Тринадцатый знак - Анатолий Манаков

Успех ужения рыбы у сеньоров, джентльменов, господ и товарищей складывался, правда, неодинаково. Как мне удалось подметить боковым зрением, больше везло представителям стран Востока, славяне и англосаксы заметно от них отставали. Бесспорное лидерство захватил дипломат из Замбии - он только успевал вытаскивать одну рыбу за другой. О тех же, кому совсем не везло, нет нужды и говорить.

В полдень после подсчета улова рыбаки направились в кают-компанию ближе к бару, где сразу стало хорошо всем, независимо от веса улова. Улучив момент, я тактично поинтересовался у рекордиста, в чем же секрет его успеха.

- Ловить рыбу, как и любить женщину, надо страстно, - объяснил он. Не знаю, как некоторые ведут себя с женщинами, но удили они, словно вели дипломатические переговоры, потому им и не везло, хотя все мы ловили "на дурака".

- Но я заметил, что вы прежде чем забрасывать, дышали некоторое время на крючок.

- Ну, это уж позвольте, одно другому не мешает, - сказал он и расплылся в широкой улыбке...

Нет, все-таки Нью-Йорк - великий город. В нем переплетаются судьбы людей всех континентов и оттого он словно не принадлежит своему географическому пространству.

Именно на берегах Гудзона и Ист-Ривер мне пришлось приобретать свой опыт общения с людьми, приходя к заключению, что, когда говорят "стиль это человек", чаще всего речь идет о видимом выражении человеческих мыслей и чувств, ибо, помимо зримого, существует еще и суть, а также наша способность выдавать видимость за суть, тот самый дар, который Мефистофель приписывал женщинам. У любого из нас в бесчисленных тайниках души обнаруживается и нечто самое сокровенное, скрытое, глубокое - наши подлинные стремления, страсти, представления о себе и других, а главное муки сомнений. И в этом сложном мире, не менее реальном, чем видимый, мы единственные свидетели своих мыслей, чувств, фантазий, высоких порывов и низменных страстей. Познав их, можно стать мудрецом, жить в согласии со своей натурой, владеть своим сознанием. Эти два мира не всегда совпадают и заставляют нас жить в раздоре, разладе с самим собой, пока однажды твердо не скажешь себе: "Хватит! Пришло время говорить и делать то, что думаешь и чувствуешь, а не играть назначенную тебе кем-то роль, выбиваясь из сил в погоне за призраками".

В такие переломные моменты, когда кажутся достижимыми самые дерзкие мечты, нередко случается, что в жизнь твою входит другой человек. Спонтанно возникают симпатии и сопереживание, от обоих исходят волны, полные доброты, искренности и эмоциональной щедрости, их колебания составляют мощное силовое поле и увлекают в мир долгожданной гармонии, где каждый открывает в другом самого себя, обнажает перед ним свой внутренний мир, не таит подлинных фантазий и желаний. Поистине тогда силой звезд свершается притягиваемых сердец переворот...

Ничего не поделаешь, так уж устроены человеческие существа - не могут они жить без желания встретить того, кому можно доверить все, с кем легко говорить о самом сокровенном. Воцарившись в сердце, любовь становится сильнее воли, затмевает все и вся, устремляет мысли и чувства к тому, кто увидел и понял твое подлинное "я". Это взаимное притяжение необоримо, оно побеждает даже стремление к независимости и свободе. Почти каждый человек не может жить без умиротворяющего убежища, где душа очищена от низменных страстей, состоит в согласии с самой собой. Слияние в единое целое благословляет Небо, оно покрыто "тайной двух" и мистикой глубин природы человеческой. В их "храме" они священнодействуют сами.

Но, к великому сожалению, если чувство замкнуто лишь на себе и не происходит никаких душевных затрат, оно обречено на умирание. И тут не властны кодексы морали, они бессильны. Помочь влюбленным может лишь прохождение их корабля через подводные рифы. Любовь дарит высшее физическое и духовное наслаждение, однако с нею порой связаны и нечеловеческие страдания, когда бессознательно причиняется боль другому, унижается его чувство собственного достоинства. Чуткость и нежность предотвращает печальный исход, но не всегда. Прочная и длительная близость больше предопределяется гармонией темпераментов и чувств. В интимной же жизни у каждого существуют тайные желания, прямо не выражаемые, но, если они не исполняются, всегда найдется третий, кто попытается их удовлетворить...

Если любовь стремится выжить, она должна не тлеть, а гореть, как "неопалимая купина". Сколь велико бывает любовное чувство, а потом пропадает бесследно, если обнаруживается вдруг стремление обладать любимым существом, точно собственностью. Там, где начинается соперничество в любви, любви, уже, увы, нет места...

Еще древние греки говорили о неистовстве, дарующем наибольшее наслаждение. Мудрый Платон думал о первоначально единой человеческой природе, разорванной потом на две половинки - мужчину и женщину. Любовь он назвал порывом к воссоединению в единое целое этой природы, жаждой преодолеть разрыв. Может быть, благодаря духовно-плотской полярности и существует мир, пребывая в вечном предвкушении слияния, как два любящих существа в томлении друг по другу? Можно отгородиться от людей в своей печали, боли и даже удовольствии, но отгородиться от любви невозможно как от животворной силы добра. Сберечь счастье в любви крайне трудно, но и в печали она прекрасна.

Чувство это не ведает национальных границ, однако по-разному окрашивается оно под влиянием местного колорита. Итальянка поверит, что по-настоящему любима, если ради нее поклонник готов совершить преступление. Англичанка - если любимый способен на безрас-судство. Француженка - если на глупость. Русская - если на все вместе, включая грехопадение ради спасения. Но есть и один общий, весьма распространенный тип женщины и мужчины - те которые испытывают просто физиологическую потребность в любви, требуя ее для себя и не отвечая взаимностью.

Словом, у "них" принц Гамлет, у "нас" братья Карамазовы, но все хотят видеть в себе личность, а не только инструмент продолжения рода. Без любви к женщине мужчина неполноценен, равно, как и она. Ее высшее предназначение, думается, даже не столько в продолжении рода, сколько в утверждении вечной женственности, выполняющей творческую, созидательную роль в развитии цивилизации. Взаимоотношение мужского и женского начала есть таинство гармонии, но и человеческое достоинство каждого должно быть сохранено и не уязвлено.

Как хочется продлить блаженный миг любви, но вновь спускаешься на грешную землю и видишь - сколько препятствий расставлено на пути божественного слияния влюбленных. Разжигаемое политикой и экономикой соперничество заглушает этот естественный порыв, пытается заменить его страстью к материальному комфорту, власти и престижу. И вот уже нет-нет да мелькает мысль - не лучше ли обойтись без лишних терзаний и, если полюбить, то постараться не глубоко и не сердцем, а рассудком, чтобы в будущем оградить себя от возможных страданий и огорчений.

Рядом с любовью всегда живет опасение потери любимого, словно кто-то пытается внушить нам жалость к самому себе. Но универсальной модели любви, увы, не существует, в каждом отдельном случае это глубочайшее душевное потрясение. Парадокс любви и свободы заключен в стремлении к полноте бытия, символ же ее - кусающая себя за хвост змея - древний символ единства и неделимости целого.

А сколь призрачна граница между любовью и обладанием, когда своей любовью мы лишаем любимого свободы и подавляем его "я"! Многие ли родители бескорыстно любят своих детей и могут научить их бескорыстно любить других? Им важнее обладать и, когда они чувствуют угрозу потери живой собственности, не останавливаются даже перед истязанием собственных чад. В отношениях между мужем и женой, как и между влюбленными, случается то же самое. Мы жаждем обладания каждый по-своему, но преимущественно из корысти и жадности: "Это мое и я его никому не отдам!" В этом и кроется корень зла, неприглядная сторона самого высокого божественного чувства.

Любопытен взгляд Ницше на проблему любви и бескорыстия. Для немецкого философа эти чувства были проявлением слабости. Стремление к любви он считал уделом рабов, не способных добиться желаемого иначе, как посредством любви, усматривая в этом стремлении признаки вырождения человеческой расы.

Хотя тяга к любви и единению душ человеческих при-знается высшим законом жизни, это не мешает даже священнослужителям прибегать к насилию, обману и вмешательству в личную жизнь граждан, разглашая тайну исповеди. Прожить в любви к ближнему, не мстить и не причинять никому зла, прощать грехи всем, кроме себя, - такое удавалось, как уверяют, разве только Иисусу Христу да его апостолам и святым угодникам, и то ценой немыслимых страданий.

Святой Антоний! Не ты ли предупреждал, что не в лоне природы должно произойти любовное слияние людей, а в лоне Отца Небесного. Верный евангельским заповедям, ты призывал к единению людей не по образу звериной природы, а по образу природы Божьей, в которой превыше всего личность человеческая. Проповедуя аскетизм и воздержание от телесных наслаждений, посвятив жизнь свою служению Всевышнему, ты, святой отец, повторил подвиг Христа, ведя упорную борьбу с земными искушениями.