования и надежды. Сами по себе — светлые, «апрельские», возвышенные. Это переживания самостоятельные, не обязательно ленинские. В апреле эта самостоятельность надежды, отдельность упований и социальных грез от их воплотителей особенно заметна.

В этот день празднуют Новый год езиды, армянские солнцепоклонники, вышедшие (по их мнению) в незапамятные времена из Индии. Они пастухи, верят в бога солнца Шамму, обряды же их знакомы: режут овец, окунают пальцы в бронзовую чашу, где полощутся линючие шелковые лоскутки, и тем очищаются.

Престол или подобие его обложен коврами, или это целая стопа ковров, на которую ставится чаша. После окончания Новогодия они опять уходят пасти овец. О них в своих заметках пишет Пушкин.

Антип-водопол. Когда Антип без воды, крестьянам не зерна от поля ждать, а беды. Если река до сих пор не вскрылась, то весна холодная. Даль добавляет пословиц: Антипа в овражке топит, или лучше — На Антипу под порогом брод, на улице переправа.

Весна землю парит. Еще одно поверхностное, но притом убедительное прочтение. Парийский –парит, понимаешь.

В этот же день северяне отмечают Комоедицу. Древний праздничный обряд в честь медведя. Переодевались в медвежьи шкуры и плясали. Пекли комы (отсюда название), которые катали из нескольких мучных замесов: овса, гороха и ячменя.

В лес ходить нельзя: проснулся медведь. Заяц носится по лесу, как угорелый. Если перебежит дорогу — жди худа, жить станет невмоготу. Лисы в эти дни переселяются из старых нор в новые. Существует поверье (Даль), что на лис нападает курячья слепота, оттого они мыкаются по лесу в поиске нового места. Еще в этот день ворон купает и отпускает детей в отдел. Что это значит –образуются новые семьи? Так или иначе, имеет место вороний праздник.

Вороны на втором этаже (на первом –лисы) мечутся туда-сюда.

На Пуда доставай пчел из-под спуда. Пудовые рифмы. Пчелы будят лес, в нем появляются дрожащие, манящие, дразнящие звуки и запахи.

У Даля: Ирина –разрой берега. Вода подмывает берега. Мельники (колдуны) пекутся о запрудах.

В Европе с 30 апреля на 1 мая празднуется Вальпургиева ночь, собрание ведьм и бесов на Лысой горе.